Пока опасность не покинула дом и прекрасная дева не превратилась в знакомую фурию. Прямым текстом мне заявила, что после восемнадцати пойдёт в пляс. Всего четыре дня и двери откроются для каждого желающего. До сих пор кулаки сжимаются от сцены, где её лапал какой-то хрен, а она его ещё и по рукам гладила.
Неужели Ромыч не замечал за ней таких выкрутасов? Почему продолжал считать своей, пока она сама не ушла?
Но больше всего тревожит, почему меня самого заботит жизнь чужой девушки? Она отравила собой все мои мысли. Пара недель и я лишился внутренней свободы. Всё моё существование окружено Алисой. Наизусть запомнил её запах, в голове звучит её голос, до сих пор чувствую на себе прикосновения её мягких пальчиков, а память без перерыва воспроизводит её большие голубые глаза.
— Чертовщина какая-то! — ругнулся я, когда зайдя в раздевалку фитнес-центра, не смог переключиться на работу. Переодевшись в форму, сразу направился в зал, чтобы развеять затяжные думы и накалить в себе запал, который я испытываю при физической нагрузке.
Это было временное облегчение. Да, вся нервотрёпка с гномихой и отцом на рабочее время забылась, но накрыла по новой, когда под вечер, я попрощавшись с сослуживцами, сел в машину, чтобы ехать домой.
Надоедливый внутренний голос повторял, что Алиса не обязана жить по моим запросам, и во всей ситуации с их расставанием с Ромычем и возникших у нас обстоятельствах с квартирой, бросает во все стороны только меня. Такое ощущение, что только я бешусь и не нахожу себе места. Ромыч уже не кажется таким унылым, а Акимова, не считая появления отца, вообще нормально устроилась. Ну почти. Периодически отхватывает порцию конфузов, но без этого никуда у таких косолапых особей, как она.
Зря накричал на неё. Таким способом я не добьюсь от неё желаемого. Быстрее возненавидит меня, а это вообще лишнее.
Нужно как-то суметь забронировать девчонку от стада баранов, захотящих подбить к ней свои клинья и раскрыть ей глаза, что живёт она с лучшим из лучших.
Осталось загладить вину.
Когда надо, я тоже бываю хорошим.
Заехав поблизости от дома в цветочный магазин, выбрал там самый красивый букет и с целью обольстить артистичную хищницу, побежал скорее к ней.
Угомонив неожиданно разбушевавшееся сердце, мысленно подготовил извинительную речь и достал ключи. Вставив их в замок, обнаружил, что у меня не пойми почему дрожат руки.
Ёлы-палы, мужик, соберись! Всего лишь сраный веник для гномихи, а трясёшься так, будто в ЗАГС сейчас поведёшь.
Не будь тряпкой, Астахов!
Сейчас войдёшь и скажешь, что ничего плохого о ней не думаешь и больше не будешь мешать её личной жизни!
Глубоко вздохнув, я открыл дверь, улыбнулся и… от увиденного оцепенел.
Глава 15
АЛИСА.
Весь день как в дурмане. От недосыпа разболелась голова и похоже, сегодняшний тест я завалила. После ночного разговора с Ванькой впала в депрессию. Меня ругали такими словами, что неприлично вспоминать. Обозвали по-всякому и даже вынесли вердикт, что у меня дефект в умственном развитии. Пришлось пару раз всплакнуть, показывая, как я с этим по жизни страдаю. Не скажу, что меня пожалели, но поток ругательств на мой счёт приостановился. Мне велели идти спать и бросили трубку. Уже утром я треснула себя по лбу и пожалела, что поддалась слабости, впутывая ещё и друга. Зная Оконцева, он разузнает всё о дорогущей марке машины Астахова и будет думать, как вызволить меня из денежного рабства. А ему самому нужно маме потом стипендии отсылать.
Ой, как глупо вышло.
Лишь бы Ванька не наворотил дел из-за меня и мне не пришлось раскаиваться до конца дней.
После пар мы с Риткой решили остудить мозги и неторопливо прогуляться, изучая местные окрестности. За болтовнёй и поеданием шоколадок, не заметили, что протопали половину города. Солнце уже начало скрываться и осенний ветер к вечеру ощущался сильнее.
