Читать интересную книгу Киндрэт (Тетралогия) - Турчанинова Наталья Владимировна

— Ясно, мы меж двух огней. — Кристоф помолчал… — Но ты понимаешь, что кланы все равно узнают о его появлении.

— Лучше пусть это произойдет позже, чем раньше, — убежденно ответила мормоликая.

— Хорошо, я внял твоему предостережению. Что еще тебя беспокоит?

Фелиция вздохнула и приступила к самому сложному:

— Меня не будет с кланом… какое-то время. Поэтому я хотела просить тебя об одолжении, Кристоф. Все знают о силе кадаверциан. Если бы кто-то из них согласился побыть среди даханавар…

— А я думал, ты потребуешь охрану для себя, — усмехнулся он, наблюдая, как яркая, словно драгоценный камешек, маленькая бабочка порхает над самой поверхностью пруда.

— Себя я смогу защитить.

Мотылек на мгновение коснулся воды, тут же послышался всплеск, и насекомое исчезло в голодной пасти карпа.

— Что мы получим взамен? — резко спросил некромант.

— Чего ты хочешь?

— Право доступа на территорию лигаментиа. Оно ведь у тебя есть?

— Хорошо, — подумав минуту, согласилась она. — Ты получишь ключ.

Кристоф кивнул и сказал задумчиво:

— Дону я вам не отдам, она нужна мне самому. Кэтрин может свести с ума все психически здоровое население твоего клана. А вот Ада — то, что вам нужно.

— Я бы предпочла, чтобы это был кто-то из мастеров Смерти.

— Не привередничайте, Фелиция, — усмехнулся кадаверциан, поднимаясь. — Вы даже не представляете, какое сокровище я вам предлагаю. Ада — очень сильный маг. Кроме того, сможет ужиться не только в гнезде с райскими мухоловками, но и в норе с кобрами.

— Благодарю за сравнение, — улыбнулась мормоликая.

Колдун небрежно повел рукой, словно прося ее приберечь благодарности на будущее.

Глава 7

Нахттотерин

У многих женщин есть прошлое, но у этой особы — их целая дюжина, и ни в одном не приходится сомневаться.

Оскар Уайльд. Веер леди Виндермир. 3 марта

Что-то пошло не так. Атум чувствовал это необъяснимым, звериным чутьем. Инстинкт кричал об ошибке, которую он допустил. Когда? С кем?

Основатель слепо кружил по узкой комнате в подземелье огненного клана, наталкиваясь на мебель и задевая сбившийся край ковра.

Асиман? Нет, с ними все было в порядке. Амир жаждал власти и ради нее был готов уничтожить половину своей семьи. Якоб верно служил, не позволяя себе лишний раз открыть рот без позволения магистра. Больше никто из пироманов не знал о появлении Основателя. Фелиция…

Он остановился, глядя в пустоту. Фелиция стала для него источником приятных воспоминаний. Пока самых лучших в этом мире. Но, как он вдруг понял, именно с мормоликаей было связано его беспокойство. Атум помнил, что уснул в ее постели, а потом — очнулся в этой комнате на нижнем уровне асиманских подземелий.

Основатель с размаху сел на кушетку, запустил пальцы в волосы, пытаясь расшевелить ленивую память, теперь уже не Дарэла, а свою собственную.

«Ничего не помню, — пробормотал он, рассматривая сложный орнамент алого ковра. — Ну не убил же я ее, в конце концов. Уж это я бы точно не смог забыть».

Последняя мысль показалась ему забавной. Атум усмехнулся и вытащил из кармана телефон.

Трубку долго не снимали. Наконец, когда он уже начал терять терпение, ему ответили.

— Фелиция! — сказал Основатель, как только услышал ее спокойный мелодичный голос. — Фел…

Она промолчала, но ему показалось, что из трубки дохнуло ледяным воздухом.

— Ты слышишь меня?

— Слышу. Что тебе нужно? — равнодушный голос, лишенный даже тени тепла.

— Я хочу увидеть тебя.

— Нам нет смысла встречаться. Не о чем разговаривать. И, прошу, не звони мне больше.

