ничего из этого не было. Это была вина гребаного короля-мудака и его суки-королевы.
Я повернулся к Лайонелу, прижимая Блу к своей груди, и указал на него пальцем, пока он сбрасывал пиджак и швырял его на трон, от его тела исходило столь неистовое тепло, что оно заставляло воздух мерцать вокруг него.
— Твоя смерть приближается, клянусь тебе в этом. Она будет настолько кровавой и ужасной, что навсегда запечатлеется в памяти всех, кто будет ее свидетелем. И я молюсь, я чертовски молюсь, чтобы я был одним из них. — В моем голосе звучал намек на силу, которая, как я надеялся на звезды, означала, что они вплетены в пророчество.
Лайонел смочил губы и шагнул вперед, его зрачки превратились в драконьи щели, а из ноздрей повалил дым.
— Лавинии здесь нет. Возможно, я устрою резню в этой комнате сегодня ночью.
Гораций вздрогнул, отступая назад, словно опасаясь, что гнев Лайонела может выплеснуться в его сторону, а я бросил на него убийственный взгляд за его участие в смерти Франчески. Я этого не забуду.
— Отойди от нас, — прорычала Дарси, пытаясь вырваться из моих рук, но я крепко сжал ее, боясь, что он может напасть на нее следом.
— Пааааапочка, — донесся из дверного проема бесплотный голос Лавинии, и Лайонел замер, неохотно повернувшись к ней.
Я ненавидел испытывать облегчение от ее присутствия, но не испытывать его было невозможно. Это ужасное существо было единственным, что удерживало Лайонела от убийства Дарси и меня, и пока она была здесь, он не мог нас тронуть.
— Да, моя королева? — пробормотал Лайонел, его грудь поднималась и опускалась, пока он переводил дыхание. — Ты вернулась раньше, чем я ожидал.
Лавиния метнулась вперед на порыве теней, зависнув перед ним и глядя вниз на тело Франчески, пока пламя угасало вокруг ее почерневшего черепа.
В горле поднялась желчь, а потеря Туманного Союзника отпечаталась в сердце. Зачем ей нужно было приходить сюда?
Чувство вины охватило меня при осознании того, что она сделала это ради меня, и я не знал, что делать со всеми этими последними воспоминаниями, которые она подарила мне, — правда о ее любви ко мне была ясна как день. Как я мог не замечать этого раньше? Неужели я был так чертовски слеп?
— Кто это? — прошипела Лавиния, поспешно подойдя к телу Франчески и наклонившись под неестественным углом, глубоко принюхиваясь.
— Предательница, вот и все, — быстро сказал Лайонел. — Теперь она мертва. Я попрошу Горация разобраться с ее телом.
Он щелкнул пальцами своему дворецкому, и тот бросился вперед, чтобы сделать то, что ему было приказано.
— Да, сир, — сдавленно произнес Гораций, со страхом в глазах глядя на Лавинию, а затем снова на труп.
Лавиния преградила ему путь, жутко улыбаясь.
— Она все еще теплая, — прошептала она. — Нет нужды растрачивать плоть.
Она бросилась на тело Франчески, кусая и разрывая ее кожу с дикостью, заставляя меня кричать от страданий.
Гораций издал звук ужаса, отшатнулся и посмотрел на стену, устремив свой взгляд туда и делая вид, что ничего не происходит.
— Отойди от нее, — потребовал я, но Лавиния начала окутывать Франческу паутиной теней, связывая ее тело, пока я не перестал различать в ней свою подругу.
Даже Лайонел смотрел на это зрелище с отвращением, а Дарси схватила меня за руку так крепко, что ее ногти глубоко вонзились в мою руку.
Лавиния оставила тело Франчески на полу, опустилась на четвереньки и пробралась к Лайонелу, снова поднялась и обнюхала его тело по всей длине, задержавшись у его рта. Она закричала, как банши, и Лайонел схватил ее за горло, пытаясь взять ее под контроль, прежде чем она нападет. Но Лавиния была сильнее, огромные плети теней хлынули из нее и отбросили его. Она повалила его на пол, и его собственная теневая рука поднялась, ударив его по лицу.
— Ах! — закричал он, подняв свою настоящую руку и создав воздушный щит, чтобы удержать ее, но ее темная сила в мгновение ока прорвала его, вцепилась в него и потащила по полу к себе. Гораций потрясенно смотрел вслед своему королю, не зная, стоит ли ему пытаться помочь.
— Ты трахал эту шлюху! — кричала Лавиния. — Ты предал святость нашего брака!
— Нет…подожди — пожалуйста! — кричал Лайонел, пытаясь ухватиться за свою силу, чтобы остановить ее, но его теневая рука скрутила пальцы его настоящей руки, сломав их все. Он взвыл снова, его теневая рука врезалась в его лицо с сокрушительным звуком, и мое дыхание сбилось, пока я наблюдал за ним, наслаждаясь его болью.
— Гораций! — рявкнул Лайонел, и его дворецкий бросился к нему, подняв руки с широко раскрытыми глазами. Прежде чем он успел сделать что-то большее, чем неуклюже расплескать воду по полу и почти рухнуть на задницу, Лавиния поймала его в сеть тени.
— Звезды, смилуйтесь! — Гораций тут же сломался, всхлипывая, как ребенок, и Лавиния вышвырнула его из тронного зала, отправив кувыркаться по коридору, скрывшись из виду.
Она вновь обратила свой взор на Лайонела, на ее лице застыло выражение ярости. — Как ты смеешь так оскорблять меня?
— Подожди, — умолял Лайонел. — Просто выслушай меня в течение…
Лавиния отбросила Лайонела в стену, и пламя вырвалось из его сломанных пальцев, когда он попытался бороться. Волна теней погасила его, а затем пробралась вверх по его телу, разорвав рубашку и прочертив огромную борозду на груди.
— Ахх! — закричал он.
— Убей его, — прорычала Дарси себе под нос, в ее словах звучала надежда.
— Да, убей его на хрен, психопатка, — призвал я.
Лавиния приблизилась к своей жертве, подняв Лайонела в вихре теней. Она провела своими почерневшими острыми ногтями по его животу, проливая кровь и заставляя его снова кричать. Его теневая рука вцепилась между его собственных ног, сжимая и разжимая, в то время как его глаза закатились назад в голову, а рот открылся в истошном вопле.
Еще больше теней хлынуло от Лавинии, погружаясь в его горло и заставляя его тело спазмировать и дергаться под ее огромной силой.
— Ты мой король, — прошипела она. — Мой король Акрукс. И ты не прикоснешься ни к какой другой женщине, кроме своей королевы. Я долго ждала, когда ты подаришь мне обещанного наследника. Последний был украден у нас, но этот должен стать самым могущественным существом, которое я смогу привести в этот мир. Это будет наше наследие.
Она бросила его на пол, и его голова с грохотом разбилась об пол, отчего мое сердце радостно заколотилось.
— Прикончи этого ублюдка. Давай, — шипел я.
Лавиния вылетела из комнаты, напевая жуткую, радостную мелодию, и