участвовали несколько его лошадей. Там он открыто насмехался над Москвой. Некоторые СМИ даже вышли с заголовками "Кремль боится Чечни?", - написал он. Это провокация... Кремлю нечего бояться. Это попало в самую точку. В начале того же месяца либеральная "Новая газета" написала: "Власть означает право безнаказанно совершать насилие. Тот, чье насилие остается безнаказанным, - правитель". Убийство Бориса Немцова говорит о том, что Путин больше не является самым сильным человеком в России.
Когда Кадыров вернулся, Путин дал понять, что считает это дело закрытым. Заур Дадаев и еще четверо были приговорены к длительным срокам заключения, но никого из вышестоящего руководства это не беспокоило. Руслан Геремеев, племянник сенатора Геремеева, и еще два человека, помогавшие организовывать убийство, открыто жили в вотчине Делимхановых - Джалке, расположенной в 15 милях к востоку от Грозного по дороге на Гудермес. Российские следователи, направленные для их допроса, сообщили, что найти их не удалось. Когда главный редактор "Эха Москвы" Алексей Венедиктов спросил Путина во время ежегодного телефонного разговора, не стало ли российское государство настолько слабым, что "следователи не могут допросить майора армии... который скрывается в российском регионе" - имелся в виду Руслан Геремеев - президент сменил тему и не стал отвечать. Спустя два года на другой пресс-конференции, отвечая на вопрос, почему Геремеев так и не был допрошен, он вновь уклонился от ответа.
Хвост начал вилять собакой.
До гибели Немцова нежелание Путина приструнить Кадырова было чисто прагматическим. Чечня была неуправляемой. Кадырову приходилось мириться с его бесчинствами, потому что он железной рукой держал регион под контролем.
После убийства Немцова ситуация изменилась. Обычные объяснения - что Путин боялся вступить в конфронтацию с Кадыровым, опасаясь того, что может произойти, на что коварно намекал сам чеченский лидер, или что режим был слишком слаб, а силовики слишком разобщены, чтобы рисковать его обуздать, - на самом деле не сходились. Скорее, казалось, что Путин больше не желает тратить время и силы на то, чтобы заставить ключевых союзников и подчиненных выполнять его волю. Но каковы бы ни были причины, факты говорили сами за себя: на глазах у Кремля был убит ведущий российский политик, член истеблишмента с более чем 25-летним стажем, а президент и пальцем не пошевелил, чтобы наказать того, кто, как все знали, был в этом виноват.
Это стало точкой перелома тенденции, которая развивалась с момента его переизбрания в 2012 году и которая после убийства Немцова стала неуклонно усиливаться. Некогда железная хватка Путина за рычаги управления ослабевала.
Через несколько недель, после перестрелки в Грозном с участием милиционеров из соседнего Ставрополя, Кадыров приказал своим силам безопасности открыть огонь на поражение, если милицейское подразделение вновь войдет на территорию Чечни без специального разрешения. Путин ничего не ответил. Министерство внутренних дел слабо пожаловалось, что высказывания Кадырова "неприемлемы". Вряд ли это было даже пощечиной. В следующем году Кадыров обрушился на либеральную оппозицию, назвав ее "подлыми трусами" и "врагами народа" - фраза, напоминающая о кровавых чистках Сталина в 1930-х годах. Для наглядности он разместил видеоролик, на котором бывший премьер-министр Михаил Касьянов виден в перекрестье прицела. Позднее Путин сообщил, что поднимал эти вопросы на личной встрече с Кадыровым, объяснив ему, что подобные высказывания "вредят стабильности". Как только это будет понято, а я уверен, что так и будет, таких заявлений больше не будет. Это было мягкое напоминание, далекое от его обычного стиля изложения закона.
Путин, правда, высказал оговорки по поводу все более широкого применения в Чечне законов шариата, в соответствии с которыми поощряется многоженство и убийства на почве чести, запрещенные в России, женщины обязаны носить платки, а мужчины - отращивать бороды. "Вы должны обеспечить соблюдение российского законодательства во всех сферах жизни", - сказал он Кадырову. 'Я подчеркиваю это, - добавил Путин, - во всех сферах жизни'. Однако и в этом случае, согласно опубликованному отчету, большая часть их встречи была посвящена похвале Кадырова за управление Чечней и просьбе Путина оставить его на посту главы региона еще на пять лет.
Это стало напоминать игру в салочки, в которой всегда побеждала одна и та же сторона. Кадыров настойчиво пытался понять, как далеко он может зайти. Путин неизменно отступал.
Когда в 2017 году Ангела Меркель пожаловалась на репрессии в отношении чеченских гомосексуалистов, Путин пообещал "проконтролировать ситуацию". Он этого не сделал. Чеченцев, подозреваемых в гомосексуализме, продолжали пытать и убивать в секретных тюрьмах. Он также не стал жаловаться, когда Кадыров выразил протест против того, что он назвал геноцидом мусульман-рохинья в Мьянме, обвинив Кремль в неспособности выступить против этого - вмешательство во внешнюю политику, которое стоило бы должности любому другому провинциальному лидеру. По словам Путина, это было просто личное мнение Кадырова, «а не бунт чеченского руководства. Все в порядке, не надо беспокоиться».
Это были очень сложные отношения.
Путин всегда восхищался жесткостью. Кадыров излучал такую же ауру контролируемой угрозы, как и его бывший партнер по дзюдо Николай Ващилин, чье лицо было настолько устрашающим, что окружающие инстинктивно отшатывались. Телохранитель Путина Виктор Золотов и начальник ФСО (Службы охраны Президента РФ) Евгений Муров - "опасные люди", по выражению бывшего коллеги из СВР, - были похожи друг на друга. Так же как и Стивен Сигал, американский специалист по боевым искусствам и герой фильмов, которого Путин ценил за его мастерство в айкидо - стиле безоружного боя, похожем на дзюдо.
В глазах Путина Кадыров был "молодым волчонком, нуждающимся в приюте", для которого он был отцом. Анна Политковская была более ясной. Кремль, по ее словам, вырастил маленького дракона. Теперь его надо кормить, иначе он будет плеваться огнем.
Кормил ее Путин. Более 80% бюджета Чечни поступало из Москвы. До трети этих средств шло на личные нужды Кадырова, финансируя не только его преторианскую гвардию, но и, в частности, целый ряд экзотических автомобилей, включая двухмиллионный Lamborghini Reventon, и большой частный зоопарк.
Реакция Путина на убийство Немцова или отсутствие таковой не осталась незамеченной в его окружении. Первым урок извлек Игорь Сечин, который, будучи генеральным директором нефтяной компании "Роснефть", пытался получить согласие Путина на программу расширения, чтобы замаскировать плачевное состояние компании. Сечин, как и глава "Газпрома" Алексей Миллер, был назначен скорее за лояльность, чем за компетентность. Ни один из них не был особенно хорошим менеджером, и дела у обеих компаний шли не слишком хорошо.
Последним начинанием Сечина была попытка купить "Башнефть", процветающую региональную нефтяную компанию, расположенную в Уфе, на равнине к западу от Урала. Владелец "Башнефти", телекоммуникационный миллиардер