На мгновение ее мысли приоткрылись, и Атум почувствовал, услышал…

— Тебя изгнали из клана! — Он произнес это еще до того, как успел осмыслить. — Должны были убить…

Чувства Фелиции обдали его кипятком гнева и презрения, а слова прозвучали надменным холодом:

— Не смей звонить мне.

В трубке зазвучали короткие гудки. Основатель уставился на телефон, чувствуя, как вслед за искренним недоумением в нем поднимается волна злобы.

Теперь она не хочет его видеть?! Не хочет с ним разговаривать! А совсем недавно едва не умирала от восторга. Была счастлива видеть живого Дарэла. В чем дело? Неужели на чувства прекрасной мормоликаи так сильно повлияло изгнание?

Атум поднялся и начал ходить по комнате, едва не задевая за мебель. Давая Амиру обещание обезглавить клан Даханавар, он, естественно, преследовал и свои интересы.

Фелиция больше не Первая старейшина. Она разлучена с близкими, одинока. Значит, самое время прийти к нему, пожаловаться на неблагодарную семью, изгнавшую Леди, столько сделавшую для них, стольким пожертвовавшую… Она должна была объединиться с Основателем… Дарэлом, своим любимым возрожденным телепатом. Но она этого не сделала. После прекрасной ночи она испытывает лишь гнев и боль.

Он попытался мысленно дотянуться до мормоликаи вновь, но нестабильная сила снова взбунтовалась, не желая подчиняться.

— Фелиция не доверяет мне больше, — произнес Атум вслух, глядя на список представителей кланов, сделанный Якобом. — И теперь уже неважно почему. Она знает, кто я. Она может быть опасной…

Ему на миг вспомнились глаза Фелиции, напоминающие цветом Эгейское море, запах ее волос, вкус губ.

— Проклятье, — пробормотал Основатель, бросая сотовый на кушетку.

В чем же он ошибся?

Если Фелиция действительно ушла из-под его контроля, то бессмысленно надеяться, что она сохранит его появление в тайне. Значит, нужно действовать быстро…

Вдоль набережной дул резкий пронизывающий ветер. Он пах сыростью, бензином и мокрым камнем. Река, свободная ото льда, черная и холодная, лениво облизывала бетонные берега. В разрывах туч проглядывали куски чистого, почти весеннего неба. Свет фонарей и светящиеся окна домов отражались в воде разбитыми пятнами.

Меж тонких стволов кленов, на площадке, играли две овчарки. Их хозяева, повыше подняв воротники курток, стояли неподалеку, помахивая поводками и оживленно беседуя. Девушка в ярком пальто катила детскую коляску.

Отдаленный ровный рокот города долетал сквозь шум ветра над рекой.

Основатель шел по пешеходной дорожке вдоль широкого газона, укрытого снегом, сам удивляясь мыслям, приходящим в голову. Он чувствовал, что сегодня неожиданно настроился на восприятие действительности совершенно особым образом — словно вдруг стал одним из фэриартос. Возможно, это произошло от злости на Фелицию. А может, сам не заметил, как прочитал мысли кого-то из клана Искусства, и теперь они прочно поселились в его голове.

В памяти, помимо прочих произведений, настойчиво всплывала картина Жана Гужона — «Нимфа Сены». Античная красавица, напоминающая мормоликаю, с лавровым венком на высокой прическе, мочила босые ступни в волнах.

«Интересно, — думал Основатель, — как, по представлению художников, выглядела бы нимфа этой реки сейчас? Современная красотка в элегантном деловом костюме? Или в наряде из черной обтягивающей кожи?»

Он рассмеялся своим неожиданным мыслям и увидел, как две девушки, проходящие мимо, с недоумением покосились на него.

Идиллические настроения сменились деловой сосредоточенностью.

Атум шел, перестав замечать людей, снующих вокруг. Мысли в его голове сменяли одна другую с бешеной скоростью:

«Переманить на свою сторону даханавар не удалось. Значит, нужно их устранить. Естественно, не своими руками…

Кроме асиман нужна еще одна сила — беспринципная и легко управляемая. Для этой роли великолепно подойдет клан Нахтцеррет…»

Основатель остановился. На шоссе, идущем параллельно набережной и круто взбирающемся на мост, показался черный джип. Автомобиль неторопливо повернул и, не обращая внимания на запрещающий знак, въехал на пешеходную дорожку.

Атум неспешно направился к нему.