- Харон, твою ж… - приглушённо ругнулся Араньев, чудом не схлопотавший дверью по носу. – Это моя девушка, вообще-то!
- Нет! – открестилась я от такой сомнительной участи.
- Йес! – радостно подпрыгнула Харина, ненавязчиво утягивая меня дальше по коридору. Я не сразу сообразила, куда меня ведут и почему так быстро. Пока не споткнулась о валявшийся на дороге скелет и не ввалилась в боковой проход.
То, что было дальше сложно описать одним словом. Боюсь, весь мой достаточно богатый словарный запас пасовал перед тем, что я увидела, когда смогла выпрямиться и оглядеться по сторонам. Да так и застыла, зажав рот рукой и вытаращившись на металлический стол.
В ярко совещённом пустом зале, на металлическом столе, накрытый по шею белой простынёй лежал человек. Труп, как поняла я краем сознания, не имея ни сил, ни желания отвернуться. Уставившись широко раскрытыми глазами на худое, скуластое лицо мальчишки, вряд ли старше пятнадцати лет. И всё бы ничего, но…
- Нет…
Тонкий всхлип вырвался сквозь зубы, разбивая окутавшую меня, тягучую тишину. Потому что на столе лежал не безымянный труп. Не неизвестный мне ребёнок, не чужой, совсем незнакомый мне человек, нет.
Там лежал местный хулиган и заводила, вечный штрафник, завсегдатай школьных советов профилактики и районной комиссии по делам несовершеннолетних. Детдомовский парень, хотевший немного понимания и простого, человеческого тепла…
Артём Ларских, наш ученик из злосчастного девятого «гэ» класса.
Глава 12
Ксения Шолохова
- Веня, лапа моя… - где-то над ухом что-то подозрительно звякнуло, ойкнуло и обиженно засопело. – Во-первых, убери руки, отравлю и скажу, что так и было. Во-вторых… - тут раздался душераздирающий, скорбный вздох, пробравший даже мою черствую, закалённую педсоветами натуру. – Когда я сказала, что ты идиот, я явно переоценила твои умственные способности…
- А без демагогии никак? У тебя нашатырь есть, трупоман ты наш?
- Веня, - в голосе Хариной проскользнули незнакомые мне нотки щемящей нежности, от которых вдоль позвоночника промаршировало стадо пугливых мурашек.
Кажется, именно с такими интонациями маньяк объясняет своей будущей жертве, как будет её препарировать, ага.
- Ну что?
Харон вздохнула. Потом вздохнула ещё раз, продолжая чем-то греметь над моей головой. И философски заметила:
- И на что я, в принципе, рассчитывала? Веня, повторяю для особо одарённых. Это – морг! Здесь есть всё, кроме адекватной оценки реальности. Но с этим проблемы во всём мире, что уж про наш скромный коллектив-то говорить…
- Харон, - чужие пальцы зарылись в мои волосы, мягко массируя затылок.
Я с трудом удержалась от блаженного вздоха, лениво осознавая, что где-то лежу. Это где-то явно включало в себя моего невыносимого соседа и его колени, на которых оказалось так удобно валяться. И такое выразительное молчание, что я невольно поёжилась, даже не пытаясь понять, что тут вообще происходит.
А ведь что-то происходит, верно?
- О, кто-то пришёл в себя, - радостно хмыкнула Харина, пощёлкав пальцами у меня перед носом. – А я уж решила, что меня за попытку разрушить твоё душевное спокойствие предадут анафеме.
- Харон! – пальцы в волосах замерли и сжались, вынуждая меня поморщиться. И всё-таки открыть глаза, чтобы наткнуться на полный тревоги и непривычно нежности взгляд Араньева, смотревшего на меня так, что в горле тут же пересохло, а язык прилип к нёбу. Потому что…
Ну блин, ну не смотрят так на случайных знакомых!
- Ты в порядке? – осторожно уточнил Вениамин, не спеша сталкивать меня с собственных коленей.
- Угу. В случайном, - тихо выдохнула я, зажмурившись и потерев переносицу.
- Ну надо же… - задумчиво протянула Харина, оккупировавшая низкий журнальный столик посреди небольшого, но уютного кабинета. – Я думала не доживу до этого момента....
- Женя… - а вот тут даже я вздрогнула от предупреждения, прозвучавшего в голосе парня. Хотя так и не поняла, к чему оно было и зачем, ведь невыносимый и едкий патологоанатом не сказала ничего такого.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ну для меня так точно. Или нет?
