Читать интересную книгу The Gathering Storm - Роберт Джордан

Эгвейн нахмурилась. Они и в самом деле так спокойно беседовали об Отрекшихся?

– Почему он выбрал это качество?

– Это делает их предсказуемыми. Инструмент, от которого всегда знаешь, чего ожидать, более ценен, чем тот, который ты понять не можешь. Или, возможно, потому, что когда они борются между собой, выживают только сильнейшие. Я не знаю, честно. Избранные предсказуемы, но Великий Повелитель – нет. Даже после стольких лет изучения я не могу быть в точности уверена, чего он хочет и почему он хочет именно этого. Я лишь знаю, что эта битва пройдет не так, как ожидает ал’Тор.

– И какое отношение все это имеет ко мне? – спросила Эгвейн.

– Да почти никакого – ответила Верин, прицокнув языком. – Боюсь, я позволила себе увести разговор в сторону, а у нас так мало времени. Я и впрямь должна быть более внимательной.

Она все еще казалась приятной, ученой Коричневой сестрой. Эгвейн всегда думала, что Черные сестры должны быть… иными.

– Как бы то ни было, – продолжила Верин, – мы говорили о том, чего ты добилась здесь, в Башне. Я боялась, что найду тебя все еще возящейся с твоими друзьями снаружи. Представь мое изумление, когда я обнаружила, что ты не только проникла к сторонницам Элайды, но и успела настроить половину Совета против нее. Могу сказать, что ты, безусловно, рассердила некоторых моих… коллег. Многие из них недовольны.

Верин покачала головой, сделав очередной глоток чая.

– Верин, я… – Эгвейн запнулась. – Что за…

– Я боюсь, нет времени, – перебила её Верин, подавшись вперед. Вдруг что-то в ней переменилось. Хотя она и оставалась пожилой – иногда по-матерински – женщиной, выражение ее лица стало более решительным. Она встретилась глазами с Эгвейн, и глубина взгляда поразила девушку. Неужели это та же самая женщина?

– Спасибо, что благосклонно выслушала бабью болтовню, – мягко сказала Верин. – Было очень приятно тихо побеседовать за чашечкой чая, по меньшей мере, еще разок. Сейчас мы перейдем к вещам, которые ты должна узнать. Много лет назад передо мной встал выбор. Я оказалась в положении, когда я могла или принести клятвы Темному, или же признаться, что никогда не хотела и не собиралась этого делать, после чего меня ждала смерть.

– Возможно, другой и нашел бы выход из этой ситуации. Многие просто выбрали бы смерть. Я, однако, узрела в этом возможность. Видишь ли, редко выпадает такой шанс как этот, изучить сердце зверя изнутри, увидеть воочию, что заставляет кровь циркулировать по его телу. Обнаружить, куда ведут все эти мелкие вены и капилляры. Очень необычный опыт.

– Погоди, – сказала Эгвейн, – ты присоединилась к Черной Айя, чтобы изучать их?

– Я присоединилась к ним, чтобы сохранить свою шкуру, – сказала Верин. – Она мне очень дорога, хотя Томас мне все уши прожужжал насчет моих седых волос. В любом случае, после присоединения к ним, шанс изучить их и стал моим способом извлечь из ситуации все, что только можно.

– А Томас? Он знает, что ты сделала?

– Он сам был Приспешником Темного, дитя, – сказала Верин. – И искал выход. Но, по правде говоря, если Великий Повелитель запустил в тебя свои когти, то пути назад нет. Но был путь бороться, хоть немного компенсировать сделанное. Я предложила этот шанс Томасу, и я верю, что он был более чем благодарен мне за это.

Эгвейн не знала, как поступить, пытаясь переварить все сказанное. Верин была Другом Темного… но в то же время и не была им.

– Ты сказала, что он «был» более чем благодарен тебе?

Верин ответила не сразу. Она просто сделала еще один глоток чая.

– Клятвы, что приносят Великому Повелителю, весьма специфичны, – продолжила она наконец. – И если их приносит тот, кто может направлять, они весьма прочны. Их невозможно нарушить. Ты можешь вести двойную игру против других Друзей Темного, можешь выступить против Избранных, если сможешь найти этому оправдание. Эгоизм приветствуется. Но ты никогда не сможешь предать его. Ты никогда не сможешь выдать саму организацию посторонним. Но клятвы специфичны. Очень специфичны, – она подняла глаза, встретив взгляд Эгвейн. – «Я клянусь не предавать Великого Повелителя и хранить свои секреты, пока не наступит час моей смерти». Вот в чем я поклялась. Ты понимаешь?

Эгвейн посмотрела на пар над кружкой в руках Верин.

– Яд?

– Нужен особенный чай, чтобы подсластить змеиную гниль, – сказала Верин, делая очередной глоток. – Как я просила, пожалуйста, поблагодари Ларас от моего имени.

Эгвейн закрыла глаза. Найнив упоминала змеиную гниль, единственная капля которой смертельна. Это была быстрая смерть, тихая и обычно наступавшая… в течение часа после отравления.

– Забавная прореха в клятвах, – тихо произнесла Верин, – чтобы позволить кому-то предательство в последний час жизни. Я не перестаю размышлять о том, знает ли об этом Великий Повелитель. Почему он не прикрыл эту лазейку?

– Возможно, он не видит в этом угрозы, – Эгвейн открыла глаза. – В конце концов, какой Приспешник Темного убьет себя ради общего блага? Это не похоже на то, как мыслят его последователи.

– Может, ты и права, – Верин отставила чашку с чаем в сторону. – Будет разумно убедиться, что чашку потом тщательно вымоют, дитя.

– Что, это все? – похолодев, спросила Эгвейн. – А что с Томасом?

– Мы попрощались. Он проводит свой последний час с семьей.

Эгвейн покачала головой, чувствуя печаль.

– Ты пришла ко мне с признанием, покончив с собой в поиске последнего искупления?

Верин засмеялась:

– Искупления? Мне кажется, его не так-то просто заслужить. Свет знает, что я сделала достаточно, чтобы требовать особого искупления. Но это стоило уплаченной цены. Действительно стоило. Хотя, возможно, это всего лишь то, что мне хотелось бы услышать.

Она достала кожаную сумку из-под одеяла, сложенного в ногах кровати Эгвейн. Верин бережно развязала шнурки и вынула два предмета: две книги, переплетенные в кожу. Одна была побольше, как справочник, но без заглавия на красном переплете. Другая оказалась тонкой синей книжицей. Обложки обеих были слегка потерты от использования.

Верин передала их Эгвейн. Помедлив, та взяла их, большую и тяжелую правой рукой, легкую синюю – левой. Нахмурившись, она провела пальцем по гладкой коже. Затем посмотрела на Верин.

– Каждая женщина из Коричневой Айя, – сказала Верин, – стремится оставить что-то после себя. Научный труд или исследование, которое было бы значимым. Другие часто обвиняют нас, что мы игнорируем мир вокруг. Они считают, что мы смотрим лишь в прошлое. Что ж, это не так. Если мы рассеянны, то лишь потому, что мы смотрим в будущее, на тех, кто придет после нас. И информация, знания, что мы собираем… мы оставляем ее для них. Другие Айя беспокоятся об улучшении дня сегодняшнего; мы стремимся сделать лучше день завтрашний.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});