Кристины.
— Да, — Роберто отвернулся от матери. — Я решил наказать ее за измену. За то, что так жестоко со мной поступила. Ты не представляешь сколько я ее мучал. А она…, — Роберто замолчал и сел на диван. — Она ведь ни в чем не виновата. Кроме одного, того, что полюбила меня.
— Когда я узнала, что она жива. Честное слово — я испытала облегчение, я думала, что виновата в ее смерти.
— Ты виновата в том, что решила вмешаться в нашу жизнь, считая себя правой. Ты заставила меня сомневаться в ней. Ты позволила мне считать ее мертвой. В то время, как она нуждалась во мне. В моей помощи.
— У нее же все в порядке. Она вышла замуж родила сына, дочь. Ты обвиняешь меня в том, что твоя жизнь не удалась.
Роберто покачал головой.
— Ты так легко признала факт, что Виктория не моя дочь. Моя жизнь — она вся впереди. Она оборвалась, когда Кристина исчезла, и вновь началась с ее появлением.
— Я не думаю, что это правда. Это просто твои слова. Ты прав — я проиграла, не надо сейчас придумывать того, чего нет. Виктория — твоя дочь. Да, это я заказала те фотографии. Я хотела, чтобы возненавидел ее. Расстался с ней.
— Тебе было этого мало, — Роберто подводил ее к правде. Он хотел, чтобы она сама призналась во всем.
— Да. Я подожгла ее дом.
— Кто-то погиб в том доме. Ты виновата в этой смерти. Слава богу это была не Кристина.
— Я уже наказала себя. Все эти годы я постоянно думала об этом. Я жалела, что пошла на поджог.
— Ты будешь жить с этим осознанием, — сказал Роберто. — В этом я ничем тебе не могу помочь.
— Ты все забрал. Палома ушла к другому мужчине. Я ее считала такой тихой. Скромной.
— Никогда бы не подумала, что она способна родить от другого?
— Ты же спал с ней. Я знаю.
— Это была видимость. Для тебя. Спать в одной постели — это еще не значить заниматься любовью. Ты так хотела, чтобы она забеременела побыстрее, была так рада этой новости, что ни на что не обращала внимания. Когда же родилась Виктория — эта маленькая девочка, я впервые после стольких дней понял, что должен о ней позаботиться, так как не видел, что Палома сможет это сделать. Я полюбил свою девочку. Она стала смыслом моей жизни. Пусть я утратил вкус, но теперь мне было для чего жить.
— Я все равно не верю тебе, — Рамона встала.
— Мне искренне жаль тебя. Я последний раз предупреждаю тебя — прекрати вмешиваться в мою жизнь, иначе я за себя не ручаюсь.
— Виктория твоя дочь, — Рамона не верила в то, что слышала. Она не восприняла его слова о разводе.
Роберто встал с дивана.
— Я долго ждал, когда наступит этот момент — когда скажу тебе правду о Виктории. Хотел увидеть твою реакцию. Но теперь понимаю, что это неправильно — ведь этим становлюсь на тебя похожим — причинить боль родному человеку. Мне это не нужно. Мне нужна моя семья. Я ее вновь обрел. Я до самой смерти буду ее защищать. Свою семью.
Роберто направился к выходу.
— Виктория твоя дочь, — вновь повторила Рамона.
— Да, Виктория моя приемная дочь. Она всегда будет моей дочерью. Только у меня вопрос — позволил бы я своему родному сыну жениться на моей родной дочери? Даниэль мой сын. Ты лишила меня его своим безумным поступком.
— Даниэль твой сын? — Рамона побледнела. — Что ты такое говоришь? Это ложь.
Роберто покачал головой.
— Ты способна лгать. Он мой сын. Это твой дом. Ты так за него билась. Теперь ты осталась одна в своем доме. У нас есть свой. Я построил его для своей семьи. Я иду домой.
Роберто вышел и закрыл за собой дверь. Рамона опустилась на диван. Она была как громом поверженная. Даниэль — сын Роберто и Кристины. Слезы выступила на ее глазах. Она осталась одна. Она чуть было не убила собственного внука. Она уже растоптала жизнь сына. Что с ней такое? Как она могла быть такой слепой? Как она, полюбив в молодости и лишившись любви, позволила своим обидам взять вверх над человечностью? В камине не горел огонь. Словно с уходом всех, дом погрузился в темноту…
Даниэль злился на Карлоса. Почему он не хотел, чтобы он ехал к Алехандро.
— Даниэль остановись, прошу тебя, — Карлос пытался его остановить. — Не надо. Все будет неправильно. Ты сначала должен поговорить с мамой. Прошу тебя, остановись.
— Хватит, Карлос. Твой отец сказал, что он хочет поговорить о чем-то важном.
— Ты сам подумай, ты его не долюбилювал все это время. Почему сейчас решил сразу поехать по первому его зову? Это так непохоже на тебя.
— Возможно ты прав, — согласился с ним Даниэль. — Но что-то подсказывает мне, что я должен с ним поговорить.
— Не с ним. Сначала ты должен выслушать маму.
Даниэль отвернулся от Карлоса и позвонил в дверь.
— Я хочу знать то, что знаешь ты, — сказал Даниэль.
Алехандро распахнул дверь.
— Добрый вечер, какая радость. Вы оба пришли домой, — Алехандро постарался улыбнуться.
Даниэля начало раздражать то, что и Карлос, и Алехандро знают что-то такое, о чем он даже не догадывается, но он намерен это узнать.
— Вы хотели со мной поговорить.
— О да. Что-нибудь выпьешь? — спросил Алехандро.
— Нет, — отказался Даниэль.
— Не слушай его, — попросил Карлос. — Он все перевернет в свою сторону.
— Хватит говорить загадками. Для чего я здесь?
— Ты у себя дома, — Алехандро взмахнул руками, словно приглашая его войти. — Ты вернулся домой, из которого тебя похитили.
— Это ложь, — закричал Карлос. — Скажи, как все было на самом деле. Даниэль, он обманывает. Мама не похищала тебя. Это все он.
— Кто меня похитил? О чем вы говорите?
— О том, что Кристина украла тебя. Ты здесь родился. Я твой настоящий отец. Вот, что она скрывала от тебя все эти годы. Вот, почему держала тебя на расстоянии от меня. Мы с ней заключили сделку — она должна была родить мне ребенка, но она украла и тебя, и деньги.
— Что? — Даниэль не верил в то, что услышал. — Мой отец Рафаэль. Вы лжете.
— Это неправда, — закричал Карлос.
— Даниэль — я твой настоящий отец. Я, а не Рафаэль, за которого, одурачив его выскочила Кристина, сбежав от меня. Я все эти годы искал тебя.
— Она не крала тебя. Мама пыталась спасти тебя, — Карлос пытался достучаться до Даниэля. — Я же просил