и немного изнутри. Да и вдруг получится это изучить и научиться создавать такое самому? Так что, натурально выпнув подальше небольшие стайки низших, я реквизировал фокусировщики.
Правда, из-за этого «пространственный карман» разрушился и выплюнул внушительного вида сундуки, в которые я тоже не постеснялся заглянуть.
— … — и… как бы это сказать… впал в ступор. Потом подумал, что мне показалось. И это реплика. Да, просто реплика, копия, созданная по образу и подобию. И я «вслушался» своим познанием в шлем, выполненный из воронёного вулканического золота.
«Победа в войне» — мрачный эльф-маг поливает своей кровью раскалённый металл, закаляя доспех.
«Бдительность в мире» — он же, уже в броне, подписывает и запечатывает конверт, что передаёт одному из своих последователей.
«Жертвенность в смерти» — на пределе сил последний Боевой Маг Арлатана вонзает клинок в голову Архидемона…
И с последним своим вздохом понимает, что его самый страшный враг был всё это время самым верным его другом. Он подсказал Ритуал Становления. Он поддавался, как мог, хотя из-за его мощи, даже и поддаваясь, всё равно собрал сотни тысяч жизней. И сейчас он сам подставлял голову под меч палача. Ведь жертвенность в смерти — это не только жертва Стража, но и жертва Великого Дракона. И Думат-Эльгарнан принёс её, ни мгновения не сомневаясь.
— Да что это за страна такая?!
Ругаться не хотелось. Не было сил. Откровение, что явилось мне в Познании, выбивало дух почище удара огра. Я держал в руках не реплику. Это был полный оригинальный комплект. Доспех Первого Стража. Священная реликвия Ордена, потерянная тысячу лет назад на другом конце мира. Как он оказался в Ферелдене?! Хотя… чему я удивляюсь? Из этих краёв пришла Андрасте, здесь живёт Флемет, по моим смутным ощущениям, Завесу творили тоже откуда-то из этого региона. Ну и я тоже отсюда родом. Но… к Создателю! Что мне делать со всем этим? Хотя… понятно что: изучать, постигать и, возможно, носить. Пусть я и прошёл с Джаггернаутом многое, но эта броня во всём превосходила мой прошлый доспех. Не говоря уже о тех символизме и связи-преемственности, что я ощутил, коснувшись древних лат, которые ничуть не поблекли за сотни лет, минувшие со дня их изготовления. Но это подождёт, а пока — стоит закончить здесь.
Руины усадьбы я шёл изучать, морально готовый ко всему, включая возможность встретить там Создателя, привязанного к дыбе или, наоборот, вольготно хлещущего вино и сношающего воскрешённую Андрасте во все дыры. Вот честно, я бы уже не удивился. Но нет, поместье встретило меня только скрипом прогнивших досок, давно даже не прокисшим, а натурально высохшим в бутылках вином, гнилой трухой с какими-то тряпками, в которые был завёрнут здоровенный двуручный меч из вулканического золота, зачарованный на «Огненное Оружие», «Пробивание Брони» и «Облегчение Веса», разбитой посудой и так далее. Да, среди тряпья валялся артефактный клинок, с которым не стыдно и на Архидемона пойти и который себе не каждый тейрн позволить может, хотя бы потому, что хрен ты найдёшь умельцев, что смогут такое отковать и зачаровать. И это меня уже не удивляло. Ещё там была лаборатория, как я теперь узнал, орлесианской баронессы, где, помимо лабораторного журнала, был и её дневник, что я пролистал.
История в нём оказалась, с одной стороны, заурядной, с другой — трагической, но в целом — почти классическая «история падения Героя», какие любят ставить некоторые менестрели и прочие барды, считающие, что подобного рода повести имеют глубокий философский смысл и «не для смердов», в смысле, доступны к пониманию только благорожным (да-да, именно благоРОЖным, по-другому их не назовёшь) сэрам и прочим изысканным ценителям. Сама же история…
В общем, жила-была девочка, роду благородного, ликом прекрасная да чародейским талантом не обделённая. И жила она в Орлее, и была баронессой. Ибо её родители любили её больше, чем церковь, а потому «почему-то» не захотели отдавать дочь меднолобым и смогли найти отступника, что согласился учить девочку. Так что Изольда, жёнушка эрла Эамона, — далеко не первая орлесианка, кто до подобного хода додумался. Только, в отличие от той дуры, родители местной леди нашли не недоучку-дебила, что умудрился запороть вообще всё, что ему поручили все купившие его стороны, а матёрого малефикарища вроде Хоука. И тот передал девочке всё, чем владел сам, потому мага в молодой аристократке никто заподозрить не мог никак.
Далее всё шло так, как должно у благородных: приёмы, балы, знакомство с обаятельным мужчиной её круга, свадьба. Только вот с детьми никак не получалось — возможно, последствия Магии Крови, а может, просто со здоровьем одного из супругов было изначально что-то не так. Неважно. В общем, детей супруги не нажили, время шло, они старели, красотка-молодуха постепенно переставала быть красоткой и молодухой, и в какой-то момент не обременённый мозгами, детьми и скромностью орлесианец просто взял и ушёл от постаревшей жены, причём, как я понял, с рядом оскорблений из серии «ты старая и страшная, да ещё и бесплодная, а я себе найду молодую-красивую и наследников настрогаю». Ещё и слухи начали ходить, мол, баронесса-то ведьма, оттого Создатель ей детей и не даёт, и вообще. Не будь дурой, женщина поняла, к чему дело идёт, и решила превентивно сбежать в Ферелден, благо он считался глухой и не особо перспективной дальней провинцией, населённой варварами и дикарями. На прощание, правда, не забыла проклянуть «муженька», так что наследников он никак завести уже не сможет… разве что с генлоком каким, ибо «встаёт» у него теперь исключительно на Порождений Тьмы. Что тут скажешь, хорошее проклятье. И схема есть…
Словом, баронесса, чьего имени в дневнике и журнале не сохранилось, оказалась в Ферелдене, а там — нашла самую глухую область, что, впрочем, была относительно недалеко от цивилизации, ибо совсем уж в Дикие Земли сбегать ей не хотелось. А тут как раз выяснилось, что местных мучает Высший Дракон, и они готовы молиться на любого, кто их от этой пакости избавит. Ну, аристократка и вызвалась. Сама. Не совсем без «задней мысли», конечно, но тем не менее я знаю очень немногих людей, кто в здравом уме полез бы на дракона. Да и её комментарии… Я прямо ощущал солидарность с этой женщиной. Вот что было в её дневнике:
«Магия сработала! Я изгнала сущность драконицы в Тень, но заклинание было несовершенным, и связь между духом и физическим телом осталась. Чудовище лежало спящим достаточно долго, чтобы я смогла расчленить её и рассеять останки по болоту. Это должно быть