Читать интересную книгу Под солнцем горячим - Юрий Сальников

Арут заиграл на мандолине — принес ее с собой — и запел тихонько грустную армянскую песню.

Вдруг издали донесся вой, а потом кто-то дико захохотал. И тут же заплакал, всхлипывая, — жутко, жутко. Все притихли. Мандолина замолчала. Арут сказал:

— Шакалы резвятся.

Абрикосова, сидевшая на бревне, ойкнула и поджала под себя ноги.

— Подкинь, Дроздик, — попросила она.

Дроздик подкинул в костер сухие ветки, они ярко вспыхнули. Арут опять запел.

Гера, озираясь, пробрался к себе в палатку. Здесь, вдалеке от костра, ночь была словно еще чернее, еще непрогляднее. И громче сделался шум от речки, явственней шорох скатывающейся с горы гальки. В невидимых деревьях вдруг заухал филин, захлопал крыльями, всполошившись.

Гера вывалил из рюкзака ненужные вещи, выглянул из палатки и — отшатнулся. Перед ним стоял Серега. Он схватил Геру за руку:

— Это правда, Гусь?

— Что правда?

— Не виляй. В пещеры идешь?

— Кто тебе сказал?

— Неважно.

— Враки.

— А рюкзак зачем? А сухари и сахар? — Он опросил так, и Герка понял, что сказал Сереге обо всем Толстый Макс. А Серега продолжал: — И на карте у тебя Алюк! Я сразу вспомнил — вот для чего ты рисовал.

— Да кто тебе сказал?

— Говорю — неважно.

— Ну, ладно, я ему, — погрозился Гера.

— Слушай! — Малек оглянулся. — Что я тебе скажу, Гусь! Не по-дружески это, да! Сам идешь, а я? Сталактит — это же вещь!

— Какой сталактит?

— Так ты же к пещерам? Вот и я с тобой.

— Ты?

— А что? Завтра сходим и вернемся. Лидия Егоровна сказала: из Принавислы выйдем через день, ясно? Так что принимай меня в свою экспедицию.

Кулек-Малек не шутил. Сталактит, который он отколет собственными руками в пещере, уже мерещился отрядному геологу, и ради этого он без всякого сожаления расставался со своим командирским званием, признавая Герино командование и отдавая себя в полное его распоряжение:

— Так когда выходим?…

Где же хутор?

Вышли до завтрака.

Как только после зарядки все туристы побежали на речку умываться, трое заговорщиков незаметно от всех укрылись за кустами орешника и, взяв спрятанные с вечера в траве рюкзаки, быстро зашагали по тропинке, уводящей на юг. Край неба над Принавислой посветлел. И точно зубцы древней крепости, обозначились на его фоне черные верхушки деревьев. Набежал ветерок, зашелестел росистой травой и листьями — будто предупреждал торопливых путников об ожидавших их опасностях.

Гера зябко поежился — от утренней свежести да и от волнения. Как он и предполагал — Серега обо всем узнал от Толстого Макса. Он сообщил отрядному командиру про заговор Герки Гусельникова с Коноплевой и сразу потребовал: «А теперь скажи Лидии Егоровне». «Почему же ты сам не скажешь?» — спросил тогда Кулек-Малек. «А почему я должен жаловаться? Она этого не любит», — ответил Швидько. «А почему я должен?» — удивился Серега. «А ты командир. Вот и наводи порядок в своем отряде». Но Серега принял другое решение. И вот топают они вместе…

Рюкзаки были легкие, местность ровная, шагалось хорошо. А горы словно раздвинулись, и тропка повела по открытому полю, трава не хлестала по ногам, не задевали по лицу ветки деревьев. Гутя заметила:

— Дорога здесь, что ли, была?

И верно: шли они по какой-то старой, заброшенной дороге. Серега сообразил:

— Постойте, но если это на хутор — почему свежих следов нет? Ни машинных, ни лошадиных.

— Мало ли что, — ответил Гера. — Может, на хутор дорога с другой стороны.

— А почему у тебя ее на карте нет? — заспорил Кулек-Малек.

— Да мало ли, — уже не так уверенно возразил Гера. — Карта устаревшая.

— Мальчики, мальчики, — позвала Гутя. Она что-то рассматривала на дороге. Гера с Серегой подошли. Гутю привлекла зеленая мохнатая гусеница.

— Послушай, Коноплева, — строго сказал Гера, — если ты будешь по всяким пустякам нас задерживать, мы вовек не дойдем.

— Точно, — согласился Кулек-Малек. — Нам надо же еще до пещер и обратно. А то в лагере волноваться будут.

— Они уже и так волнуются, — вздохнула Гутя. Солнце поднялось высоко, начало припекать. Гера снял тужурку. Тропка неожиданно вывела к речке. — Алюк! — догадался Гера.

