если это означало согревающее тепло.
Почему — еще не понимал сам.
Просто…
Просто страшно.
Он ценил Вентресс как свирепого и неостановимого воина и видел на что она способна в открытом бою.
Такого уровня ему хотелось достичь.
Но в то же время те условия, которые ему поставила Вентресс…
Вроде бы ничего сложного.
Хочешь убить — делай для этого все необходимое.
Не можешь — значит и не тешь себя надеждой, что способен достичь подобного уровня мастерства.
Предельно четко и открыто.
Прямо в лоб.
Это-то и пугало.
На Кесселе Кипу приоткрыли тайну обращения к Силе.
Женщина по имени Вима-да-Бота помогла ему, рассказав о том что это и как можно к Силе обращаться, использовать ее, чтобы выжить в ледяных тоннелях спайсовой планеты.
Но после того как он стал учеником Вентресс, все эти медитации, очищения разума, которые занимали у него некоторое время — порой весьма продолжительное — казались ему насмешкой над той легкостью, с которой датомирская ведьма оперировала своим потенциалом в Силе.
И вот, он выбрался с Кесселя, чтобы обучиться новому, раскрыть свой потенциал…
И оказался на Луре.
В тоннелях, очень похожих на те, которыми пронизан Кессель.
— Я долгое время работал в тоннелях, похожих на эти, — неожиданно для самого себя признался Кип.
Провожатый посмотрел на него.
— Понятно.
Молодой человек уловил исходящее от луррианина удивление.
Ну да, на кой хатт он это ляпнул?
— Мое имя — Кип Дюррон, — опомнился юноша.
— Понятно.
Кажется с ним не особо хотели общаться.
Грустно.
И что ему теперь, тихонько сидеть в уголке и ждать, пока ведьма не наговорится с лидером луррианцев?
— Я покажу вам где можно обогреться, — сказал провожающий, когда они свернули в одну из пещер, освещенную чуть получше остальных.
Стало ясно почему.
Они шли по краю огромной пропасти, в центре которой располагался огромный реактор, опутанный сетью проводов.
От него тянулись, словно жилы, кабели питания в десятки коридоров, расходящихся радиально несколькими уровнями вниз.
И на каждой части этой пещеры виднелись следы от сотен резаков.
Подумать только!
Луррианцы пробурили сотни километров скалы, чтобы построить свой подземный город!
Уму не постижимо!
Кип бы с радостью понаблюдал бы еще, но провожатый свернул в один из тоннелей.
И юноша быстрым шагом направился вслед за ним.
Эта галерея оказалась чем-то вроде главной улицы.
Сквозь пробитые в толще льда и закрытые транспаристилом окна были видны силуэты висячих мостов.
И всюду, куда он только не обращал внимание, виднелись следы сотен крошечных буров, которые, словно одно огромное сверло, пробурили в толще скальника огромные переходы.
Кое-где по камням и ледяным уступам сбегала вода, и над пропастью висела радужная водяная пыль.
В конце концов они дошли до большой пещеры.
— Спасибо, — кивнул Кип, приглядываясь. — Не номер люкс, но я к ним и не привык. А у вас тут уютненько. Не то, что на поверхности.
Лур — довольно большая планета.
Никак не меньше Кесселя.
Поверхность практически полностью покрыта толстым слоем снега и льда, но под замороженной коркой оставалось достаточно огня и тепла, чтобы поддерживать жизнь.
Местные, как он понял, жили в подземельях, не покидая их без большой необходимости.
Не то, чтобы здесь комфортно — следов применения строительной техники Кип не заметил.
Но довольно много компьютеров, каких-то центрифуг, прозрачных кубов, цилиндров…
Ему указали на большую каморку, где он с удовольствием, по указке провожатого, сел на простой металлический стул рядом с обогревающим элементом в форме десятиметрового в высоту цилиндра.
А диаметром он был едва ли не метров пять…
«Большая штуковина», — оценил Кип.
Внутри виднелась лишь мутная жидкость, сквозь которую сложно было что-то разглядеть.
— Спасибо, — он с улыбкой выставил вперед руки и принялся наслаждаться теплом. — Уютненько у вас здесь.
— Лур — это дом, — повторил провожатый, разглядывая его с неподдельным интересом.
— Да, конечно, — рассеянно произнес Кип.
Судя по интонации, местные явно подразумевали под этими словами нечто важное.
А юноша никак не мог понять что именно.
Ну, кроме того, что Лур — это их дом.
Очевидно они им гордятся.
Интересно, смог бы сам Кип с гордостью говорить, что он столько лет прожил на Кесселе?
Сложный вопрос.
Он покрутил головой.
В этой пещере находилось всего четыре таких устройства для обогрева, расставленные в таких же больших нишах.
И все как один — с мутной жижей внутри.
Странно, верх колб не закрыт, транспаристиловые ящики поменьше так и вовсе пусты…
— Раз вы нагреваете колбы с рабочим телом, то оно, наверняка, испаряется? — решил он перейти в разговоре на нечто близкое местным жителям.
— Да, — ответил луррианец. — Раствор испаряется.
— Может стоило закрыть чаны? — спросил Кип. — Испарение, конденсат, сырость, все дела…
— Сырость — это хорошо, — неожиданно заявил луррианин.
— Не сказал бы — вздрогнул Кип, вспомнив невыводимую плесень в бараках для рабочих на Кесселе.
Сколько парней погибло от этой дряни.
— Сырость — это хорошо, — повторил местный. — Сырость — хорошо растет грибок.
Кип чувствовал себя идиотом.
С каких пор грибок в жилье — это хорошо?
— Ну-у-у-у, — протянул он. — Наверное…
— Грибок — вкусная еда, — еще раз озадачил его местный. — Мы покормить тебя. Время кушать.
Кип вздрогнул от отвращения.
Даже в самый голодный день на Кесселе они не мог даже подумать о том, чтобы есть плесень или грибок.
Очевидно, что кулинарные предпочтения местных сильно отличаются от привычных ему.
«От десерта придется отказаться», — подумал Кип.
— У каждого свои гастрономические предпочтения, — дипломатично произнес он, натянуто улыбнувшись. — От грибка я откажусь.
Луррианин посмотрел на него недоуменно.
Мохнатые брови собрались над переносицей.
Он смотрел так, будто Кип сморозил какую-то несусветную глупость или отказался от величайшей чести.
Ну…
Лучше так, чем жрать подобное.
— Ты думать, что ты — кушать грибок? — спросил его провожатый.
Очевидно у него не так уж часто получается говорить на общем, потому как чем больше они разговаривали, тем сильнее звучал акцент и коверкались им и без того битые и фразы.
— А я не голоден, — в этот момент желудок предательски заурчал.
Кип сделал вид, будто в этом нет ничего такого.
Надо будет узнать, не притащили ли сюда их спасенный аварийный комплект с места крушения.
Если нет, то…
Ну, пятнадцать километров по заснеженным пустошам и горным хребтам преодолеть — не самое приятное занятие, конечно.
Особенно на пустой желудок.
Но из альтернатив — плесень.
На глаза попались еще несколько луррианцев, которые вкатили в пещеру пять транспаристиловых контейнеров.
Точно таких же, какие имелись уже в помещении.
Только, в отличие от первых, эти были полны…
Черной плесени.