А Людовик, полностью поглощенный очарованием своей Марии и прелестями любви, не думал о народе. Мария почувствовала себя абсолютно счастливой, когда в Фонтенбло приехал ее отец, который внешне хотя и казался веселым, внутренне был очень напряжен. Она всегда знала о тех тучах, которые нависали над его головой. Станислав продолжал добиваться трона, который потерял. Но сейчас, заверил ее отец, ничто на земле не способно дать ему большую радость, чем видеть свою дочь любимой женой короля Франции.
Мать и отец Марии остались вместе с ней в Фонтенбло на три дня. Даже вечно недовольная Екатерина была довольна. Больше не нужно было бороться с унылой нищетой. Великолепие французского королевского двора покорило их, и то, что центральной фигурой этого двора стала их дочь Мария – не просто жена короля, но любимая жена короля, – было почти сном…
Людовик с родителями жены был очень мил. Он простодушно благодарил их за то, что они подарили ему такую прекрасную дочь, как его королева. Вместе они отправились из дворца Сен-Жермен во дворец Шамбор. Он приказал поменять там мебель и подготовить все для их приезда. Временно он предложил им остановиться во дворце Буррон.
Перед тем как Станислав и Екатерина отправились в Буррон, они горячо обняли свою дочь.
– Не забывай, – шепнул ей Станислав, – что сейчас Францией правит герцог де Бурбон. Не стоит гневить его. Помни также, что ты всем обязана мадам де Пре.
– Я никогда этого не забуду, – прошептала Мария ему в ответ.
– Они твои друзья, король любит тебя. До полного удовлетворения мне не хватает лишь одного. Дофина Франции.
Мария ничуть не сомневалась, что может отплатить Франции добром и дать ей долгожданного наследника.
Глава 4
МАДАМ ДЕ ПРЕ И ГЕРЦОГ ДЕ БУРБОН
Зимой Людовик впервые привез Марию в Марли, великолепный дворец, построенный по приказу Людовика XIV между Версалем и Сен-Жермен.
Марии очень понравилось в Марли, потому что там было потрясающе красиво – дворец стоял среди лесов, а из окон открывался живописный вид на реку.
В лесах было много дичи, и каждый день король с женой ездили на охоту. Вечером они играли в карты и развлекались.
Рядом с ними всегда были герцог де Бурбон и мадам де Пре. Последняя управляла фрейлинами Марии, и отныне посетить короля или королеву можно было лишь с разрешения мадам де Пре.
Если бы Людовик и Мария не были так поглощены друг другом, то они бы заметили, что королевой двора была не Мария, а мадам де Пре, которая, хотя и требовала соблюдения этикета, сама никогда ему не следовала.
Она свободно входила в покои королевы и советовала ей не только что нужно делать, но и как одеваться. Мария, помня наказ отца и собственную благодарность, с готовностью выполняла все, что предлагала мадам де Пре.
По подстрекательству короля все те несколько недель, что они были в Марли, Мария азартно играла в карты. Общий карточный долг двести тысяч ливров казался ему шуткой.
– Двести тысяч ливров! – вскричала Мария. – Это же целое состояние. Когда моя семья была в Виссембурге, мы могли бы прекрасно жить на эти деньги долгое время.
Людовик пришел в восторг. Он сказал жене, что теперь ей нет никакой нужды переживать о потере двухсот тысяч ливров. И чтобы доказать это, они будут столь же азартно играть и завтра вечером.
Мария как-то наткнулась на трех из своих фрейлин – герцогинь д'Эпернон, де Бетьен и де Таллард. Фрейлины сплетничали и, когда заметили ее, тут же замолчали. Мария очень захотела как можно больше узнать о придворной жизни и решила, что эти женщины могут ей в этом помочь.
– Не замолкайте при каждом моем появлении, – сказала она им. – Я хочу присоединиться к вашему веселью.
Фрейлины пытались выглядеть невинно, но им это не удалось. Когда Мария настояла на том, чтобы они сказали ей, о чем говорили, фрейлины признались, что обсуждали дела герцога де Ришелье, который считался самым большим повесой всех времен и народов. Ведь он был такой красивый. Мария, которую в Виссембурге воспитывали в строгости, не сразу поняла природу тех приключений, которыми прославился герцог де | Ришелье.
– Мы говорим о дуэли между маркизой де Нельс и мадам де Полиньяк, – в конце концов объяснила мадам де Таллард.
– Дуэли между женщинами!
– Да. На пистолетах. Понимаете, они обе были безумно влюблены в герцога де Ришелье и решили стреляться.
– Как… бесстыдно! – сказала королева.
– Но, ваше величество, такое случается, – пробормотала герцогиня д'Эпернон.
– Надеюсь, что при нашем королевском дворе никогда не будет происходить ничего столь же непристойного. Я хочу, чтобы мои придворные дамы жили целомудренно и показывали всем пример. Скажите мне на милость, а подобные постыдные вещи все еще происходят сегодня… здесь? – Мария поджала губы и выглядела очень недовольной. – Надо поговорить об этом с мадам де Пре.
Герцогиня де Бетьен пыталась скрыть улыбку, но ей это не удалось, и в душу Марии закрались шокирующие подозрения. Мадам де Пре и герцог де Бурбон очень дружны между собой. Их то и дело видели в компании друг друга, и, похоже, они были без ума друг от друга.
– Какие отношения между герцогом де Бурбоном и мадам де Пре? – В голосе Марии чувствовалось напряжение.
– Ну, всем известно, что мадам его любовница.
– Но… у мадам де Пре есть муж…
Фрейлины непонимающе посмотрели на свою королеву.
Мария поняла, что при замечательном королевском дворе происходит много такого, о чем она не имеет ни малейшего представления.
Она была глубоко шокирована. Ее первым порывом было послать за мадам де Пре и сказать ей, что эту постыдную связь необходимо прекратить. Но ведь дело касалось герцога де Бурбона, премьер-министра Франции, и мадам де Пре, чья власть сделала Марию тем, кем она является.
Мария поняла, что придется поступиться собственными принципами. Отношения между этими двумя влиятельными людьми ей придется принять, даже если в душе она их не одобряла и осуждала.
Это были судьбоносные дни для Людовика и Марии. Перед ними были их жизни, и судьба предлагала им на выбор два пути. Им давалась возможность изменить судьбу Франции, но оба были слишком молоды, слишком неопытны – Людовик слишком ленив, а Мария слишком прозаична, – чтобы выбрать тот путь, который привел бы Францию к славе. Красота юного короля завоевала сердца его подданных, а совершенство манер заворожило их. Народ Франции ждал, что Людовик принесет стране процветание, и, поскольку он был молод, они не просили от него невозможного, люди готовы были терпеливо ждать. Они просили лишь о том, чтобы он правил справедливо, принял во внимание их страдания и использовал свой несомненный талант на пользу государства и его граждан.