Вот она какая. Сколько раз мечтал он, как дойдет до нее, а потом по ее берегу и до хутора. Но где же хутор? — Прошагали изрядно, пора бы ему быть. Только тропка вела и вела то по берегу, то по лесу, пока ребята не оказались на большой поляне. Тропка исчезла. А поляна была странная. Словно когда-то давным-давно ее всю изрыли. Громоздились на ней бугры, обросшие травой-бурьяном, торчали деревянные столбы. А между буграми и ямами росли деревья.

— Мальчики, мальчики, — Гутя показала рукой на дерево. Оно было усыпано маленькими бледно-зелеными грушами. А рядом стояла слива. И еще — яблоня. Сад? Сад в таком диком месте, в лесу, на этой странной поляне?

— Здесь кто-то жил, — догадался Гера и направился дальше по тропке в глубину леса, в обход поляны, такая тропка сразу обозначилась, и Гутя с Серегой последовали за Гусельниковым.

Вскоре они попали под невысокие тонкие деревья с такой плотной кроной, что было здесь очень сумрачно, будто солнце уже закатилось. Когда же этот зеленый туннель кончился, ребят обступил высокий лес.

— Так а хутор-то где же? — в недоумении остановился Гера.

— Идем, идем, — заторопил Серега, — может, дальше?

Прямые, как корабельные мачты, сероствольные дубы и грабы гудели наверху ветками. Зеленые шапки деревьев закрывали небо, и было по-прежнему сумрачно, но уже не тесно, как в туннеле, а просторно, как в огромном дворце. Сбоку журчала речка. Трава в лесу стала высокая, но хорошо протоптанная полоска земли показывала, куда идти по этому сырому и мрачному лесу. Неожиданно справа выросла гора. Деревья побежали в гору и застыли на ее склоне, будто были не в силах перемахнуть через нее — такие же все стройные, с голыми серыми стволами до самых верхушек. Тропка побежала, огибая гору и валуны, которые вдруг появились на пути, гигантские, обросшие темно-зеленым мхом. Тропинка круто полезла вверх. И Гера повел своих спутников на штурм горы. А речка Алюк осталась, внизу, она шумела уже еле слышно, зато деревья, которые росли у ее воды, шелестели здесь своими крон» ми — будто ребята доросли до их вершин.

— Стой! — вдруг крикнул Серега, и Гера с Гутей остановились. — Ерунда какая-то, — растерянно сказал Кулек-Малек.

— Какая ерунда? — нахмурился Гера.

— Да непонятно ничего, — сказал Серега и сел прямо на землю — устал. И все сели рядом с ним. — Если это дорога на хутор, то как туда они ходят? А ездить? По такой горочке проедешь…

— Какое тебе дело? — возразил Гера. — Как ходят, так пусть и ходят. Нам один раз пройти — и все.

— Да не может быть тут никакого хутора! — заспорил Серега.

— Как это не может? — спросил Гера. — А карта?

— Значит, врет твоя карта.

Гере стало обидно:

— Знаешь, что: я тебя не звал.

— Мальчики, мальчики, — стала утихомиривать Гутя.

Гера встал и молча двинулся дальше. Стычка с Серегой была неприятной. Но еще неприятнее было то, что с дорогой в самом деле творилась какая-то ерунда. Она уходила все глубже в глухое ущелье, поднимаясь в гору. И вот они уже — на вершине подъема, среди совсем дикого леса. Речка неизвестно где внизу, на дне ущелья. Но и здесь хоть и высоко, а тоже, как в погребе, пахнет сыростью и гнилью, потому что тут, наверное, никогда не бывает солнца. Деревья качались перед Герой — они как будто не советовали идти дальше. Кругом разливался ровный зеленый полумрак. Ни о каком хуторе ничто не напоминало.

— Стой! — опять крикнул Серега, на этот раз он остановился решительно. — Ну, где твой хутор?

— Да зачем он тебе нужен? — попробовал схитрить Гера. — Тебе пещеры нужны, вот и идем.

— А может, мы совсем не туда? Хутора нет, и пещер не будет. Говори, куда ведешь?

Гера молчал. Что он мог ответить? От него ждали ответа, как от командира.

— Ладно, вот спустимся к речке, — буркнул он.

Через некоторое время, когда они спустились по тропке ниже, речка заплясала близко, по мелким камешкам. Тропа перевела на другой берег и скрылась в травянистых зарослях. Гера перепрыгнул по камешкам и оглянулся. Но Серега с Гутей не пошли дальше. Они сели у воды и, сбросив рюкзаки, пили. Судя по всему, у них не было желания продолжать путь. Гера вернулся, рядом с ними, молчаливый и расстроенный. О чем говорить и в чем убеждать товарищей, если и сам не знаешь, куда идешь?

Что же это за тропа и где же, где пропавший хутор?…

Еще одна алюкская трагедия

Но сиди не сиди — идти куда-то надо. Гера встал. И Серега с Гутей без малейших возражений сделали то же. Только не прошли они и нескольких шагов, как в стороне раздались голоса. Люди!