плечами. Ну, логично, если ему можно покупать несколько раз, не факт, что это же позволяется делать другим. И узнать это получится лишь на практике…
Света решительно подобрала дубовый листок и зашагала к домику. Витюша подумал и посеменил за ней.
Барыня прислала сто рублей
И коробочку соплей.
«Да» и «нет» не говорить,
В черном-белом не ходить,
«Р» не выговаривать.
Вы поедете на бал? —
пропели в окошке.
– Само собой, – нервно усмехнувшись, ответила Света.
– Да-да-да, помню-помню! – задребезжало в темноте. – Покупали-кошки-драли-оплатили-приносили-с радостью потом носили… Что душеньке угодно, что тельце возжелало?
– Кольцо, – сказала Света. – С б’иллиантом. Т’и ка’ата… – Число она ляпнула наугад. – ‘азме…
Она не успела договорить, как о потертые подгнившие доски окна глухо брякнуло кольцо.
Света сглотнула внезапно ставшую вязкой слюну и молча сунула в окно листочек. Его выдернули из ее пальцев – резко, с раздражением, грубо. Но она даже не обратила на это внимания. Она крутила кольцо.
Видимо, так и выглядит бриллиант в три карата. Диаметром в сантиметр, он сверкал на тусклом солнце так, что резало глаза. Каким-то даже не седьмым, а семидесятым чувством, женским чутьем, выдрессированным цирконами и фианитами, Света поняла: да, это настоящий бриллиант. Без дураков. И чуть не выронила кольцо.
– Ты кто? – спросила она.
В домике молчали.
– Что тебе надо? Зачем ты это делаешь?
– Покупатель-покупатель! – мерзенько пропели из окошка. – Кто-то деньго-мне-даватель. Глазки завидущие, ручки загребущие, что еще желать изволим? Что на сердце притаилось, что на язычке тут скрылось?
И тут в голове Светы возникла абсолютно дикая в своем безумии мысль. Безумная – если дело выгорит.
Она пошарила глазами в поисках листочка – кругом лишь пожухлая трава и пыль вперемешку с песком.
– На, тетя Света. – Витюша стоял рядом, протягивая ей листок. – Купи, что хочешь.
– Конечно, что хочу, – криво улыбнулась она. – Конечно. Спасибо.
Света набрала в легкие воздуха.
– Двушку! – выпалила громко, даже не стыдясь, что ее кто-то может услышать. – В Ца’ицыно! С отделкой под ключ и теплый пол! Окна на па’к!
Замолчала, затаив дыхание. Накося выкуси. Что, за дубовый листик сейчас протянешь мне ключи? Или уже подписанные в МФЦ документы? Как выкрутишься, Продавец Всего?
В домике тоже повисла тишина. На секунду Свете показалось, что тот, кто там сидел, исчез. Ну или умер.
– Ну? – ядовито спросила она. – Не можешь? Или продешевишь?
Тишина стала густой, как масло, и какой-то холодной. Да, именно так – Свете показалось, что из черного провала потянуло морозцем – хрустящим, хрупким, крепким.
– Не продает, – с удивлением прокомментировал Витюша.
– Дорого, наверное, слишком, – разочарованно ответила Света. Волшебство исчезло. Магия оказалась какой-то дурацкой игрой. И в кольце, совершенно точно, просто граненая стекляшка.
– Да нет, не может быть… – Витюша подошел к окошку. – Всегда продавали.
– Может быть, обеденный перерыв, – пошутила Света.
– Обеденный?
– Ну да, продавцам же тоже кушать надо. – Она встала, отряхивая джинсы. Кольцо все так же сверкало – но, как ей теперь казалось, издевательски. – Пойдем и мы, Витюша, пообедаем.
На игровой площадке по-прежнему было пустынно: никто не бегал, не прыгал, не качался, не орал. Света обвела глазами окна домов – это только сейчас так, или она раньше не обращала внимания, что они все зашторены? Как огромные мутные бельма, были натянуты на них тюлевые занавески – словно жители квартир сами решили себя ослепить…
Света потрясла головой – в мысли лезла какая-то пафосная муть. Помахала пальцами опущенной руки – подзывая Витюшу, чтобы тот взялся за нее. Потом еще раз помахала – теперь уже ладонью – в ожидании, когда же схватится цепкая ручка.
Но ничего не произошло.
Света оглянулась. Она обернулась быстро, резко, в эту же самую секунду ощутив, будто на нее холодной лавиной обрушилось что-то неладное, – но успела лишь краем глаза заметить, как подмигнул от окна домика нарисованный на синей курточке тигр. Подмигнул – и исчез.
* * *
– Витюша? – спросила Света, заглядывая в домик. – Ты тут?
Там было тихо.
– Витюша? – повторила она. – Не надо. Пожалуйста. Мне страшно.
Тишина. Только теперь уже не морозная. Стылая. Неподвижная. Словно там, внутри, в этой темноте никто не появлялся вот уже миллиарды лет. Никогда, никогда, никогда.
– Витюша, – повторила Света, корябая ногтями деревянную раму окна.
Она понимала – умом, конечно, – что нужно залезть туда. Что, скорее всего, мальчик просто играет с ней в прятки, затаился сейчас, чтобы испугать неожиданным «бу» из темного угла. И все, что от нее требуется, – это просто залезть. А потом испугаться в нужный момент. И они с Витюшей пойдут домой пить чай.
А еще она понимала – шестым чувством, разумеется, – что лезть ни в коем случае нельзя. Просто нельзя. Потому что.
Вдруг совершенно дикая – и на этот раз уж точно безумная – мысль пришла в голову. А вдруг?..
– Я хочу купить, – просипела Света. – Купить. Его. Витюшу.
Барыня прислала сто рублей
И коробочку соплей… —
снова пропели из окна.
– Поеду! – закричала Света. – Поеду, поеду, поеду!
– Хорошо-хорошо-хорошо, – затараторили из окна. – Хорошо-хорошо-хорошо.
Больше они – она? – ничего не говорили. Лишь «хорошо-хорошо-хорошо» стучало в висках, вгрызалось в мозг, тарабанило и укачивало.
Света дрожащей рукой протянула пожухлый и измятый листок – тот, что когда-то дал ей Витюша для квартиры. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, кто забирает его, – и открыла лишь тогда, когда из пальцев вытянули липкую хрупкость.
Ничего не происходило. В окне все так же висела глубокая, плотная, стылая темнота.
– Эй?.. – хрипло спросила Света. – Я же заплатила. Где Витюша?
И тут на нее ринулась ухмыляющаяся тигриная рожа.
Витюшу вытолкнули, вышвырнули из окна спиной вперед, мальчик налетел на Свету, они вдвоем упали на землю, вымазываясь в пыли и набирая на себя ошметки травы.
Света вскочила первой, схватила племянника, дернула его вверх, поднимая на ноги и оттаскивая подальше от этого проклятого домика. Он запинался, брыкался, спотыкался и скорее волочился за ней, чем шел, – но она тащила его как можно дальше, к лавочке, чтобы никто из этой стылой темноты не дотянулся до них.
– Тетя Света… – плаксиво заныл он, когда она усадила его. – Тетя Света, ну что ты…
Света вертела мальчика, вглядываясь, пытаясь понять: изменилось ли что-то в нем, стало ли что-то другим, тот ли Витюша вернулся к ней?
Да, исчезли заеды на губах. Да, уши, кажется, стали чище. Да, ногти вроде не обгрызены и куда-то подевались лохмы заусениц. Но это такие мелочи, на