вешается», – сколько раз со злостью думала Лера, – «какое мне до него дело? Кто он для меня?! Он мне не муж, не брат, не сын. Чужой человек – лживый и двуличный».
Но одно дело выплескивать такими словами обиду, а другое действительно столкнуться с этим. И выясняется, что и человек оказывается совсем не чужой. И не смотря на гордость и обиду хочется бежать к нему. Бежать и спасать!
«Лера, он вскрыл себе вены! Ты слышишь, Лера», – рыдала в трубку Света, – «Он не с кем не разговаривает, он ничего не ест, он только лежит и смотрит в стену. Психолог сказал, что он бессилен, что Стасу нужна психиатрическая помощь. Ты слышишь, Лера? Лера, его заберут в психушку. Лера, ты должна приехать к нему!»
Сердце оборвалось и упало в ледяную воду, обдав все вокруг холодными брызгами и острыми кусками льда. Бежать и спасать!
«Нет!» – кричал здравый смысл: «Даже не смей!».
«Что ему нужно, так это хорошего ремня!» – цинично прокомментировала Лера.
И твердо сказала: «Света, я никуда не поеду! Я не буду поддаваться на его провокации. Послушай, если я не приеду, он потихоньку смириться и успокоится, а если приеду, то и дальше будут подобные спектакли. Нет, Света, нет! Разбирайся со своим сыном сама!».
«Лерочка, да, я понимаю, ты обижена на него», – залебезила Светлана, – «Пожалуйста, только появись, только побудь с ним, хоть немного, поговори. Он увидит тебя и придет в себя. А дальше мы найдем ему хороших специалистов. Ему нужно немножечко помочь прийти в себя!»
«Мне нечего ему сказать!» – упиралась Лера.
Света снова зарыдала: «Лера, я умоляю тебя! Приди! Хочешь, я сейчас приеду и встану перед тобой на колени? Хочешь? Я приеду! Помоги Стасику, пожалуйста! Ле-ра-а-а!».
«Безумие, какое-то», – подумала Лера и обреченно спросила, – «В какой он больнице?»
Света взяла себя в руки, перестала плакать, икая назвала адрес и поинтересовалась: «Когда ты приедешь?».
«Сейчас отпрошусь с работы и в течение часа приеду, что уж тянуть!» – сухо ответила Лера.
«Спасибо! Спасибо, Лерочка!» – горячо поблагодарила ее Светлана, шмыгая носом, – «Тогда мы здесь, мы тебя ждем!»
«Мы?! Кто это мы?» – возмутилась Лера уже молчащей трубке. – «Мы?! Вы издеваетесь надо мной?! Да я эту Карину видеть не могу!»
Она не знала, что скажет Стасу, в голове было пусто. Она даже не понимала – зачем она туда едет и чем может помочь. В голове была сумятица, а в душе волнение.
«Я просто так возьму и приду?» – спрашивала она у себя по дороге, и сама же ехидно отвечала, – «Нет, еще апельсинов ему купи! И что скажу? Здравствуй, Стас, я пришла. И что дальше? Я не хочу давать ему надежду! Я не собираюсь с ним мириться! Мы не ругались, мы расстались! Ой, зачем я на это согласилась?»
Тимур встретил ее в больничном холле и проводил в палату к Стасу. Когда она туда зашла, то с облегчением увидела, что ошиблась с «мы», этими «мы» оказались лишь Света и Тимур. Те ободряюще кивнули Лере и тихо вышли, оставив ее со Стасом наедине.
Тот находился в палате один. Он лежал, свернувшись калачиком, безучастно отвернувшись к стене и Лера видела только его спину в серой футболке.
Подавив в себе отчаянное желание подойти, дотронуться и погладить его по спине, она в замешательстве остановилась посередине палаты, не зная, что делать.
«Твоя мама попросила меня приехать», – неуверенно начала Лера, – «Я и приехала».
Она заметила, что серая спина дрогнула.
«Что ты устроил?» – спросила она уже строго.
Подошла к столику у стены, на котором стояли йогурты в стаканчиках и лежал пакет с бананами и мандаринами, прислонилась к краю столешницы и скрестила на груди руки.
«Что за дешевое представление?» – продолжала выговаривать она спине Стаса, – «Перед кем? Передо мной? Поверь, меня не впечатлило! А вот на твою маму подействовало, она с ума сходит».
«Что молчишь? Поговори со мной! Раз я уже здесь», – начала заводится Лера, – «Ах ты страдаешь, переживаешь… Так тяжело, что жить не хочется… Что так? Ведь ты хорошо устроился – захотел к одной пошел, захотел к другой, захотел к мамочке поехал. И все тебя любят и все о тебе заботятся. Ах, ты наш Стасик дорогой, наш хороший ласковый мальчик. Только я не твоя мамочка, Стас, я по умолчанию, безусловно любить не смогу, только за то, что ты хороший мальчик».
«Это у тебя страдания?» – ехидно спросила она и сама же ответила, – «Только это мне страдать надо! Это ведь ТЫ меня обманул! Я, наивная дурочка, решила, что все у нас по-настоящему, искренне и честно. Я ведь любила тебя! Заботилась о тебе, к чувствам твоим бережно относилась. А ты?»
Глаза у нее заволокло, и Лера быстро захлопала ресницами, чтобы не дать слезам скатиться.
Она порывисто вздохнула и продолжила: «Понимаю, что слово «променял» здесь не уместно, так как Карина была в твоей жизни всегда. С ней много связано, понимаю. А зачем тогда была нужна я? Для жизненного разнообразия? Так я живой человек, и я гордая, и «одной из» быть не желаю!».
«Да скажи уже хоть что-нибудь», – с обидой выкрикнула Лера, пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию от безучастной спины.
От бессилия и поддавшись внезапному порыву, она взяла один из мандаринов со стола, замахнулась и кинула его в лежащего Стаса. Стас зашевелился. В него полетел следующий мандарин, затем еще один и еще. Мандарины летели, отскакивали от препятствий и падали на пол, как маленькие оранжевые мячики. Кожица на них трескалась и в воздухе разливался сладковато-острый цитрусовый аромат.
«Хорошо, что сейчас не сезон арбузов», – хрипло произнес Стас, садясь на край кровати, опуская ноги на пол и заправляя за уши всклокоченные волосы.
Он медленно поднялся, заслонился от летящего в него уже банана, подошел к Лере, перехватил ее руку, в которой она держала очередной фрукт, и с силой прижал к себе.
Лера трепыхалась, отбивалась, пытаясь выбраться из его тисков, но при этом стараясь не коснуться перебинтованных запястий и не сделать ему больно. Стас был сильнее и чувства к нему оказались сильнее ее обиды.
«Пусти!» – безуспешно дернулась она еще пару раз и затихла, а когда он ослабил хватку, она сама прильнула к нему, обвив руками за шею.
Среди его спутанных волос Лера впервые заметила блестящие ниточки седины.
«Я не отпущу тебя, слышишь!» – приглушенно кричал он ей в висок, – «Не отпущу! Я не могу без тебя! Не могу! Ты моя!»
«А ты?» – оттолкнула его от себя Лера.