происходят не просто так, а для чего-то. Ни одна мысль не приходит нам в голову без цели. У каждой мысли есть определенная цель. Одна приходит, чтобы нас погубить, другая, чтобы отправить нас в путешествие, третья, чтобы сделать из нас человека с Большой буквы. Иногда от того, какую из них мы выберем зависит наше будущее.
Сейчас кассета с записью жизни Йенса на стопе. Запись продолжится после того, как он примет решение. На самом деле, у него есть несколько вариантов, но все они в любом случае связаны с расследованием. Он сам своими мыслями приковал себя к этой истории. Теперь это его судьба.
Йенс все чаще возвращался в детство, особенно часто он вспоминал два камня у озера, те самые от которых исходил волшебный свет. Опять он убеждался, что это не туман и не воображение. Разве что в Лондоне бывает такой густой туман, совсем нереальный и мистический. Он опускается на город, чтобы люди не могли найти друг друга. Вот уж где можно затеряться и никогда не найти дорогу домой. Он поглощает дома, людей, автомобили, билборды с рекламой и тебя в том числе. Ты начинаешь сомневаться в реальности окружающего тебя мира. Города нет и люди ненастоящие, а всего лишь тени. Город призрак и люди-приведенья. Йенс помнил свое трехдневное путешествие в Лондон, ему тогда было лет пятнадцать. Он не запомнил красот города на реке Темзе. Его память была затянута туманом, он не помнил ничего кроме его силы. Этот Лондонский туман был чем-то схож с картиной у шведского озера. Но все –таки у озера это был не туман. У тумана другая энергетика и другие краски. От камней на озере исходил яркий желтый свет, точно такой же, как от лампочки, призывающей к немедленным действиям. У кого какие детские воспоминания, а у шведского адвоката такие. Сейчас же они вернулись и приобрели совсем иное значение. Сейчас они не просто странные детские фантазии – они ключ, с помощью которого можно открыть дверь, за которой возможно прячется Синан…
Ему пришла в голову странная идея – отправиться в Швецию немедленно. Ведь, кто знает, возможно он узнает те самые камни, и они подскажут ему что-нибудь. Он помнил это место рядом с озером Сильян; два больших камня странного бордового оттенка, рядом с одним стоит береза, а над другим возвышается сосна. Интересно то, что они расположились на приличном расстоянии от леса, словно хотели отделиться от остальных, не разделяющих их взгляды. Рядом с березой то, что осталось от охотничьего домика.
Красный, маленький и беззащитный. Пройдет еще немного времени и он совсем облокотиться на нее. Таким было это место, когда он видел его в последний раз. Когда это было? Было ли это место вообще? Все в этой жизни странно и необъяснимо. То, что кажется нереальным, на самом деле вполне реально. То, что казалось уже закончилось, на самом деле продолжается….
Йенс припомнил еще одну деталь – странные изображения на камнях. На одном из них было нарисовано что-то похожее на букву, а на другом луна. Это конечно, если объяснять по -детски. Буква была очень странная, какая-то острая и злая. По крайне мере тогда ему казалось, что это плуг. Второй рисунок был более сложный. Это был круг, в центре которого, как ему тогда показалось, была изображена луна, от которой в четыре стороны шли лучи. От каждого луча в свою очередь шел рисунок. То есть, четыре луча, четыре рисунка. Рисунки, словно свет, исходящие от лучей, напоминали красивые ветки деревьев. Вот такая странная вещь –наша память, особенно детская. Те редкие эпизоды, которые она запечатлела, останутся с нами навсегда, ведь именно в них заключена вся наша сущность.
Когда Никола встретился с Йенсом в то самое утро в Нишанташи, то Йенс принялся делиться с ним всем тем, что накипело. Джесси слушал и не мог понять шутит его собеседник или нет. Все рассказанное им было слишком неправдоподобным и эмоциональным. Больше всего его смущали эмоции, ведь слишком эмоциональный человек способен преувеличивать. Вроде бы серьезный адвокат из Раттвика, а верит в сказки. Обычно люди этой профессии не очень поддаются влиянию эмоций, а здесь наоборот.
Йенс все говорил и говорил. Большую часть из рассказанного им, Никола не понял. Йенса просто прорвало. Он говорил обо всем сразу, по крайне мере так показалось его собеседнику. Николе было интересно с какой целью он все это ему рассказывает, ведь они виделись лишь раз на пароме. Тогда он поведал ему совсем другую историю –о дневнике. Они и встретились то для того, чтобы это обсудить. Теперь такой резкий переход от сказочного дневника к расследованию убийства. Все странно, если не сказать –просто дико. Какой-то бред!
Никола относился к людям своего времени, а не к тем древним, что длительные периоды времени занимались работой над собой и уделяли огромное внимание развитию философии, традиций и мифов. Его поглотили цивилизация и прогресс. Не того, чтобы он не занимался самообразованием. Нет, он постоянно увлекался чем-нибудь и очень много читал, но это все немного не то. Знания и духовное развитие –это не одно и тоже. Человек может читать книги хоть каждый день, но при этом оставаться совершенно никому не интересным, поскольку не развит духовно. Духовное развитие –это что-то еще, помимо образования – это каждодневная работа над собой и это в первую очередь –переоценка ценностей. В жизни все циклично, все меняется. Ваши жизненные ценности в двадцать лет, не имеют ничего общего с вашими ценностями в тридцать два. Вы пересматриваете все, во что верили двенадцать лет назад. Как сохранить ту чистоту и ту веру, что были в двадцать лет? Как сохранить их, а к ним еще и прибавить новые –более высокие и осмысленные? Как не разочароваться и остаться тем, кем ты был, а может стать еще лучше? Как не погрязнуть с головой в прогрессе и деньгах и не забыть о том, что есть что-то выше нас?
Мегаполисы пожирают наши души, надкусывают их и уродуют. Внутри нас мало чего остается. Мы не видим мир, мы замечаем лишь голые жопы моделей Victoria secret и следим за новинками автомобилей, как будто все это хоть как-то может изменить нашу жизнь.
За пределами городов в которых мы живем, есть очень много прекрасного. Не будем говорить о звездном небе и океане. Имеется в виду нечто большее, более масштабное –то, что не видно глазу, то, что нам людям видеть не дозволено.