Читать интересную книгу Заговор - Сергей Сергеев

Глава 8

Концепция меняется, человек – никогда

Июль 2007 года,

Вашингтон

Вернувшись в Вашингтон, Джон Мак-Грегор сообщил помощнику президента по национальной безопасности Стивену Хедли, что Беназир Бхутто фактически согласилась вернуться в Пакистан и возглавить оппозицию на предстоящих выборах.

– Что значит фактически? – недовольно переспросил Хедли. – Вы договорились или нет?

«Странные метаморфозы происходят с людьми, когда они оказываются на вершине власти», – подумал Мак-Грегор.

Он давно знал Хедли и все чаще замечал, что его старый приятель утрачивает чувство юмора – уже не способен понимать нюансы психологии и воспринимает окружающий мир в бело-черной гамме, без полутонов и оттенков.

На лице Хедли, правда, иногда появлялось знакомое шутливое и многозначительное выражение. Но эта гримаса походила на второпях надетую маску, скорее зловещую, чем смешную.

– Стивен, ты же знаешь женщин, особенно восточных и властных. Беназир откровенно об этом не скажет. Ни при каких обстоятельствах. Даже под угрозой смерти. Это значило бы, что она от нас зависит. Но мне стало совершенно ясно, что в самое ближайшее время она с триумфом появится в Пакистане и готова к любым испытаниям. С нами она будет торговаться, а потом сообщит о своем решении как о гласе Божьем.

– Ты извини, Джон, но у меня совершенно нет времени, чтобы разбираться в психологии восточных женщин. Нужно доложить, когда мы перейдем к смене основных игроков в Пакистане. Президента интересует только результат.

– Хорошо. Ты можешь сказать, что принципиальное согласие Беназир получено, а конкретные сроки мы назовем через десять дней. Я лично убежден, что обсуждать дату возвращения следует не раньше чем через неделю.

– Отрадно слышать, что ты уверен в успехе. Но зачем ждать целую неделю?

– Мы потеряем немного времени, но будем контролировать ситуацию. Если поспешим, она возгордится. Будет думать, что без нее мы вообще не обойдемся, и сделает нашу жизнь невыносимой. Вряд ли это ускорит процесс. Скорее наоборот. Пусть успокоится. Очень скоро она начнет сомневаться, а вдруг мы договоримся с другими претендентами. Скажем, с бывшим премьер-министром Шарифом.

– Кстати, этот вариант не исключен.

– Вот именно! И она так подумает. Обсудить нашу программу никогда не поздно. Главное – ее желание.

– Ты тонкий психолог, Джон, – коварно улыбнулся Хедли. – Ладно, раскрою карты. Меня всегда удивляла твоя способность ни черта, в сущности, не знать, но никогда не ошибаться. Не иначе ты продал душу дьяволу или обладаешь даром читать мысли других людей.

– Стивен, я даже вспотел! От волнения. Ты это серьезно?

– Сразу же после переговоров с тобой Беназир тут же связалась с генералом Мушаррафом и предложила встретиться.

– В Лондоне?

– Нет, на нейтральной территории – в эмирате Абу-Даби. И Мушарраф согласился. Встречаются через два дня. Думаю, что это непосредственный результат твоей миссии. Президент будет доволен!

Мак-Грегор знал, что Хедли виртуозно умеет представлять любые события в мире как непосредственный результат своей работы.

Даже если Беназир устроит скандал генералу Мушаррафу, а тот, в свою очередь, подерется в местном ресторане, Хедли изобразит это как блестяще проведенную дипломатическую акцию.

«Бесценный дар для чиновника, который хочет преуспеть. Остается только завидовать и учиться», – подумал Мак-Грегор.

Однако Хедли уже не обращал на него никакого внимания. Он представлял, как, потупив глаза от скромности и усталости, приятно удивит президента своим докладом. Пусть знает, что благодаря таким самоотверженным людям, как он, Америка контролирует ситуацию.

Когда Беназир Бхутто подумала, что Джон Мак-Грегор занимает высокую должность в ЦРУ, она почти угадала.

В действительности «американский друг» уже не работал в «агентстве», а, выйдя в отставку, наслаждался спокойной жизнью в штате Мэриленд.

Джон выбрал это место не случайно.

Штат Мэриленд, названный в честь Генриетты-Марии, супруги английского короля Карла I, располагается к северу от Вашингтона на Атлантическом побережье. Он славится чистым воздухом, ровным мягким климатом, прекрасными пейзажами и великолепной рыбалкой. Приятная во всех отношениях провинция, но совсем недалеко до столицы, куда Мак-Грегор регулярно наведывался, когда ему надоедало удить рыбу с борта своей яхты и копаться в саду.

