Условие действенности молитвы
Но какая же тому причина, что чрез нас всесвятое имя хулится во языцех (Рим. 2:24), <907> что нас начали разорять отрекшиеся от Бога? Конечно, наши беззакония и грехи, которыми мы огорчили Его, – то, что мы не храним Его повелений и оправданий, за это вот Он и бичует, и наказывает нас руками беззаконников. Что же нам остается делать при таких обстоятельствах? Да что другое, кроме того, как только обратиться к Господу Богу нашему с усердной молитвой за мучающихся наших братьев христиан, дабы Он, творящий чудеса, и теперь не погубил бы до конца Своего народа, но, вняв молитвам Всесвятой Своей Матери и всех святых, развеял бы замыслы языков (Пс. 32:10), да будет путь их тма и ползок и Ангел Господень погоняяй их (Пс. 34:6), чтобы нам и в нынешнем случае прожить мирно, без вреда от врагов. <908> Наша же молитва будет принята под тем условием, если мы будем жить в страхе Божием и избегать причин (400) греха, если не будем бесстыдничать, делать что-нибудь тайное, потому что этого все равно нельзя скрыть от великого ока Божия, если, далее, будем исполнять свое священное служение не как рабы или наемники, но настроенные, как сыны[1124], с ревностью, радостию, по самому стремлению и любви к добру, дабы чистою молитвою и отразить врага, то есть начала и власти и миродержителей тмы века сего (Еф. 6:12), и помочь своим братьям во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава, ныне и присно и вовеки. Аминь.
Оглашение 122
<909> О том, чтобы оплакивать сбежавших братьев, а также о том, чтобы сдерживать свой язык
Братия и отцы. Прошлый вечер за оглашением вам было сообщено, что от нашего духовного союза оторвались три брата. Но как это случилось, что вы разведали об этом еще раньше оглашения, благодаря чему я читал письмо совершенно напрасно? Откуда вы могли это узнать? Не иначе, как только от пришедших братьев, которые не сохранили братской заповеди и не побоялись наказания Божия. Вот поэтому-то мы и падаем, как листья, поэтому-то мы и гибнем, яко воск от лица огня (Пс. 67:3), <910> поэтому мы нисколько не подвигаемся вперед, а идем только назад. Где твердая ограда оглашений? Где также заповеди святых отцов? «Три часа прошло, – говорит святой Божий Златоуст при объяснении повествования Деяний о Сапфире, – а она еще не узнала о смерти своего мужа Анании, ибо так строго береглись, – продолжает он, – апостольские ученики сообщать другим товарищам то, что делали апостолы, (401) прежде чем те сами не скажут об этом»[1125]. А вы вот напрасно и слушаете, напрасно и читаете, гоняетесь лишь за словами, имущии, по апостольскому выражению, образ подчинения, силы же его отвергшиися (2 Тим. 3:5). Не таковы боговдохновенные отцы наши, равно как и другие нынешние наши сподвижники! Впрочем, я не всех из вас укоряю, что было бы несправедливо, но только невоспитанных и несдержанных на язык. <911> И они, подобно сбежавшим, совершили точно такое же отступничество. В чем же? Да в том, о чем я говорю. И те вот точно так же не сохранили заповеди. Ибо если бы они ее сохранили, то пребыли бы в любви Христовой, соблюли бы свой обет, претерпели бы все невзгоды и сохранили бы любовь к братиям. Но так как они не сделали этого, а вместо того начали понемногу толковать да разведывать, как это описывает один святой[1126], какая-де беда сказать то-то, какая важность спросить об этом, чего особенного увидеть или разведать еще о какой-нибудь вещи, – то они потихоньку дошли до самого конца зла. Все равно, когда приходится что-либо разрезать, то в большинстве случаев разрезают не с одного раза, а в несколько последующих один за другим приемов. Таким образом, когда что-либо отрежут уже окончательно, то причина этому не одно только последнее движение ножа, но в такой же мере и каждое бывшее пред ним. То же самое нужно сказать и о душе. Ведь и ее постоянно разрезают частые надрезы и нарушения различных заповедей. <912> Одно за другим, они влекут бедную и несчастную душу на самое дно зла, сламывают и срубают ее, как, действительно, бесплодную смоковницу (ср. Лк. 3:9; 13:7), для того чтобы потом ввергнуть ее в вечный огонь. Но ныне, сказано, время благоприятно, ныне день спасения (2 Кор. 6:2). Отложим, сказано в другом месте, дела темная и облечемся во оружие света, яко во дни, благообразно да ходим, не козлогласовании и пиянствы (то есть применительно к нам – пьянстве не вином, но скверными и гнусными помыслами), не любодеянии и студодеянии (это буквально), (402) но облецытеся Господем нашим Иисус Христом, и путем исполнения своих желаний плоти угодия не творите в похоти (Рим. 13:12–14).
