в бане?
– Потому что там Вобла, в доме. С Борюсиком. Они так истерили, что жить не хотелось, не то, что с ними вместе находится. А у Янки шампанское было. Ну, мы и решили выпить немного, в качестве успокоительного, пока скорая и полиция не приехали. Нас и не было-то минут пять…
– Вы, Тамара Юрьевна, насколько я понимаю, тоже решили выпить с подругами.
– Да, и не вижу в этом ничего странного.
– И кто следующий пришел в ваш теремок? – Стрельцов обвел оставшихся недобрым взглядом.
– Я пришел, – вздохнул Павел.
– Вы тоже стали волноваться?
– Нет. Меня Лешка отправил. Вобла, то есть, Чебатюк, как ее, Шереметьева, кричала, что у нее давление подскочило и требовала тонометр, а Лешка никак не мог его найти. Вот он и послал меня найти Катьку и спросить у нее, где он лежит.
– И вы тоже остались выпить шампанского?
– Нет, не остался. Я просто спросил у Катерины про тонометр, и она стала вспоминать, где он лежит, собралась уже возвращаться в дом, вместе со мной, но не успела.
– Потому что в теремок опять кто-то пришел, – саркастически закончил за Павла Стрельцов. – Кто на этот раз? Вы? – он посмотрел на Марину.
– Нет, я пришел, – сказал Лешка. – Борюсик так орал, что не было сил ждать. Вот я и пошел за женой.
– А вы, Марина, я так понимаю, пришли следом за Алексеем? – устало пробормотал следователь.
– А что я, рыжая, что ли, с Чебатюками оставаться, когда все в баню пошли. Я тоже пошла. Но мы там все недолго пробыли. Катька с Лешкой сразу вернулись, чтобы дать Вобле тонометр, мы чуть-чуть попозже. А там уже и скорая приехала. И вы следом.
– Прекрасно. Вы издеваетесь, да? – зло сказал Стрельцов. – Может это вы специально устроили? Все сговорились, и путаете следствие. То есть, каждый мог по дороге в баню прихватить валяющийся топор и, незаметно протерев его, оставить в предбаннике? Кроме Чебатюка и его жены?
– Он тоже мог, – разочаровала я следователя.
– Как?
– Ну, он за курткой возвращался. Он ее как раз в этом предбаннике оставил. Когда выскакивал на крик, он ее надеть не успел, потом не до этого было. Ну вот, он и возвращался, я это хорошо запомнила. Как раз скорая подъехала, и Чебатюк рванул за курткой.
– Где я так нагрешил-то? – произнес Стрельцов, тоскливо глядя в окно.
Следующий день прошел на удивление спокойно. Точнее, его остаток, так как первую его половину мы все отсыпались после нервной ночи. Стрельцов покинул нас в крайне раздраженном состоянии, предупредил, чтобы мы все оставались в этом поселке до выяснения обстоятельств, и настоятельно нас попросил по возможности не разбредаться, как тараканы, по всему участку и держать друг друга в поле зрения.
Катька настаивала, чтобы я поменялась с Павлом местами, но я пообещала, что запрусь на засов изнутри и до утра из бани носа не высуну и шляться в одиночестве по двору не буду. На этом все разошлись спать.
Удивительно, но я прекрасно выспалась. В бане было тепло, уютно бурчал телевизор, транслируя запоздалые новогодние программы, пахло свежевыструганным деревом от стен, и успокаивающе подмигивала гирлянда на окошке. Наверное, мне должно было быть страшно от мысли, что среди нас затесался психопат, без видимой причины нападающий на людей, но особого страха не было.
Проснулась я оттого, что кто-то барабанил мне в дверь.
– Яна! Яна! – истошно вопила под дверью Томка.
– Господи, Тома! – я, ошалевшая от сна, открыла дверь, впуская подругу. – Чего орешь? Только не говори, что у нас там опять что-то случилось!
– Слава богу, все в порядке. Ничего не случилось. Просто все уже встали, а тебя нет. Вот мы и заволновались.
– Все нормально. Я жива и здорова. Никто на меня ночью не покушался. Видимо, наш убийца тоже устал и отдыхал от трудов праведных.
– Тогда одевайся и иди к нам. Мы как раз собираемся завтракать. Или обедать. А может, даже ужинать. Четыре часа уже.
– Сейчас приду, – пообещала я Томке.
В доме все собрались в большой комнате, Катька как раз заканчивала накрывать на стол. Как она снова умудрилась наготовить кучу всего? Блинчики, бутерброды, варенье, печенье, булочки – всего было в изобилии, и я тут же почувствовала зверский аппетит, припомнив, что мы так толком и не успели поесть, перебиваясь какими-то перекусами.
– Ну, всем привет! – жизнерадостно улыбнулась я, присаживаясь на стул. – Что у нас сегодня отравлено?
Лешка нервно хихикнул, а Томка зло на меня зашипела.
– Яна, пожалуйста, ты можешь больше не шутить так? Нашла время в остроумии упражняться.
– Хорошо, не буду, – покладисто согласилась я, запихивая в рот ароматный теплый блинчик. – А вы чего все такие тухлые?
– А чему радоваться? – спросил Лешка.
– Ну, не знаю. Новый год наступил. Опять же, все выжили, слава богу… Все, Том, молчу, молчу.
Я поймала осуждающий Томкин взгляд и заткнулась. Мое хорошее настроение, похоже, никто не готов был разделить.
Павел сосредоточенно ел, поглядывая на телевизор, переключенный на канал с бизнес-новостями, Маринка ковырялась в своем телефоне, Катька носилась из кухни в комнату, подтаскивая нам все новую еду.
– Кать, сядь уже. Тут полно еды, – попыталась я ее остановить, но она грустно на меня посмотрела и снова умчалась за очередными тарелками.
– Не трогай ее. Она так со стрессом справляется, – сказала мне Томка, тоже накладывая себе блинов.
– Все еще из-за Андрея переживает?
– Она только что с тетей Таней говорила по телефону, с его матерью. Сама понимаешь…
– Ну да, понимаю, – настроение стало падать.
– Она вообще, как проснулась, так стала с родственниками своими общаться. Надо же было всем сообщить, похороны организовать, наверное, – продолжала Томка. – Даже следователю звонила, узнать, когда мы сможем Андрея забрать.
– И когда? Что там у них нового? Вышли на след преступника? – живо заинтересовалась я.
– Да ни хрена они не вышли. И вообще, она, кажется, его разбудила, он с ней невежлив был даже. Сказал, что труп… то есть, Андрея выдадут неизвестно когда, надо вскрытие, а там очередь и вообще, праздники. Так что ничего еще не ясно.
– Родственники все на ушах стоят, – вклинился в наш разговор Лешка. – А мы тут заперты…
– Наши на тусовку собрались, – проворчала Маринка. – А я тут зависла непонятно на сколько. Черт меня дернул приехать сюда!
Она в сердцах отбросила в сторону свой смартфон, и задумчиво посмотрела на Павла.
В дверях снова показалась Катька.
– Ян, может, тебе еще сметаны дать? Я же помню, ты блины со сметаной любишь!
– С вареньем тоже вкусно! Кать, не суетись. Сядь