Эрайн распорол дыру побольше, чтобы разглядеть в темноте двор и прикинуть, далеко ли до ворот. Получалось довольно далеко, но если пройти под слепым пятном, никто не заметит.
— Не уймется никак змей-то… Слышь, мечищами-то так и тренькает!
— Да пусть его тренькает. Не рычит, не бесится, уже хорошо.
Уходить сейчас или подождать пару дней? А чего ждать, пришествия Полночи? Я обещал Лесс найти колдуна, я его нашел. Вернее, ее. Если бы я сидел в клетке у дочери Врана, то мог бы позволить себе небольшой отдых. Но оставаться наедине с рыцарями-монахами, особенно если дракон опять прорвется наружу, что-то совсем не хочется. Фуф, и на душе отчего-то тяжко…
Эрайн мотнул головой, мокрая решетка отозвалась немузыкальным лязгом и скрежетом. Проклятье, не шевельнешься без звона. Какое тут слепое пятно под такой концерт! Даже шум дождя не спасает…
— Братец Лемель, а чего же мы тогда змея в Амалеру везем, раз лорд Ракиты вдвое больше даст?
— А то, Тихоня, что нам не столько золото нужно, сколько новые земли и права. В начале лета архипастырь просил у короля Белую и Розовую башни, что устье Нержеля стерегут, так Найгерт даже слушать не пожелал. Не хочет Моран других волков в своих охотничьих угодьях, потому-то и держит братию на голодном пайке. Давненько Амалеру ни инги, ни деньги, ни найгонцы не щипали, вот Моран нос-то и воротит.
Ничего, подумал Эрайн. Наговорятся, умаются, устанут, замерзнут, отвлекутся.
Он еще немного поворочался, умащиваясь в тесной сырой клетке, обнял себя за плечи. От дыхания вился пар. За грудинной костью что-то тянуло и скреблось, словно пыталось достучаться, но спящий дракон не имел к этому никакого отношения.
Лесс, вдруг понял Эрайн.
Леста.
Лессандир!
Истинное имя будто прорвало плотину — Эрайна с головой окунуло в страх, визг, вой и грохот, бок и плечо обожгло болью, в глазах завертелось черно-алое колесо, на мгновение Эрайн позабыл, где находится.
Дз-з-зень!
Оказалось, он вскочил, врезавшись головой в решетку, из пропоротой парусины хлынули потоки воды.
— Эй! Змей-то буянит! А ну, сиди тихо, ты, тварюка хвостатая!
С девчонкой беда. Беда с девчонкой! Эрайн закусил губу, унимая дрожь. Зажмурился, задержал дыхание, нащупывая тонкую вздрагивающую нить, что связала их души. Нить незримого присутствия, не так уж она и тонка. Трудами смертной эта дорожка неплохо протоптана.
Сейчас, Лесс.
Сейчас я помогу тебе, только продержись немного. Я уже иду!
Ладони Эрайна легли на железные прутья и раздвинули их как сухой тростник. С длинным металлическим шелестом драконье тело вытекло из клетки в ночь.
— Змей вылез! Змей! Вылез! Братия-а-а-а!
Удаляющийся крик, топот, чавканье грязи. В глаза Эрайну откуда-то сбоку бросился сгусток огня. Факел на длинной палке.
— А ну, стой! Пшел назад! Пшел!
Эрайн отмахнулся, когтями содрал пылающую ветошь, зашвырнул ее в лужу. На мгновение огонь жарко лизнул его пальцы. Человек отступил, крестя воздух мечом.
— Сюда! Скорее! Зверь на воле!
Эрайн рванулся мимо, разбрызгивая воду, через лабиринты заднего двора, к воротам, или хотя бы к стене. Крики эхом вернулись сразу с двух сторон, на черных мокрых галереях над головой замелькали огни. Загрохотали сапоги, загремело железо. Под дождем пламя шипело и плевалось искрами, каждый факел окружал рыжий ореол. Эрайн разметал какую-то дощатую перегородку и выскочил на пустой пятачок перед конюшнями. От ворот к нему уже бежали люди с мечами и копьями, плащи хлопали как крыла, на белых налатниках — безобразные пятна оскаленных собачьих голов.
