Читать интересную книгу Газета Завтра 202 (41 1997) - Газета Завтра

Петр ПРОСКУРИН:

— Все, что мы говорим сейчас — правильно: нам необходимо объединиться с Белоруссией, но мы забываем, что есть еще Киев, без которого никакого серьезного славянского объединения быть не может. А проанализируйте сейчас ту же украинскую прессу. Там идет очень серьезный разговор, что такое славянство, что такое Россия и с кем объединяться: с русским ли народом или с правительством России, которое проводит антирусскую политику. И никогда Украина не пойдет на объединение с Россией, пока во главе России будут стоять антиславянские силы.

Александр ЦИПКО:

— Надо ли расширять поле экспериментов для Чубайса и Немцова, надо ли делать ставку на КПРФ, не проиграли ли сторонники договора? Зал у Рохлина стоя аплодировал при упоминании имени Лукашенко.

Валерий ЯРЧАК:

— Нам удалось сохранить единство церкви: русская и белорусская церкви едины в сени Московского Патриархата.

Игорь ШАФАРЕВИЧ:

— Против Белоруссии, именно потому, что она оказывается склонна к союзу с Россией, действуют все силы, которые сейчас правят бал в мире: и МВФ, и ЕС, и послы западных стран. И это чудо, что до сих пор им не удалось достичь своей цели — свергнуть то правительство, которое сейчас есть в Белоруссии и изменить ее политику на обратную. В этом давлении участвуют и наши средства массовой информации, для них Белоруссия — это враг, они ненавидят ее почти так же, как ненавидят Россию.

Что мы можем сделать, чтобы снять это давление, чтобы помочь Белоруссии? Мы можем сказать правду о Белоруссии. Я предлагаю создать небольшое пресс-бюро, которое бы из посольства Белоруссии получало бы информацию о положении в Белоруссии и по факсу передавало бы ее нескольким десяткам таких вот провинциальных изданий. Это не требует почти никаких затрат, энтузиасты, которые готовы принять в этом участие, безусловно, найдутся.

А второе предложение заключается в том, что нужно в Белоруссии организовать вещание по радио на Россию. Почему есть “Голос Америки”, “Голос Израиля”, “Немецкая волна”, а “Голоса Белоруссии” не может быть? Это совершенно лояльное действие — обращение по радио к дружественному государству.

Константин ЗАТУЛИН:

— Для России как для государства в XXI веке союз с Белоруссией — это возможность выжить. Чечня важна не столько с экономической точки зрения, сколько как пример дезинтеграции России, и если состоится то, что, по существу, состоялось, а она ушла из России и вряд ли без новой большой войны вернется, то в таком случае дело — в утрате территориальной целостности, в утрате доверия к государству РФ, которое не способно удержать свою землю. За Чечней в ряд встают некоторые другие автономии, они ждут исхода спора между Россией и Чечней. Этот распад может быть приостановлен, если в кипящий атомный котел будет помещен графитовый стержень — Белоруссия. Потому союз с Белоруссией — выход, спасение для нас.

ЗА ВЛАСТЬ НАРОДА ( ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЗАМЕТКИ )

Семен Бабаевский

Поле просторное, размашистое, взлохмаченное травами, как кудрями, и раскрашено цветами. Кусты и кустики, а на них ягоды. Растут на одном поле, влагу сосут одной земли, согреваются, созревают под одним солнцем. Почему же такие разные? Одна ягода сладкая, радует вкус, другая горькая, как полынь.

Такое случается с людьми. Со всякими. Мы же обратимся к персонам важным, известным Борису Николавевичу Ельцину и Александру Григорьевичу Лукашенко. Оба одного рода-племени — славяне. У обоих одна кормилица-поилица — матушка Русь. Взрастила, дала образование, поставила на ноги одна власть — Советская. Да и молились одному Богу — КПСС. Быть бы им родными братьями. Ан, нет! Не стали ни родными, ни двоюродными. Не враждуют, не сорятся и не питают никаких родственных чувств. Разноликие субъекты. Характеры имеют колючие, натуры строптивые. Присмотритесь к ним. В чем их разноликость? Где спрятано несходство? То, что один славянин несколько постарше, а другой несколько помоложе — не в счет. И что тот, кто помоложе, уже облысел, а у того, кто постраше, чубрина, как у парубка, только белая — пусть. Ибо два президента разнятся не внешностью, а своими душами, своими взглядами на русский и белорусский народы.

Для Лукашенко народ — святая святых. Выше святости преподобной иконы Божьей матери. Лукашенко постоянно помнит, что вышел из самой гущи белорусов и в этой гуще остался. Считает себя не президентом, а всего лишь доверенным лицом тех, кто за него голосовал. Доверием избирателей Лукашенко гордится и ценит высоко.

