Женщины сильно реагируют на потерю глубоких эмоциональных контактов и разрывы с близкими. В период обострения они жалуются, что дети им в тягость. Ребенок даже может «выпасть» из зоны внимания матери. Внешне дети матерей, которые с трудом адаптируются, напоминают сирот и беспризорников настороженностью в глазах, большой дистанцией в общении, отсутствием интереса к происходящему вокруг, бедной мимикой. Рядом нет окружения, которое компенсирует или хотело бы компенсировать «отсутствие» матери (как это было в советское время, когда все интересовались воспитанием детей).
Одни считают, что в условиях резких перемен женщины ведут себя более социально, они предприимчивее и успешней. Другие же полагают, что они составляют наиболее уязвимую часть мигрантов. Мне кажется, что эти противоречивые тенденции как раз отражают двойственность женского характера и типажи, в рамках которых они преимущественно реализуются. Зависимые, инфантильные женщины, видящие в замужестве решение своих проблем, выбирают прежде всего мужа. Для их чувства защищенности важен скорее вопрос, замужем ли она и кто ее муж. Эмансипированные же женщины в большей мере переживают и гордятся своими профессиональными успехами, чем успехами своих мужей. Женщины зависимые любят при случае щегольнуть статусом мужа, но при этом терпят любые отношения в семье, рассматривая их как ежедневный взнос за право его использовать. Для них важна формальная защищенность. А женщины самостоятельные в гораздо большей мере предъявляют претензии к качеству отношений, чем к статусу, понимая, что они являются такими же потенциальными носителями статуса, как и их супруги. Материнские установки, безусловно, транслируются и на детей.
Приемы эмоционального донорстваДля нормального развития ребенка нужно, чтобы его базовые потребности в любви, заботе, признании удовлетворялись каждый день. Дети, вырванные из постоянных эмоциональных связей, лишенные родителей или дома, в большей мере нуждаются в поддержке, чем дети из благополучных семей. Мы же поступаем чаще всего наоборот.
Надо научить своих детей поддерживать сверстников. Дети не могут пока помочь друг другу деньгами или советом, но они должны узнать ценность доброго слова.
– Ты очень красивая. У меня есть красивое платье, но нет таких замечательных голубых глаз. (вместо: «Подумаешь, зато у меня сто красивых платьев!»)
– Мне понравилось, как ты ответил. (вместо: «Ты плохо отвечал!»)
– Я хотел бы так петь, как ты! (вместо: «Разве так поют?»)
– Научи меня говорить «спасибо» и «здравствуйте» по-азербайджански. (вместо: «Говори по-русски, я не понимаю на твоем дурацком языке!»)
– В следующий раз ты обязательно победишь. (вместо: «Ты – слабак, и теперь все это знают!»)
– Как быстро ты учишься! (вместо: «Выскочка, все равно у тебя ничего не получится!»)
Научить детей оказывать эмоциональную поддержку другим – не значит выработать у них комплекс вины перед другими. Дети в праве ожидать и требовать симметричного отношения.
Нужно молниеносно реагировать на высказывания своих детей, если они демонстрируют снобизм, ханжество и крайнее недружелюбие по отношению к детям менее защищенным. Признаки зависти и агрессии, которые демонстрируют наши дети и которые, возможно, присущи нам, могут серьезно осложнить им жизнь. Не в состоянии справиться с приступами не самых лучших эмоций, ребенок не только будет попадать в неловкие ситуации, но и быстро вступать в конфликты со своими коллегами. Нетерпимость по отношению к другим людям – одна из самых распространенных причин межличностных конфликтов, которые всегда вытекают в производственные и семейные скандалы.
Глава 4. Как сказать ребенку, что папа будет жить отдельно?
Прилично ли разводиться? Какие модели семей бывают? Правила оценки ресурсов семьи Памятка мамам, которые решили развестись • Как укрепить уверенность ребенка в хорошем будущемПрилично ли разводиться?
Нам долго внушали, что для нормального развития детей нужна полная семья. Общественная мораль подхватывала: «Ребенку нужен отец». При этом гораздо более существенный вопрос «А нужен ли ребенок отцу?» не ставился вообще. Практика показала, что после развода отцы детьми не занимались, а превращались в злостных алиментщиков.