— Дорогу! — рявкнул Эрайн, но из горла вырвался только хриплый рев.
Навстречу вылетело копье, Эрайн сшиб его в полете, однако вдоль ребер жгуче чиркнуло другое. Пока еще не больно, но удар развернул мантикора, приложив загривком о взгорбленную драконью спину, взвизгнули сминаемые лезвия. И — следующий удар, сзади, под левую переднюю лапу, в старую рану.
— Аааррррр!!! — сама собой заорала луженая глотка.
Шшшааархх!
Драконий хвост широким махом смел сразу двоих. Вонь мокрого железа мгновенно проросла пьянящим запахом крови.
Внутри дернулось и пошло разворачивать черные кольца проснувшееся чудовище.
Добились своего… безмозглые людишки, обреченно подумал Эрайн, даже не пытаясь удержать дракона. Не потерять бы сознания. Только бы не потерять сознания…
Дракон заорал снова и закружился волчком, заставляя нападающих отхлынуть. Совсем рядом, в конюшнях, ржали и бесновались лошади, почуявшие Полночь.
— Обходи слева! Окружай его!
— Господи, Вседержитель, Слово Отчее, по великому милосердию Твоему, никогда не покидай нас, рабов Твоих, не предавай нас мятежному змею и не оставь нас на волю сатаны…
— Малыш!
— Получай, аспид!
Удар! Левая рука, спасшая живот от копья, онемела.
Ярость взорвалась в груди как реторта алхимика, кровь превратилась в чистый огонь, даже ночь вокруг посветлела. Убью! Всех, всех, всех!
— Гггрррррр!!!
Пламя факелов смешалось с сиянием аур. Крики потеряли смысл и обернулись собачьим лаем. Гнев вскружил голову. Прыжок! Огненные мячи разлетаются как клубки шерсти. Шшшааррррсс! — свистит хвост, вспарывая толпу, в белесое небо летят брызги и лоскутья, двойной сине-белой молнией блещет холодное железо, окованное серебром, впиваясь под ребра.
Больно!
Теперь уже больно.
Мгновенный испуг — они убьют меня. Не позволят уйти. Их слишком много!
Дракон пятится, оглядываясь.
— А, паскудва, забоялся?! Руби, его, братья!
— Хромает, сука!
— Не надо! Не убивайте его! Малыш!
— Грррррррау!
Воткнувшееся под лапу копье волочится следом, мешаясь, разбалтывая рану. Не-ет, я так просто не сдамся! Порву! Сожру! Растопчу! Человечьи лица с разинутыми ртами снова заволакивает алый туман.
Дракон, уходим, Дракон! Дракон, ты слышишь? Фюльгья, тьма тебя дери, тетеря глухая! Пробивайся к воротам, к стене!
Но дракон не слышит. Дракон хочет убивать.
Проклятье! Эрайн стискивает рану на боку, пальцы липнут и скользят в крови. Он весь мокрый, у него даже с носа каплет. Дракон с рычанием вертит башкой — ожерелье огней раздается шире.
— Тяв-тяв-тяв!
Прямо перед ним подпрыгивает огненный мячик. Слишком близко.
Что-то знакомое.
Дракон смотрит, в памяти медленно ворочаются тяжелые камни. Тявканье раздражает, но…
— М-малыш! Это я, М-малыш! Это я, Ратер!
Острый укол ужаса, узнавание холодом обжигает сердце, звякают волосы, вставшие дыбом.
О, нет, мальчик, полувзрослый человечий щенок, только не ты!
Откуда ты здесь?
Он стоит перед Эрайном с пустыми руками, мокрое пугало в облепившей тело одежде, волосы приклеились ко лбу, по роже течет, глаза — как ямы с водой, в них мерцают отблески факелов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});