— Не хочу, — прохныкал маленький лорд. — Я сегодня останусь в постели, а ты можешь мне почитать.
— Здесь слишком темно для чтения. — Из-за тяжелых, плотно задернутых штор в спальне стоял ночной мрак. — Разве мой зяблик забыл, какой у нас день сегодня?
— Я помню, но все равно никуда не пойду. Почитай мне про Крылатого Рыцаря.
Крылатым Рыцарем звали сира Артиса Аррена. По преданию, он изгнал из Долины Первых Людей, а затем в виде огромного сокола взлетел на вершину Копья гиганта и убил Короля Грифонов. О нем существовало не менее сотни сказок, и маленький Роберт все их знал назубок, но все равно любил слушать.
— Нам пора ехать, голубчик, — но я обещаю прочитать тебе целых две сказки про Крылатого Рыцаря, когда мы приедем в Ворота Луны.
— Три, — мигом откликнулся Роберт. Он всегда прибавлял, что бы ему ни предлагали.
— Хорошо, три. А теперь впустим немного солнышка?
— Нет. От него глаза режет. Забирайся ко мне.
Но она уже прошла к окну, обогнув разбитый горшок — больше по запаху, потому что разглядеть его было трудно.
— Я не стану широко открывать. Только чуть-чуть, чтобы видеть моего зяблика.
Он шмыгнул носом.
— Ну ладно.
Она немного отодвинула синюю бархатную штору и завязала ее. В бледном утреннем луче заплясали пылинки. Ромбики стекол заиндевели. Алейна протерла один — в нем открылось синее небо и белый склон горы. Гнездо оделось в зимнюю мантию, Копье Гиганта тонуло в снегах.
Роберт Аррен смотрел на нее, сидя в подушках. Лорд Орлиного Гнезда, Защитник Долины. Длинные, как у девочки, волосы, руки и ноги как прутики, цыплячья грудка, вечно слезящиеся глаза. Мальчик не виноват — таким уж он родился на свет.
— Милорд нынче утром кажется таким сильным. — Роберту нравилось это слушать. — Сказать Мадди и Гретчель, чтобы принесли горячей воды для ванны? Мадди помоет тебе спинку и голову тоже, чтобы ты отправился в путь настоящим красавцем лордом.
— Нет. Не люблю Мадди. У нее на глазу бородавка, и она больно дерет кожу. Мама никогда не делала больно, когда купала меня.
— Я велю ей не скрести моего зяблика слишком усердно. Тебе сразу станет лучше, когда искупаешься.
— Никаких ванн. У меня голова болит.
— Я принесу тебе теплую повязку на лоб или сонного вина — только немного, маленькую чашечку. Мия Стоун обидится, если ты вдруг уснешь. Ты же знаешь, как она тебя любит.
— А я ее — нет. Она всего лишь погонщица мулов. Вечером мейстер Колемон подлил в мое молоко какую-то гадость. Я сказал, что хочу сладкого молока, а он не принес. Я лорд, а он не исполняет моих приказаний. Никто меня здесь не слушается.
— Я поговорю с ним, но только если ты встанешь. На дворе так красиво, зяблик. Солнышко сияет — чудесный день для путешествия. Мия ждет нас в Небесном с мулами…
— Ненавижу этих вонючих мулов. Один хотел меня укусить! Скажи своей Мие, что я остаюсь здесь. — Казалось, что Роберт вот-вот заплачет. — Пока я здесь, меня никто не обидит. Гнездо неприступное.
— Кто же захочет обидеть моего зяблика? Лорды и рыцари тебя обожают, простой народ тоже. — Она понимала, что Роберт боится не зря. После смерти матери он даже на балкон не выходит, а дорога от Гнезда к Воротам Луны напугала бы всякого. У нее самой сердце подступало к горлу, когда она ехала сюда с леди Лизой и лордом Петиром, а спускаться, как все говорят, еще страшнее, потому что все время приходится смотреть вниз. Даже великие лорды и бравые рыцари, по словам Мии, бледнеют и пускают в штаны на этой дороге — и падучей никто из них не страдает.
