Читать интересную книгу НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Николай Берг

Женоубийцу суд присяжных приговорил к смертной казни единодушно, а медики получили информацию о рефлексогенной зоне в полости носа - как только ее раздражают струей воды - так отключается дыхание.

Вот и Ленька у нас так же - отключил себе дыхание, клоун чертов.

Проверяю пульс через каждые десять вдохов. Работает сердце, и даже порозовел утопленник, только вот сам дышать не хочет, засранец.

Ильяс о чемто переговаривается с капитаном корытца.

Ребята дышат и дышат, Ленька попрежнему между небом и землей.

- Доктор, сможешь его сам качать до Кронштадта?

- Смогу.

- Тогда так. Мы сейчас выгружаемся в Рамбове. Тебя с клиентом отвезут в Кронштадт. Мы договоримся, чтоб встретили. У тебя пара часов есть - заодно привет передай Николаичу и этому танкисту. Потом - сюда, к нам. Мы пока без тебя начинать не будем, так что не тяни.

- А что начинатьто?

- Охота на особо крупного хищника. Тут морф какойто ушлый колобродит, местные аборигены его отловить не могут. Вот нас и напрягли. Так что ухо востро.

- Мы с ним прокатимся - говорит Филя.

- С какой бы это стати? - удивляется Ильяс.

- С такой, что обсохнуть нам надо, а не бегать тут в разные стороны. Да и дело было в Кронштадте.

- Мне никто не сказал.

- Вот я говорю. К слову - мы в состав охотничьей команды не входим, так что не пузырись.

Ильяс как раз собирается пузыриться, это явно написано на его лице, но мы уже причаливаем - к совершенно пустому пирсу - напротив паромной пристани. На пустом пирсе - только будка, в ней ктото сидит, но к нам не выходит. Из трубы валит клочковатый серый дымок. Ребята один за другим выпрыгивают на пирс. Машу им рукой - и возвращаюсь к Леньке.

Мы прокорячились с курсантом практически час. Когда уже отчаялись, он, наконец, задышал - прямо в холле все той же больницы, когда к нам уже шли коллеги.

- Надрать бы тебе, Ленька, уши!

- Кхы, кхы! За что???

Взгляд у ожившего чист и невинен, как у младенца. А ну да, судя по тому, что пловчиха в ванне ничего не помнила - у нашего артиста тоже провал в памяти. Значит, ругать его без толку - как щенка, который уже не помнит, что натворил пару минут назад.

- А ты еще спроси, как положено в таких ситуациях - «где я»!

- Где я???

- В холле больницы.

- Что???

- То, свинтус грандиозус.

Коллеги ухмыляются и явно радуются тому, что обошлось без их вмешательства.

- Сколько он был без сознания? - спрашивает толстячок с усами.

- Примерно около часа. В воде пробыл 17 минут - отвечает за меня Филя.

- Повезло ему…

- Относительно повезло.

Недоумевающего Леньку утаскивают из холла, он правда пытается спрыгнуть с каталки, но это у него не входит по двум причинам - координация движений у него не вполне восстановилась, а вот у коллег с координацией все в порядке. Любуемся кобурой на заднице у толстячка.

Главврач таки заставила своих носить оружие - и ничего, судя по всему - привыкли. Забавно - сколько копий было переломано до Беды о праве ношения оружия, сколько споров было. Впрочем, мне всегда казалось, что всем оружие доверять нельзя - в армию в конце концов не всех же берут, но наличие оружия может помочь. Мне фиговый газовый пистоль помог и наглядно показал, что вооруженным людям - не хамят.

Шли мы по парку несколькими семьями с детенышами, вели степенные разговоры. В частности одна мамка рассказывала, как у них под окнами квартиры в фирме «Лето» вылезшие в подкоп из вольера сторожевые кавказские овчарки загрызли насмерть сантехника той же фирмы. Живописно так рассказывала, с подробностями.

Тут вдалеке такой добрый душевный лай. причем приближается явно… Я занял удобную позицию, приготовился к стрельбе - бежит как раз кавказец размером с теленка. Естественно, без удил и седла, и с явным интересом показать нашей кумпании, кто в лиси пан… Ну, я и бахнул по нему. Эффект был потрясный - впервые видел, как передняя половина пса уже бежит назад, а задняя все еще вперед.

Несколько позже прибежали хозяева - и маслом по сердцу - вместо привычного: «…на себя намордник одень, собака поумнее тебя, козел, я те щас покажу!» - вели себя нежно и трепетно, косясь на спрятываемый пистоль. Еще и приятель мой подбавил огоньку, заявив, чтоб они не волновались, собака раз убежала, то не сразу сдохнет, может они ее и вылечат…

Водолазы, помоему, тоже с облегчением переводят дух, глядя вслед незадачливому Леньке. Сейчас они явно собираются кудато двинуть из больницы и вид у них деловой, особенно у Фильки.

