В эту ночь они не ложились. Впрочем, как и в последующие. Им с возницей, приходилось отсыпаться днем. И так до тех пор, пока Моровые Земли не закончились.
Вскоре, на горизонте появились знакомые силуэты домов, и в воздухе запахло зимним морем. На пути повозки вырастал Морок…
ГЛАВА 7
— Да, очень занятная вещица, — мастер осматривал лежащий на столе меч, — я так сходу и не скажу, кем и когда он был изготовлен!
— Судя по всему, этот Бирельмот что-то о нём нарыл, — Стрелок, обхватив чашку двумя руками, сделал большой глоток, — отличный чай! Я такого и не пробовал никогда.
Равен сидел в кресле и рассматривал Сферу Знаний. Разговор траппера и Виллорда его интересовал мало, и он вновь прокручивал в голове последние полгода своей жизни. Всё произошло настолько быстро, что осознавать своё положение бывший фермер начинал только сейчас. За каких-то жалких шесть месяцев он проделал путь от убиваемого кочевниками землепашца, до человека способного тягаться с Великими. И всё это благодаря целой цепи странных совпадений.
Дверь сотрясли три сильных удара. Стрелок подошел и отворил запор:
— Какие люди к нам пожаловали!
На пороге стоял улыбающийся Гор. На его плечах была тонкая корка растаявшего, а затем снова схватившегося снега. Протиснувшись в комнату, они скинул плащ и, подойдя к креслу, подтащил его к камину.
— Можно считать, что команда собранна, — он принял из рук Лизарда чашку. — Раферу осталось набрать десятка два Разменных и всё…
— Отлично, — мастер, стараясь не прикасаться к мечу, завернул его в мягкую материю, — чем скорее отплывёте, тем лучше. Сколько всего человек?
— Десяток крепких и опытных бойцов, и Разменные. Из команды лишь рулевой, гребцы и кормчий.
— Стрелок, — Равен шепотом позвал траппера, — а кто такие — Разменные?
— Молодняк неопытный. Их обычно всегда вперед пускают, где опасней. Так в нашем деле почти все начинают… ну, за исключением некоторых.
— Это кого, например?
— Ну, в нашем отряде это были Гор и Рафер. Второй сам этот отряд создавал, это потом пришлось его Бормелу продавать, когда тяжелые времена наступили…
— А почему Гор не как все? Он вроде не шибко опытный…
— Он с самого рождения в Храмах Великих обучался. Есть в нем искра божья.
— А почему ушел?
— Вот у него и спроси, чего ты меня пытаешь? Знаю только, что его лично жрецы Дерусса обучали.
— Дерусс — это бог войны?
— Нет, — в разговор неожиданно вмешался Виллорд, — он просто всегда чаще думал не головой, а мышцами! Вот и выбрал себе стезю покровителя воинов.
— А ты, Лизард? Гор мне говорил, что и ты при Храмах обучался.
— Ну, обучался это громко сказано, — он улыбнулся, — мой отец был из Лесных Застрельщиков.
— Вот как? — Виллорд удивился, — А я думал, что Шестеро с лесными друг друга на дух не переносят.
— Это так. — Стрелок подбросил поленья в огонь. — Два десятка лет назад, воины храмов вырезали Застрельщиков от мала до велика.
— Но как уцелел ты?
— Мой отец предвидел такой исход, и до времени спрятал меня у дальних родственников в Пууле. Вот оттуда я в Храмы и отправился.
— Наверно тяжело было жить с людьми, пустившими под нож твой народ? — В ответ на вопрос Гора, Стрелок лишь пожал плечами.
Общий сбор был назначен на конец недели. До этого времени Равену с друзьями предстояло сделать серьёзные закупки. От провианта и вооружения до корабля и теплой одежды. Благо, в Мороке на полках торговцев болтался всевозможный товар. Откуда у мастера взялась такая прорва денег, Равен предпочитал не задумываться.
Сам же Виллорд днями напролет просиживал над Сферой и мечом, проводя свои, малопонятные для всех остальных опыты. Вся комната мастера была под завязку засыпана исписанными бумагами.
Вечером, за день до отплытия Равена вызвал к себе Виллорд. В комнате было пусто и тихо. Мастер сидел в своем излюбленном кресле и смотрел на полыхающий в камине огонь. Не отрывая взгляд от язычков пламени, он проговорил:
— Равен, этот мир не вечен, — голос у мастера был отстраненным, — как и все мы. Я чувствую, что жить мне осталось недолго.
Он встал и повернулся к парню. В глазах старца застыла вековечная боль. Громко вздохнув, он продолжил:
— Волею судьбы, Бирельмот создал такую вещь, с помощью которой можно будет поставить Великих на колени и дать людям ключи от счастья. Да, именно от счастья! С помощью всемогущей магии каждый сможет устроить свою жизнь, так как считает нужным. И ради этого, я готов пожертвовать чем угодно…
Он вытащил из-за пояса небольшой нож со слегка волнистым лезвием, и одним движением закатил рукав:
— Подай-ка мне Сферу! — голос стал отрывистым и грубым.
— Вот, — Равен вынул её из шкатулки и, держа за цепочку, протянул Виллорду.
— Не так, — он погрузил лезвие ножа в свою руку. Алая кровь заструилась по стали, — Я отдам тебе часть и своей силы! Без неё Бирельмота не одолеть. Потом мы её вернём, но это будет лишь потом…
Он поднес Сферу к руке и сжал зубы. Капающая с рукояти кинжала кровь, недолетая до артефакта испарялась. С каждой новой каплей в Сфере Знаний происходили всё более заметные изменения. Вначале она покрывалась едва заметной зелёной пленочкой, а затем корка становилась все толще и толще. К тому моменту, когда Виллорд закачался, вещь выросла ровно вполовину своего размера. Теперь она с трудом помещалась в ладони. Ухватившись за стул, Виллорд протянул Равену Сферу.
Когда парень взял её в руки, его на миг его охватила пьянящая эйфория. Он чувствовал жгуты силы, вливающиеся в него через артефакт. Но прошло какое-то время и наваждение схлынуло. Он вновь чувствовал себя обыкновенным Равеном.
— Возьми Древний Меч, — мастер налил себе кружку подогретого красного вина.
Потянув на себя меч Равен, едва не задохнулся от удивления. Он смог его поднять! Не полностью, двумя руками, но ведь смог же. Конечно, после двух-трех попыток им взмахнуть Равен скорее всего свалиться без сил. Но полгода назад он его еле с места сдвигал!
В эту ночь Равен спал плохо. Его звали какие-то голоса. Казалось, что среди них он слышал вопли отца, матери и своих друзей. Мелькали лица, города, сёла. А потом всё заволокло туманом. Багрово-зеленым туманом, который будто живой охватывал всё и вся. Пока не воцарилось полное молчание. Ни пения птиц, ни человеческой речи, ни капель падающего дождя… Мертвая тишина… А затем крик. Крик, поднявший его в холодном и липком поту с кровати. Он исходил из сотен сорванных глоток и лучился злобой и ненавистью. Всего шесть слов:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});