Она задержалась на мгновение, смутившись, – он стоял, не двигаясь и не улыбаясь.
– Тогда до свидания, – выдохнула девушка, хотя собиралась попрощаться уверенно и решительно.
– До свидания, Генриетта. – Он по-прежнему не двигался, и девушка, неуверенно кивнув в ответ, резко развернулась и буквально потащила за собой Мерфи.
Джед все еще стоял на месте, когда Генриетта закрывала дверь, и на ее прощальный взмах руки он ответил легким кивком.
– О, Мерфи! – Генриетта посмотрела в преданные глаза на пушистой морде и уныло вздохнула. – Теперь-то уж точно конец, правда? Он уже, скорее всего, отправился к Анастасии. – Настроение стало еще хуже. Анастасия. Леди Анастасия Филмор и мистер Джед Винсент. Славно звучит!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Через три дня, чувствуя себя еще более неуверенно и раздраженно, Генриетта вернулась в Хартфордшир. Джед не объявлялся с тех пор, как оставил ее на пороге дома после прогулки, но в день ее отъезда, за завтраком, Дэвид открыл газету и присвистнул.
– Кто бы мог подумать? – Он взглянул сначала на жену, потом на Генриетту, и обе вопросительно замолчали. – А он становится известным, правда?
– Кто? – терпеливо осведомилась Сара, привыкшая к вредной привычке мужа задавать риторические вопросы.
– Джед Винсент.
Сердце у Генриетты замерло на миг, а потом забилось с удвоенной силой.
– Тут говорится, что он заслужил одобрение в деловых кругах, получив серьезный контракт, который позволит провести работы в Англии, а не за границей, – прочитал Дэвид. – Он везде успевает, как видно, и от каждой выгодной сделки норовит ухватить кусочек. Вчера в «Савое» вокруг него все ходили на задних лапках. Вот, посмотри, Хен.
Ей вовсе не хотелось смотреть, но ее внимание приковала фотография. Джед, улыбаясь с присущим ему оттенком надменности, смотрел прямо в объектив. Под руку его держала леди Анастасия Филмор.
– Кто эта блондинка, Хен? Ты ее знаешь? – с типичной для старшего брата бестактностью поинтересовался Дэвид.
– Я ее видела на рождественской вечеринке в Фотрингеме, – без выражения произнесла Генриетта, не отрывая взгляда от красивого, невозмутимого лица, смотревшего в объектив. – Это леди Филмор, его подруга.
– Подруга, значит? Н-да… – В голосе Дэвида слышалось восхищение, но стоило Саре резко произнести: «Дэвид!», указав на побледневшее лицо Генриетты, как он тут же пошел на попятный: – Видимо, она очень фотогенична. Фотографии иногда так льстят…
– Нет, она действительно весьма красива, – спокойно сказала Генриетта и улыбнулась, глядя на обеспокоенные лица Сары и брата. – Все в порядке, не стоит делать из этого трагедию. Мы даже не встречаемся.
– Я ненавижу его! – воскликнула Генриетта, и Мерфи негромко завыл, сидя на заднем сиденье в «мини». – Честно. – И, пытаясь убедить саму себя, она еще раз повторила: – Ненавижу!
Но уже в следующую секунду ей пришлось признать, что у нее нет никаких оснований чувствовать себя обиженной или преданной. Джед свободный человек, абсолютно свободный, и именно по ее инициативе между ними ничего не произошло. Если ему вздумается переспать со всем Лондоном, что же, он вправе это сделать. Она включила дворники. Накануне погода окончательно испортилась, и теперь холодный, мокрый субботний вечер напоминал скорее ноябрь, чем апрель.
Генриетта собиралась выехать из Лондона еще утром, но дети уговорили остаться до ленча, и в результате она уехала только в три часа дня. У Сары замечательные дети, с тоской подумала Генриетта. Она любила детей и животных: они всегда честны. Хотя при нынешнем ее образе жизни материнство представлялось сомнительный перспективой.
Когда Генриетта свернула на проселочную дорогу, дождь превратился в ливень, и порывы шквалистого ветра буквально сдували маленькую машину. Наконец впереди показался свет, падающий из окон мельницы, и Генриетта облегченно вздохнула, однако уже в следующую секунду воскликнула:
– Свет? Откуда свет, Мерфи? И дым над трубой… Что случилось?
Случился Джед. Едва машина затормозила на площадке перед входом, дверь распахнулась и он появился на пороге – огромная, темная фигура и сердитая гримаса на лице.
Он сам открыл дверцу, прежде чем Генриетта успела отстегнуть ремень безопасности.
– Вы в порядке? – спокойно осведомился он.
– В порядке? – эхом откликнулась она, растерявшись.
– Вы чертовски долго добирались, – сквозь зубы процедил он. – Я уже начал думать, что вы попали в аварию. Почему вы так поздно выехали из Лондона? Разве по прогнозу погоды нельзя было догадаться, что вести машину будет очень трудно, а дорога к мельнице весьма ненадежна? Было очень глупо с вашей стороны отправляться в путь в совершенно неподходящей машине.
Генриетта смотрела на него во все глаза и наконец пулей, вылетела из машины.
– Вас абсолютно не касается, когда я возвращаюсь домой! – в ярости воскликнула она. – Я не обязана отчитываться ни перед вами, ни перед кем-то другим. И откуда вам известно, когда я выехала из Лондона?
– Я позвонил Дэвиду, чтобы поговорить с вами, сразу после вашего отъезда, – произнес Джед, и тон его голоса был холоднее, чем мелкие капли дождя, оседавшие на их лицах.
– Да что вы? – У нее уже было это: обвинения, ограничения. Никогда больше, никогда в жизни, она не позволит ни одному мужчине давать ей указания, тем более если этот мужчина только что щеголял перед ней в сопровождении другой женщины. – Ведь я вас не просила звонить, правда? – резко произнесла она. – И если мне взбредет в голову вернуться в полночь, это не ваше дело.
Генриетта чувствовала, что ведет себя неправильно, но уже не могла остановиться.
– Это все, что вы можете сказать? – В отличие от нее Джед был само спокойствие, и в этом спокойствии таилась странная угроза.
Генриетта отлично это почувствовала, когда устремилась вслед за ним в дом.
– Я не обязана что-либо говорить, – сдавленно произнесла она, глядя, как Джед направляется на кухню. – А куда это вы собрались?
– Никуда я не собрался! Хочу забрать пальто, если вы не против, – со сдержанным сарказмом ответил тот.
– Очень даже против! – огрызнулась девушка. – Более чем.
– Однако! – Помрачнев, он бросил на нее взгляд и, накинув пальто на плечи, пошел к выходу.
Генриетта готова была взорваться от ярости. Она догнала его в холле.
– Может, вы и хозяин мельницы, Джед, но я подписала договор на трехлетнюю аренду, а это значит, что еще два года здесь – мой дом. Если хотите побывать в гостях, лучше предупреждайте заранее, идет?
– Отлично, – рявкнул тот, и Мерфи зарычал громче. – И ты тоже заткнись! – добавил Джед, после чего с треском захлопнул за собой дверь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});