Мотнула головой, пытаясь привести в порядок собственные мысли. Не вышло. Перед глазами, стоило их закрыть, тут же вставал бледное худое тело под простынёй, а в нос бил запах мертвецов и хлорки. Да такой явный, что стоило о нём вспомнить, к горлу подступила тошнота и я резко села, зажимая рот ладонью и судорожно дыша, пытаясь хоть так унять совершенно неуместную сейчас рвоту.
А когда смогла вздохнуть, уставилась на невозмутимую Харину и выдала хрипло:
- Нафиг нашатырь. Спирт есть?
Секунду меня разглядывали внимательным, оценивающим взглядом. Таким, что видел насквозь без всякого рентгеновского зрения. После чего брюнетка кивнула каким-то своим мыслям и встала с облюбованного места. Чтобы вернуться через секунду и сунуть мне под нос гранённый стакан с жидкостью сомнительного коньячного оттенка.
Пахло от неё тоже не очень. Ядрёной смесью трав и чем-то горько-сладким, только чудом не иначе, не провоцировавшим новый приступ тошноты.
- Это… Что? – осторожно уточнила, держа стакан двумя пальцами. Жидкость опасно качнулась, густым янтарём разливаясь по стенкам.
- Проверенное средство, - хмыкнула Харон, сжав моё плечо так, что даже захоти я вырваться – не получилось бы. – Пей. Залпом, не дыша. И не пытаясь смаковать, это не виски десятилетней выдержки. Годы не прибавляют этому напитку ни вкуса, ни стоимости. Так что… Пей, зомбик.
Я облизнула губы, покосившись на сидящего рядом Араньева. Тот только головой покачал, но комментировать ситуацию не стал. Зато Харон улыбалась так, что глядя на эту любительницу греческой мифологии, у меня не хватило духу отказаться от этого «угощения». Глубоко вздохнув, я шумно сглотнула, поднеся стакан к губам и…
- Млять!
Вопль души гулким эхом разнёсся по всему моргу, не иначе. И только чудом не поднял на ноги всех имевшихся тут мертвецов. Потому что залпом выпить предложенное у меня банально не получилось – я подавилась, на втором же глотке. Закашлявшись, чудом не выплюнула вместе с этим адским зельем собственные внутренности. И лишь сумев кое-как продышаться, я сипло поинтересовалась, вытирая лившиеся из глаз слёзы:
- А можно… Можно меня как-то помягче того… Отравить, а? Что это вообще такое?!
- Ну… - Харон отобрала у меня стакан и поставила его на заваленный бумагами стол. – Поверь, зомбик, ты не хочешь этого знать. К тому же, данный напиток перешёл мне по наследству от бывшего владельца этого кабинета. А стребовать секреты с еврея одесского колорита… - тут Харон выразительно хмыкнула. – Ну, мир праху тому, кто на это решится!
Фраза прозвучала так позитивно и так многообещающе, что у меня невольно возник минутный когнитивный диссонанс. Потому что эта зараза в белом халате с мечтательной и нежной улыбкой погладила череп, стоящий на краю стола.
Вполне себе натуральный, человеческий череп, скаливший на нас жёлтые клыки.
- Боже, где ж я так согрешила, чтоб так отдуваться… - мой сиплый вздох прозвучал как гром среди ясного неба.
- О! Ты тоже задаёшься этим вопросом, да? – тут же оживилась Харон и я поспешила вцепиться обеими руками в бутылку с водой, протянутую мне подозрительно невозмутимым Араньевым. Не испытывая ни малейшего желания затевать дискуссию на данную тему.
- Харон, в твоём случае, это исключительно вопрос риторики, - хмыкнул Вениамин, ни капли не смущаясь того момента, что его рука вольготно расположилась на моей талии притягивая меня к нему поближе. А самое странное то, что я почему-то совершенно не возражала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Возможно, потому, что улыбка каннибала на вынужденной вегетарианской диете в исполнении Хариной меня пугала куда больше, чем потенциальные поползновения со стороны соседа. В конце концов, вряд ли моей девичьей чести что-то угрожает, не так ли?
Ну в смысле, не в морге же!
- Аналогично, лапа моя, - брюнетка на подколку ни капли не обиделась. И, кажется, собиралась добавить что-то ещё, но развить дискуссию ей не позволила банальная случайность.