Запрещая разводы, государство пыталось контролировать своих граждан, закрепляя их друг за другом, а также принуждало обоих родителей хотя бы кормить своих детей. Десятилетиями в стране решался вопрос выживания не только детей, но и взрослых людей. До сих пор действует «сиротская» норма: «Сыт, обут, одет – и хорошо!»
Опыт перестройки, сопровождавшейся бурными разводами, показал, что важно не техническое наличие большого количества воспитателей, а активная включенность хотя бы одного из них в жизнь и будущее ребенка. Важно, не сколько, а кто и как воспитывает дитя!
В России разводятся в 2 раза чаще, чем в США, где на сотню браков приходится 30–40 разводов, и чем во Франции (20–40). За годы перестройки на 40 % увеличилось количество пар, которые не хотят вступать в законный брак, и на столько же стало больше тех, кто разводится в течение первых 5 лет. Большинство разводов сейчас совершается до того, как детям молодых еще родителей исполнится 7 лет. Другими словами, родители едва справляются с первыми брачными кризисами первого, третьего и пятого годов.
Основные вопросы, которые решаются родителями при разводе и которые сказываются на развитии детей:
• С кем будет жить ребенок? Кто будет постоянно заботиться о нем? Кормить, поить, учить, укладывать спать, любить…
• Кто будет платить за все это?
• Будет ли ребенок общаться с родителем, который теперь не проживает с ним под одной крышей? А если будет, то как часто? Может ли ребенок просто звонить ему?
• Как часто ребенок будет видеться с бабушками и дедушками со стороны того родителя, который теперь живет отдельно?
Не будем продолжать этот список спорных вопросов – он подробнее, хотя и более формально, изложен в «Семейном кодексе». Ясно, что и в том изложении ребенку-дошкольнику они не по силам.
На языке детей эти вопросы формулируются по-другому и сводятся к одному: «А что, теперь папа и мама, дедушка, бабушка больше не будут меня любить?» Для ребенка семья, родные – это источники любви, а ее разрушение означает, что теперь таких источников станется меньше. Это и создает панику у маленьких. «Он не платит алименты!» С их конкретно-образным мышлением дети еще не понимают значение денег. Они не могут поддержать разговор на тему «Папа – безответственный негодяй!» Но они четко реагируют на уровень тревожности близких и на приближение опасности. Ниже мы поговорим еще о том, какие вопросы волнуют детей и как на них отвечать. А пока, если вы еще не приняли решение разводиться, давайте подумаем, стоит ли это делать и как можно было бы этого избежать, в том числе и при помощи вашего малыша?
Разводиться прилично. Неприлично разводиться неграмотно!
Какие модели семей бывают?
[1]
Модель № 1. Папа – деспот. Российская семья, по определению психолога Владимира Дружинина, является сумасшедшей смесью православия и язычества. Мужчина в ней обладает невероятной властью и авторитетом, но всю ответственность он делегирует жене, матери. Часто основная его роль – инициировать семью, а семейные будни его уже не интересуют. Отношения в семье могут напоминать схватку, которую выигрывает психологически или физически сильнейший. Договоренности здесь могут не действовать, все будет разрешаться битьем посуды. Итак, первая модель семьи с доминантным отцом.
Рис. 1. Семья с доминантным отцом
Модель № 2. Папа – ребенок. Иногда таких отцов семейства называют также подкаблучниками. Эта модель деформировалась в результате того, что в войнах и вооруженных конфликтах страна физически теряла огромное число мужчин. В модели нашей семьи потерялась фигура отца, и уже новой генерации юношей пришлось занимать место ребенка. Не зря говорят об инфантилизме наших мужчин. Дети в первых двух моделях эмоционально ближе к матери.
Рис. 2. Семья с подчиненным отцом
Обе модели были аномальными, поскольку отец исключался из процессов воспитания и рассматривался как кормилец. Полноправными членами семьи могли быть другие родственники, знакомые, друзья. Аномальная модель семьи выживала в советские времена именно за счет развитой системы внешкольного воспитания и образования, которая разрушилась в период перестройки.
Груз ответственности стал непосильным для наших женщин, и это спровоцировало, с одной стороны, массовые разводы и женскую эмиграцию, с другой – нарастающую армию социальных сирот.