Для Ельцина народ — это быдло, безликая масса, помогающая ему стать эдаким некоронованным царьком. Царствовать любит, быстро вошел во вкус, не стыдится говорить, что был царь Петр Первый, а теперь есть царь Борис Первый. Похож же не на царя, а на самодовольного чабана, шагающего впереди отары, положив на плечо, для острастки, ярлыгу. Смешон и наивен, когда по-мальчишески гордится своим президентством. “Я — президент!” “Указание мое, вашего президента!” “Беру под свой президентский контроль”. “Я — президент и гарант!” Слова такие, как “народ”, “трудящиеся”, “забота о человеке”, “любовь к Родине”, им забыты напрочь. Такие понятия, как Советы, народовластие, Отечество, патриот — пугают Ельцина, как красные платки обозленного быка. Мужественно, по-солдатски, сказал о нем Лев Рохлин. Если Ельцин за шесть лет, говорил генерал, ничего не сделал для улучшения жизни своего народа, то такой президент никому не нужен, и он либо должен сгореть со стыда, либо уйти в отставку! К сожалению, мужественные слова не услышаны. Ни сгорать со стыда, ни уходить в отставку Ельцин и не помышляет, и ни Лев Рохлин, ни Геннадий Зюганов, ни Владимир Жириновский, ни кто-то еще толком не знают, как избавить Россию от Ельцина.

На американскую землю еще не ступала нога Лукашенко, и он спокоен. Ельцин летает в Америку запросто, как на свою загородную дачу. Лукашенко не знаком ни с Биллом Клинтоном, ни с Гельмутом Колем, не встречался с ними, и ничего, живет себе нормально. Ельцин с ними обнимается, целуется, считает своими закадычными друзьями. Заискивает, унижается, и чувства у него к Биллу и Гельмуту такие, какие бывает у бедного родственника к богатому.

Помните, в Белом доме Ельцин обнимал и целовал Билла, а телекамеры вещали эту трогательную сцену на весь мир. После обнимания и лобзания Ельцин вытянулся по стойке смирно и радостным голосом докладывал хозяину. Стыдно было смотреть и слушать. “Любезный мой друг Билл! С великим удовольствием сообщаю. С коммунизмом в Советском Союзе и с Советской властью в России я покончил раз и навсегда. Обними меня покрепче! Порадуемся вместе!” Обнимались и радовались. Еще бы не радоваться! Свершилась сделка, и какая!

Лукашенко не дружит с зарубежными банками, не протягивает им просящую ладонь. И ничего, обходится. Ельцин без международных банков жить не может. Они для него — радетели и надежные спасители. Им можно протянуть и две руки. Щедрее осчастливят.

Могло ли происходить хоть нечто подобное с Лукашенко? Ни в коем случае. Он скорее умрет, но никогда не продаст ни себя, ни родную Белоруссию. Человек он порядочный, хозяин бережливый. Ельцин — из тех, из торгашей и шабашников. Если ему выгодно, он продаст по дешевке не только страну, а и мать родную. Самый наглядный тому пример — Беловежская пуща. Ельцин с легкой душой подмахнул мерзкий беловежский лоскут. Лукашенко назвал тот лоскут грязной тряпкой, и в белорусском парламенте один, как перст, проголосовал против ратификации позорной сделки.

Недавно поджидал рейсовый автобус. Рядом сидела словоохотливая старуха. Моя сверстница, бывшая партизанка. В молодости, видать, была бедовая. Разговорились о житье-бытье и, как обычно, о Ельцине и Лукашенко. Моя сверстница сказала громко, чтоб слышали все: “Недавно гостила у сестры в Минске. Хорошо живет Белоруссия. У них там даже пахнет Советской властью. Был бы у нас свой Лукашенко, то мы жили бы еще лучше”.

Я подумал: бывшая партизанка восторгается Лукашенко и жизнью в Белоруссии. А кто ненавидит Лукашенко и Белоруссию? Некоторых назову поименно. Евгений Киселев, коханый, черноусый красавец, из породы элитных. Подстать ему Сергей Доренко, только безусый. Когда перед телекамерой проклинает Лукашенко и Белоруссию, то захлебывается, никак не может проглотить озлобленную слюну. Тут же, на подхвате, Николай Сванидзе. Старательно и не без умысла обрусел. Смолистая бородка. Даже сквозь нее видно, сколько в обрусевшем Коленьке хранится ненависти к Лукашенко и к Белоруссии. Пристяжным, иноходью пританцовывает Андрей Разбаш, симпатичный, поразительно похожий на молодого Льва Давидовича.

На кого ни посмотри — делец, каких мало, и непременно приставлен к телекамере. Языкастые, за словом в карман не лезут. Улыбчивые, послушные. У нас, на Кубани, в моем хуторе Маковском таких молодцов называют с усмешкой: “Э-э! Так это же супчики-голубчики!” Так, потехи царской ради, Ельцин вдруг сказал бы: “Ну, разлюбезные мои супчики-голубчики, мигом падайте ниц, креститесь и целуйте мои ноженьки!” Упадут с радостью. Покажут любовь и преданность. Потом, сидя в дикторской, станут уверять телезрителей, какой совершили благородный поступок. И снова, с еще большим рвением, возьмутся за свое — поливать нечистотами Лукашенко и Белоруссию.