законопроектом в течение последнего месяца и пренебрегал радостями супружеской жизни. Моя жена проявила большое понимание, за что я ей благодарен, но ни у нее, ни у меня не осталось терпения.
В толпе раздалось несколько смешков и один ободряющий возглас. Я покраснела, а Олдриг тихо усмехнулся.
— Если все пойдет по плану, вы можете ожидать радостных новостей в ближайшее время, — сказал он, что вызвало еще больше смеха. — А теперь веселитесь и выпейте за здоровье моей жены. Ей оно понадобится!
Он повел меня обратно во дворец под одобрительные возгласы и аплодисменты, и мое лицо было таким горячим, что я была уверена, что от него шел пар.
— Пойдем, жена, — промолвил Олдриг, поворачиваясь ко мне, когда мы были внутри, и шум превратился просто в отдаленное жужжание. — Нам нужно многое наверстать.
ГЛАВА 10
ОЛДРИГ
Когда мы добрались до спальни, она стояла посреди комнаты, заламывая руки и выглядя встревоженной. Ее румянец был таким же восхитительным, как и в тот первый раз, и на мгновение мои мысли улетучились, когда мое долго сдерживаемое желание пробудилось к жизни.
Но нет. Сначала я должен был все исправить.
Я закрыл дверь и медленно подошел. Она посмотрела на меня с вызовом в глазах, несмотря на ее эмоциональное смятение, и я улыбнулся.
Но потом я посмотрел на красные отметины у нее на горле, и моя улыбка исчезла.
— У тебя еще где-нибудь болит? — спросил я, проводя пальцем по ее горлу, мое прикосновение было нежным.
Она вздохнула, взяв меня за руку и прижав мой палец к своей покрасневшей коже.
— Теперь, когда ты охладил его, намного лучше. И нет. Ты пришел как раз вовремя. Теперь я в порядке. Я чувствую себя в безопасности, — ответила она, поднимая глаза на мое лицо.
— Что тебе нужно? — спросил я.
Несмотря на то, что я ничего так сильно не хотел, как раскрыть свою жену и взять от нее все, в чем я отказывал себе в течение месяца, я подожду, пока она не будет готова.
Она опустила глаза и отпустила мою руку, которая была на ее горле. Я убрал ее и просто наблюдал, как она судорожно сглотнула, сцепив руки вместе.
— Просто… Останешься со мной? — попросила она, глядя вверх сквозь ресницы. — Пожалуйста.
Я глубоко вздохнул, откидывая волосы с ее лба. Это было то, чего я тоже хотел, и это сделало меня счастливым, что она предпочла мое присутствие одиночеству или кому-то другому.
— У тебя есть я, снежинка. Я не покину тебя.
Она улыбнулась, ее глаза потеплели. Тем не менее, я не мог не злиться всякий раз, когда видел отметины на ее горле.
— Он будет не просто изгнан, — спокойно сообщил я. — Я не мог привлечь его к ответственности, не вызывая шума. Вот почему я не сказал, что он напал на тебя. Это потребовало бы судебного разбирательства, а у меня нет на это терпения. Так что с Уллагом разберутся тихо, в какой-нибудь далекой стране, где никто не потребует мести за его смерть.
Глаза Люси расширились, и она покачала головой. Я нахмурился, неуверенный, что это значит.
— Ты хочешь, чтобы я пощадил его? Потому что я этого не сделаю.
— Дело не в этом, — немедленно сказала она. — Я буду счастлива, зная, что мне никогда больше не придется его видеть. И спасибо тебе. Я просто…
Она опустила глаза и переступила с ноги на ногу. Наконец, Люси подняла глаза, расправив плечи.
— Я просто спрошу тебя напрямую. Пожалуйста, будь честен.
— Я так и сделаю.
— Ты сделал это нарочно? — спросила она. — Ты рассчитывал на то, что он нападет на меня, чтобы у тебя был предлог? Прости, что поднимаю этот вопрос, потому что ты сразу мне поверил, а я вот сомневаюсь в тебе, но мне нужно услышать это от тебя.
Я изучал ее мгновение, задаваясь вопросом, как она пришла к такому выводу.
— Ты знаешь, как я понял, что ты говоришь правду? — спросил я вместо этого.
Когда Люси покачала головой, я рассказал ей.
— Когда я пришел сюда, чтобы наконец быть с тобой, я нашел твоего охранника без сознания на полу. Тогда я понял. Что тот, кто вошел в нашу спальню, был здесь не по твоему приглашению.
Она быстро выдохнула, некоторое напряжение покинуло ее плечи.
— С ним все в порядке?
— Охранником? Он поправится. И знаешь, почему я приказал охранникам повсюду следовать за тобой и стоять у твоей двери?
— Из-за Уллага? — спросила Люси.
— Да. Я не знал наверняка, что он попытается причинить тебе боль. Он никогда раньше не делал ничего подобного. Но я не хотел ничего оставлять на волю случая. Так что нет, я не использовал тебя, чтобы избавиться от своего соперника. Я не подвергал тебя опасности, по крайней мере, сознательно, и я сделал все, что было в моих силах, чтобы защитить тебя.
Я глубоко вздохнул, глядя в ее широко раскрытые, ранимые глаза.
— Но я пренебрегал тобой. Ты моя жена, и тебя перевезли в чужую страну и обременили титулом королевы. И я усиленно работал над законопроектом. В то время это казалось более важным. Я думал, это займет несколько дней, а не недель.
Люси решительно покачала головой, ее волосы взметнулись.
— Нет, ты был прав, сосредоточившись на этом. Долг превыше всего.
Я взял ее за руку и низко наклонился, чтобы поцеловать костяшки пальцев.
— В первую очередь у меня есть долг перед моей женой. Я не повторю ту же ошибку, Люси. Так что, пожалуйста, прости меня.
Она погладила меня пальцами по щеке, ее теплое прикосновение вызвало давно подавляемые чувства на поверхность.
Я тосковал по ее теплу, жаждал ее прикосновений и изголодался по ее привязанности. И все это время я отказывал себе, потому что знал: как только я начну пить из источника удовольствия, которым является моя жена, ничто не сможет удержать меня вдали от нее.
— Ну, мне было довольно одиноко, — признала она. Затем, с лукавым взглядом, Люси добавила: — И я была возбужденная.
Я поднял глаза, любуясь ее ярким румянцем и влажными приоткрытыми губами. Я сразу же понял, что время для разговоров истекло. Моя жена хотела меня — так же, как я хотел ее.
— Видишь, Люси, — сказал я, выпрямляясь, чтобы показать ей, какой я твердый. — Я держался от тебя подальше изо всех сил. Потому что знал, что как только я начну трахать тебя, то не смогу остановиться. Королевство могло бы сгореть вокруг нас, а я все