— По домам, Акимова. — безоговорочным тоном произнесла Погодина. — Я точно подошву стёрла и всё чаще возникает в мыслях унитаз. Я напишу тебе, когда доберусь до дома.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И я! — согласилась с заманчивой идеей закругляться, на прощание чмокнула подругу в щёку и поторопилась к остановке.
Дома было также тихо, как и до моего ухода. Астаховым и не пахло.
Нет, пахло конечно же. У него такой специфический запах, что узнаю среди остальных.
Въедчивый и тошнотворный.
Не спутаешь.
А вдобавок к его природному аромату, после сегодняшнего трёпа Воронцовой о том, что они с Лёнечкой теперь пара, я пожалуй верну тот спрятанный блевотный парфюм на место. Пусть от этого химиката Лола зальёт Астахова соплями и слезами.
Вот тогда будем квиты.
Я злопамятная. Не отрицаю.
Позанимавшись дурью в виде просмотра сериала, а затем и повалявшись тупо на диване, уговорила себя хоть чуть-чуть понасиловать мозг, прочитав заданные в учебнике темы.
Когда в глазах уже начало темнеть от непонятных слов и моя голова медленно начала опускаться на стол, в квартире раздался звонок.
Отрезвило так, что теперь и ночью не усну.
А вдруг это опять психованный папка Лёни?
Так. Пойду проверю, как устойчив балкон, если придётся спускаться вниз по карнизу.
Трель звонка повторилась и я напружинилась от ожидания.
Сейчас выломает дверь.
Бесшумным шагом двинулась в сторону опасности и поднявшись на цыпочки, медленно посмотрела в дверной глазок.
Так и застыла на вытянутых ногах и с выпученным глазом.
Что ж теперь делать-то? Это он тебя, размазня, приехал спасать!
Или убить…
Отступила на шаг и распахнула дверь.
— Ванюша! — наигранно весело кинулась ему на шею, не давая прихлопнуть меня прямо в прихожей.
Судя по квадратной физиономии как раз это и собирался сделать.
— Не прокатит, Акимова. — две мощных руки схватили меня за талию и отстранили, продолжая удерживать в воздухе как игрушку. — Ты соображаешь во что ты вляпалась?
— В дерьмо. — кивнула я. — Кушать будешь? — заметила уставший невыспавшийся вид друга.
— Не заговаривай мне зубы! — рявкнул он, потряхивая моё тело.
— Жаль, а то я картошку с крылышками пожарила… — вздохнула, болтая ногами в воздухе.
Каменная глыба передо мной смягчилась и мужской голос звучал куда более добрее:
— Ладно, но после этого продолжим.
Когда мои ноги коснулись пола, то сами побежали скорее на кухню. Задобрим громилу и уже можно будет не бояться.
Пока я разогревала ужин для голодного парня, он изучал территорию. Ходил по квартире и сканировал каждую деталь.
— Нет его! — крикнула я следопыту. — Расслабься и иди поешь.
Через секунду на пороге кухни появился Оконцев и увидев целую тарелку вкусностей, преобразился на глазах. С безумной улыбкой на лице приземлился около меня на стул и накинулся на еду.
— На чём приехал? — подложила руки под подбородок и облокотилась на стол, умиляясь его прожорливости.
— На автобусе. — прочавкал Ванька. — Уладил дела в институте и сразу к тебе.
— А чего не предупредил? — возмутилась я.
— Чтоб не слиняла раньше времени. — проворчал парень, уминая порцию со скоростью света.
— Зря приехал.
— Не зли меня, невеличка. — грозно сверкнул глазами. — Я пытаюсь придумать тебе оправдание. Хотя бы за ужин помиловать.
— Всё равно зря. — стояла я на своём и взглянув на опустевшую тарелку, вырвала её прямо из-под вилки обжоры и пошла к плите за добавкой.
Знаю же, что не наелся. Вон какой богатырь и желудок соответствующий.
— На. — поставила перед ним второе блюдо и со вздохом опустилась на своё место.
Балбес несколько раз моргнул и нахмурился, думая о чём-то своём.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пока молчали, проверила время. Скоро барин в дом вернётся.
Что ему сказать на это всё?
— Не рада мне?
Подняла глаза на друга и очень удивилась.
— Конечно рада, Вань. Ты же знаешь. — встала и подошла к нему, обнимая за шею. — Но втягивать тебя не хочу. Там отец вообще поехавший… Что, если он на тебя накинется? Если он родного сына не жалея, бьёт головой об стену, то тебя и подавно в пух и прах уничтожит.