Скорбь как свидетельство братской любви
Итак, у нас оторвались бедный Феотекн, несчастный Папил. <913> Что же касается Аристарха, то хотя он было и вернулся, но так как он уже часто делал это и погубил с собой и других, его, как смутителя, в Саккудионе не приняли. Теперь, вздохнул ли кто из вас из глубины сердца при известии о бегстве? Пролил ли кто-либо от искреннего сердца слезу? Поболел ли кто душой, помышляя о братьях?[1127] Ибо истинная братская любовь состоит именно в этом, это хвалит святой Лествичник[1128], такие проникнутые единомыслием люди воистину братья Господни, истинные чада Божии, члены одного тела со мною смиренным. А те, кто настроен не так в отношении к бежавшим, кто вышучивает их, порицает, радуется их беде, услаждается и насмехается, – таким можно лишь сказать, что, по словам божественного и великого Василия[1129], было бы большой дерзостью ввиду этого назвать их удами Христовыми или сказать, что они состоят под властью Христа, а также что они одной души и одного тела со мной, смиренным: хотя бы по внешности они казались чадами, но совнутри <914> они отчуждились от меня. Ты не мог пролить слезы, но ты мог бы испустить горькое стенание. Ты не сделал этого, так мог бы поскорбеть. Ты не в состоянии был сделать даже и этого легкого дела, тогда, по крайней мере, – что уже совсем не трудно, – хоть бы сохранил молчание. Горе мне и тем, кои так небрежно относятся к заповедям, ибо если мы не исправимся, то нас постигнет мрак, гнев небесный, осуждение на вечный огонь.
Святым присущи скорбь и плач о согрешающих
Не таковы были, например, треблаженные святые сорок мучеников[1130]: когда один из них сбежал в баню, то они подняли горький плач. Равно также и лик апостолов, когда Иуда сделался предателем и отпал от Христа тоже впал в великую скорбь. (403) А окаянные, не таковы, поэтому и не удостоимся их венцов и не вкусим их славы.
Кто кому подражал, тот такой же получит и венец
Ибо лица с подобными подвигами получат и одинаковые награды, и кто кому подражал, тот такой же получит и венец: верный получит венец верного, терпеливый – терпеливого, страдалец – страдальца, не отрекшийся – венец <915> неотступника же, любящий заповеди – любящего заповеди, правдивый – правдивого, чистый – чистого; точно так же и наоборот: неверный получит воздаяние неверного [изменника], непослушный – непослушного, высокомерный – высокомерного, беглец – беглеца, скверный – скверного, лжец – лжеца, отступник – отступника, невоспитанный – невоспитанного, относящийся ко всему с гордой небрежностью и ненавистник добродетели – воздаяния соответствующих тоже им лиц.
Увещание
Обратного быть не может, несть бо на лица зрения у Бога (Рим. 2:11) и нет никакого общения свету ко тме (2 Кор. 6:14), но каждому будет воздано по его заслугам. Посему, прошу вас и молю, хотя бы и не тотчас, отрезвимся и, очистив страхом Божиим и познанием истины гной с очей духа, прозрим. Вкусим, яко благ Господь (Пс. 33:9), потому что благи Его святые заповеди, ибо претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10:22), так как узок и тесен путь Его, вводяй в живот (Мф. 7:14), и легко бремя заповедей Его (ср. Мф. 11:30) для тех, <916> кто подвизается с надеждою и верою. Не допустите себя до того же, что потерпели наши беглецы, но непрестанно молитесь об обращении их, да подаст им Господь повод очнуться, чтобы они, пойманные диаволом, поднялись из глубины своей погибели. Ибо вы знаете уже, что недавно сделали некоторые, вот из таких же, с нами, а главное, со своими душами: один из них, уподобившись по образу мыслей Иуде, привлек некоторых из вас к суду, чтобы дать там ответ на все подробности его жалобы[1131], (404) а я даже был заключен в тюрьму. Так утвердим же себя и потрудимся еще для Бога. Ибо если мы не захотим, не потрудимся и не постараемся, то погубим себя и здесь, и в будущей жизни навеки. <917> Поэтому, охотно ли или против воли, все-таки потрудимся, возьмемся за труд, который привлекает к себе добродетелью, дабы, хотя и за недолгий труд (ибо по сравнению с вечностью он ничтожен), нам получить вечное, сладчайшее, дивнейшее и блаженнейшее упокоение, которого нельзя ни описать, ни даже представить и которое получат все святые во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава вовеки. Аминь.