Только бойся не бойся, а ехать надо. В долине все еще стоит теплая золотая осень, а у них наверху уже настала зима. Метели и холодные вихри заключили замок в ледяную скорлупу. Гнездо, в самом деле неприступное, может стать также недосягаемым, и дорога вниз с каждым днем становится все опаснее. Почти все слуги и солдаты уже покинули замок — осталась лишь горстка, чтобы служить лорду Роберту.
— Мы повеселимся на славу, зяблик, вот увидишь. С нами будут сир Лотор и Мия. Ее мулы уже тысячу раз ходили вверх и вниз по этой горе.
— Ненавижу мулов, — упорствовал мальчик. — Они злые. Говорю же тебе, один хотел меня укусить, когда я был маленький.
Роберт так и не научился ездить верхом как следует. Лошади, мулы и ослы для него не менее страшные звери, чем драконы или грифоны. Он приехал в Гнездо шестилетним, зарывшись головой в грудь своей матери, и ни разу не уезжал из него.
Тем не менее ехать надо, пока замок еще не обледенел окончательно. Кто знает, долго ли продержится ясная погода.
— Мия не даст мулам кусаться, а я поеду сразу за тобой. Я ведь девочка, не такая храбрая и сильная, как ты. Если уж я могу ехать, то ты и подавно, зяблик.
— Мог бы, да не хочу. — Лорд вытер рукой мокрый нос. — Скажи Мие, что я сегодня останусь в постели. А вниз спущусь, может быть, завтра, если мне станет лучше. Сегодня слишком холодно, и у меня голова болит. Ты можешь выпить со мной молока, и я велю Гретчель принести нам медовые соты. Мы поспим, потом будем целоваться, потом поиграем, и ты почитаешь мне про Крылатого Рыцаря.
— Непременно. Три сказки, как обещала… когда приедем в Ворота Луны. — Алейна начинала терять терпение. Время шло, а им нужно было миновать черту снегов еще до заката. — Лорд Нестор приготовил для тебя пир: грибной суп, оленину, сладкое. Ты ведь не хочешь его разочаровать?
— А лимонные пирожные будут? — Лорд Роберт любил их — возможно, потому, что Алейна тоже любила.
— Непременно будут, и ты можешь съесть, сколько хочешь.
— Целых сто штук?
— Сколько пожелаешь. — Сев на кровать, она пригладила его длинные волосы. Они у него и вправду красивые. Леди Лиза сама расчесывала их каждый вечер и сама подстригала, когда приходило время. После ее смерти Роберт начинал биться в припадке всякий раз, как к нему приближались с ножницами, и Петир приказал оставить его в покое. Алейна намотала длинный локон на палец. — А теперь вставай и позволь мне одеть тебя.
— Хочу сто лимонных пирожных и пять сказок!
Сто шлепков бы тебе и пять затрещин. Ты не посмел бы так выламываться, будь Петир здесь. К своему отчиму маленький лорд относился с почтительным страхом.
— Как прикажет милорд, — с вымученной улыбкой сказала Алейна, — но сперва мы умоемся, оденемся и отправимся в путь. Поспешим, пока утро еще не прошло. — Она крепко взяла Роберта за руку и стащила с кровати.
Прежде чем она успела позвать служанок, он обхватил ее тонкими руками за шею и поцеловал — неуклюже, по-детски. У Роберта все выходило неуклюже. Если закрыть глаза, можно представить, будто это не он, а Рыцарь Цветов. Сир Лорас когда-то подарил Сансе Старк красную розу, но никогда ее не целовал… Алейну же Стоун ни один Тирелл целовать не захочет. Она хоть и красива, но родилась не в законном браке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});