После беседы с Хедли предстояло еще встретиться с Эдвардом Кински, отдавшим более двадцати лет службе в разведке, а сейчас – респектабельным владельцем лоббистской фирмы, пробивающей выгодные контракты и государственные заказы для крупных компаний.

Кински неоднократно приглашал Мак-Грегора присоединиться к этому суетливому бизнесу, но уговорить «старого бандита» ему не удавалось.

Мак-Грегор не исключал, что скоро ему вновь придется встретиться с Хедли или его непосредственным «работодателем» – президентом Бушем, чтобы продолжить разговор о «пакистанской принцессе». Поэтому он хотел быть в курсе всего происходящего и выяснить у своего приятеля расклад сил в Вашингтоне.

Кински был великолепно осведомлен о реальной ситуации в коридорах власти и давал весьма полезные рекомендации.

От этой беседы во многом зависело дальнейшее поведение Мак-Грегора – согласится ли он продолжить работу с Беназир Бхутто и даже выехать вслед за ней в Пакистан или откажется от этой чести под благовидным предлогом. В том, что такое предложение будет сделано, Джон не сомневался ни на минуту. Особенно после трогательной встречи с Хедли.

Он действительно редко ошибался – и в этом Хедли не кривил душой, – но для принятия окончательного решения не хватало информации.

Мак-Грегор загодя вошел в ресторан, предложенный Кински. Других дел у него не было, а Вашингтон мало приспособлен для пеших прогулок – широкие проспекты, большие расстояния, изнуряющая жара – словно в Южной Азии.

Сейчас, в июле, было около сорока градусов, и даже в сентябре, когда в Мэриленде будет золотая осень, температура может подняться до тридцатиградусной отметки.

По опыту прошлой работы Мак-Грегор знал, что его коллеги из разведок других стран перед командировками в Вашингтон проходят проверку состояния здоровья, как при поездках в самые жаркие страны мира. И это вполне уместно – не всякий выдержит.

В ресторане было многолюдно: конгрессмены, чиновники администрации, лоббисты, низко наклонившись над столами и не переставая жевать стейки, напряженно обсуждали свои дела.

Мак-Грегора всегда поражало обилие красных, багровых, распаренных физиономий среди обитателей Вашингтона, приближенных к власти. Казалось, они пили начиная с раннего утра и до поздней ночи. Почитающий лучшие сорта виски или, во время азиатских поездок, джин с тоником в качестве эффективного средства против малярии и тропической лихорадки, он с ужасом видел, как распухшие от избытка информации, денег и жирной пищи законодатели и их друзья-лоббисты, потеряв счет порциям, заглатывают коньяк со льдом.

Не чуждый аристократических замашек, Мак-Грегор морщился и старался избегать «обжорок» для деловых людей. Он спокойно реагировал на откровенные нравы портовых забегаловок. Но здесь все казалось ему неестественным, а значит, и некрасивым.

Кински появился неожиданно, как будто выскочил из служебного помещения для официантов. Может, так оно и было. Мак-Грегора это не удивляло.

– Беназир согласилась? – вместо приветствия спросил Кински, одновременно подзывая жестом официанта и изучая последнее SMS, высветившееся на экране его мобильного телефона.

– Откуда тебе известно? – удивился Мак-Грегор. – Я только что вышел от Хедли. Ни с кем другим эту тему не обсуждал.

– Ничего удивительного! Ты знаешь, за какое время распространяется слух в крупной корпорации, занимающей, скажем, двадцать этажей офисного здания?

– Зависит от слуха. Если речь идет о массовом увольнении, то почти мгновенно.

– В Вашингтоне все слухи важные. Любая информация стоит денег. В общем, ты почти прав. Интересный слушок пробегает двадцать этажей здания за десять – пятнадцать секунд. Научно доказано. А после твоей встречи с Хедли прошло более часа. Не удивлюсь, если информацию о твоих подвигах уже читают в Лондоне, Берлине, Париже, а может быть, и в Москве. Ну и разумеется, в «Аль-Кайеде». Возвращение Беназир в Пакистан их касается самым непосредственным образом.

– Ты оптимист.

– Всегда был оптимистом и тебе советую.

«Мой прогноз сбывается, – подумал Мак-Грегор, – одну полезную рекомендацию от Кински я уже получил».

– Стейк будешь? Коньяк со льдом? – спросил Кински. – Ах да! Извини, забыл. Ты пьешь только виски. Голос предков, если не ошибаюсь. Рыба тебе надоела в Мэриленде. Бери стейк! Говори быстрей, что выбираешь. Времени мало!