Сделав все, что было в его силах, для облегчения состояния Баасы, Че двинул свою колонну прочь из долины в горы, где можно было найти более безопасное пристанище. Они карабкались под проливным дождем по крутому склону, скользкому из-за грязи, и при этом попеременно несли Баасу, так что следующие шесть часов стали для всех тяжким испытанием. Дойдя до небольшого селения, наполненного голодными беженцами, Че пришлось выслушать оскорбления со стороны рассвирепевших крестьян, рассказавших ему, что солдаты увели их жен, а они ничем не могли тем помочь, поскольку повстанцы не дали им никакого оружия для защиты.
Бааса умер на рассвете следующего дня. Че собрал бойцов вокруг покойного и произнес речь, которую назвал «монологом, исполненным самобичевания».
Гевара искренне хотел исправить все свои ошибки, но его намерению не суждено было осуществиться. Не успел Че обосноваться на новом месте, как в его адрес полились обвинения — на сей раз со стороны конголезских повстанцев. Стало известно, что Ламберт утверждает, будто за их поражение ответственен Че и будто кубинцы повели себя трусливо и предали конголезцев. Фернандес Мелл и Арагонес стали просить Че, чтобы тот оставил свои позиции: в любой момент могло начаться новое вторжение врага, которое отрезало бы ему путь к озеру.
Масенго дал знать Арагонесу и Фернандесу Меллу, что президент Касавубу отправил ему тайное послание с предложением возглавить одно из министерств в обмен на прекращение борьбы. Арагонес и Мелл предупреждали Че: «Если они дошли до Масенго, то наверняка «работают» и над Сумалио с Кабилой».
30 октября они отправили Че очередное письмо с просьбой присоединиться к ним. Самолеты уже начали бомбить позиции вокруг Кибамбы, и они опасались, что это только прелюдия к финальному штурму. На базе все погрузилось в хаос: она превратилась в приют «дезертиров, преступников и предателей» всех мастей, и эта толпа была не подконтрольна никому. «Ситуация крайне угрожающая, — подчеркивалось в послании. — Мы думаем, что писали тебе достаточно, предоставляя, подобно старым сплетницам, подробнейшую информацию как о международной, так и о здешней обстановке. Мы просим и тебя сделать то же самое, поскольку нас действительно очень интересуют новости».
Че наконец решил последовать совету Арагонеса и Мелла. Оставив Папи с группой конголезцев на своей новой базе и отдав им приказ продолжать занятия военной подготовкой, он отправился в Кибамбу.
1 ноября представители танзанийских властей вызвали к себе кубинского посла Рибальту и сообщили, что в связи с соглашениями, достигнутыми в Акре, Танзания заявляет о своем решении прекратить всякую помощь конголезскому народно-освободительному движению. Об этом незамедлительно известили Че.
«Это был смертельный удар по агонизирующей революции», — писал Гевара. 4 ноября Че получил из посольства телеграмму, где содержался пересказ письма от Фиделя, полный текст которого был отправлен ему с курьером. Основные положения послания Кастро звучали следующим образом.
«1. Мы должны сделать все что можем, но не доводя при этом дело до абсурда.
2. Если Тато считает, что наше присутствие становится тягостным и бесполезным, нам следует подумать об уходе. Действуй соответственно объективному положению вещей и тому, как чувствуют себя наши люди.
3. Если ты думаешь, что стоит остаться, мы попытаемся выслать столько человеческих и материальных ресурсов, сколько ты сочтешь необходимым.
4. Ты совершенно не прав в своих опасениях, будто твое настроение когда-либо оценивалось как пораженческое или пессимистичное.
5. Если ты решишь остаться, то можешь сохранить статус-кво, вернувшись сюда или переместившись в другое место.
6. Мы поддержим любое решение, какое ты примешь.
7. Не дай уничтожить себя».
С помощью полевого радио Че надиктовал послание в Дар-эс-Салам, откуда его должны были передать Фиделю, и обрисовал вкратце, как обстоят дела.
Че предложил отправить в Танзанию правительственную кубинскую делегацию для переговоров с Ньерере, дабы сообщить тому позицию Кубы, заключавшуюся в следующем: «Куба предложила свою помощь с согласия Танзании. Предложение было принято, и помощь была эффективной. Мы понимаем нынешние затруднения Танзании, но не согласны с ее предложениями. Куба не отступит от своих обещаний и не бросит постыдным образом своих братьев на милость наемникам. Мы прекратим борьбу только в том случае, если будут уважительные причины или сложится форс-мажорная ситуация и конголезцы сами попросят нас об этом».
Че также попросил Фиделя добиться от Танзании хотя бы минимальной помощи: позволить кубинцам сохранить связь с Дар-эс-Саламом и продолжать использовать озеро для поставок провианта и вооружения.
10 ноября по всему периметру сократившейся повстанческой территории возобновились активные действия. Врагу удалось прорвать линию фронта, которую занимали руандийские тутси, и продолжить постепенное продвижение в сторону озера. Запасов провианта и медикаментов в Кибамбе не хватало, и Че отправил телеграммы-молнии в Кигому и Дар-эс-Салам, где располагались кубинские представительства: «Давление врага усиливается, и сохраняется блокада озера. В случае изоляции срочно потребуются существенные вливания конголезской валюты. Вы должны действовать быстро. Мы готовимся к обороне базы».
14 ноября капитан кубинского катера, носивший прозвище Чанга, пересек озеро со стороны Кигомы и доставил Че запасы провианта; вместе с ним из Дара прибыл офицер кубинской разведки с очередным посланием от Фиделя. Тот сообщал Че, что танзанийское правительство не склонно идти на уступки и продолжает занимать жесткую позицию. Эмиссар из Дара спросил Че, не стоит ли ему, учитывая обстановку, начать готовить для него «подпольную ставку» в Танзании, и Че ответил утвердительно.
Словно в насмешку катер доставил в лагерь также около сорока новых конголезцев, выпускников советских военных училищ. Подобно своим предшественникам, прошедшим курсы подготовки в Болгарии и Китае, они незамедлительно потребовали для себя две недели отпуска, одновременно жалуясь на то, что им некуда сложить свой багаж. «Наблюдать нравы этих ребят, на которых революция возложила свои надежды, было бы смешно, если бы не было так грустно», — писал Че.
Несмотря на усилия кубинских полевых командиров, линия обороны повстанцев продолжала трещать по швам. 16 ноября Че отправил «сигнал бедствия» в кубинское посольство в Дар-эс-Саламе, попросив дополнительных поставок оружия со складов в Кигоме.
В тот же самый день Папи, который оставался в горах, послал Че сообщение о том, что ему срочно требуется пополнение. Руандийцы, бывшие в его подчинении, утром дезертировали, прихватив с собой оружие, и теперь конголезцы готовы были последовать их примеру. Новости были убийственные: не имея достаточного числа бойцов на передовой, невозможно сдерживать наступление противника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});