- У нас два часа - потом отплываем. Ты здесь остаешься? - спрашивает Филипп.

- Ага.

- Тогда ладно, мы за тобой заедем. А то поехали с нами? - Филя подмигивает заговорщицки.

- И что будет?

- В порядок себя приведем. И тебя заодно. Винца выпьем, позавтракаем.

- Не, спасибо, конечно, но мне тут пару пациентов еще проведать надо.

- Смотри сам, только ваш этот молодой - ранний не оченьто захочет слушать, что Старшой посоветует. Только обидится.

- Я понял.

- Тогда ладно - два часа!

Странно, только сейчас заметил - у самого младшего водолаза - свежая перевязка - на все предплечье. Уверен стопроцентно - когда отплывали из лагеря - у него все в порядке было.

- Эй, ихтиандры - откуда перевязкато?

- Порезался о какуюто дрянь, когда дно ощупывали. Хлама там всякого… А что?

- А кто перевязывал?

- Надюшка. Да в чем делото?

- Может скобки наложить, или швы?

- Не, фигня. Просто царапина глубокая. Я ж говорю - там, как и везде всякого на дне хлама - и стекла и железяки. Филимонидес даже жмура нашел - пришлось в сторону оттаскивать, чтоб не мешал.

- Что, утопленник? Серьезно?

- Слушай, йятр, жмуров сейчас везде полно. Чего напрягсято?

- Ну, страшно же - там не видно ни хрена.

- Э, мертвые не кусаются! То есть - наши, подводные мертвые не кусаются. Это ваши - наземные - совсем от рук отбились.

- А как поняли, что это не Ленька?

- Бре, это просто - подняли, посмотрели - наш в касках был, а эта - без половины головы. Упокоенная наверно.

- Фигасе!

- Ладно, харе болтать. Времени и так мало. Все - мы за тобой заедем!

Парни выкатываются на улицу, хлопают двери. В холл врывается холодный воздух. С минуту смотрю им вслед - даже и меланхолические вроде ребята. Так и не подумаешь, на что способны. Ну, онито в этом деле героями выступили, не отнимешь. Тут нам повезло, что они рядом оказались. Мне кажется, я бы сдох от страха, вытащив из воды раскромсанную покойницу, а они спокойно заценили: «Не, не то» - и всех дел.

Поднявшись наверх, застаю неожиданную картину - медики и пациенты сидят в зале, а наш вчерашний знакомец - майор явно читает лекцию. Сидя, что характерно. На столе лежат различные пистолеты и автоматы, майор тоном лектора выговаривает прописные истины, которые, однако, явно внове большей части народа в зале.

- Еще раз про меры безопасности. Я уже много про это рассказывал, но сейчас коечто акцентирую. Да, незаряженное оружие не стреляет никогда. Это такое оружие, которое ты только что лично (сознательно, а не формально!) проверил на незаряженность, и с тех пор не выпускал из рук.

Все остальное потенциально заряжено. Враг незаметно сунул патрон, пока ты секунд на 10 отвернулся. Враг залез в твой личный опечатанный сейф и дослал патрон. И никаких смехуечков.

Теперь, почему нельзя направлять на людей даже гарантированно незаряженное оружие. Потому, что это скотство. Ты знаешь, а онто не знает. Он не проверял лично и не уверен. Если нужны постановочные действия, оружие проверяется на незаряженность совместно, и с этого момента не исчезает из поля зрения коголибо из участников ни на миг. Это понятно?

Судя по кивкам в зале - понятно.

Меня ктото дергает за рукав, осторожно, но настойчиво.

Оказывается та самая молодая медсестричка.

- Вас просил подойти ваш командир, пойдемте, провожу.

Николаич, как образцовопоказательный больной образцовопоказательно лежит под капельницей и читает книжонку в мягкой обложке. Увидев меня, откладывает ее на тумбочку. Странно он выглядит - один в палате. Правда, палата очень маленькая.

Здороваемся.

- О, видите - респект оказали - всех ходячих погнали на лекцию к майору, а мне разрешили полежать. Как там лекция?

- Ну. Вроде дельно читается. Толковые вещи говорит этот танкист.

- Рассказывайте, что нового, как тут оказались…

Но рассказать толком не успеваю ничего, за дверью раздается приближающийся шум, и среди гвалта я отчетливо слышу выкрикнутое характерным голосом «Вы жалки!»

Нет, я точно убью этого чертового курсанта, сколько ж можното в самом деле клоунадой заниматься. Ничему дурак набитый не научился!

***

Виктор проснулся ни свет ни заря. Полежал. Обдумал еще операцию. Автомастерская, которую он решил сегодня посетить, лежала на второстепенной дороге, да еще и не на самой дороге - а на ответвлении от нее. Вроде бы там были остатки деревни - во всяком случае еще дома тричетыре вроде б были. И сараи.