- Ты еще не все сказал? - я потянула руку и он отпустил.
- Прости меня, - попросил он. - Я…
Запнулся, мотнул головой, словно не хватало сил озвучить какую-то особенно болезненную мысль.
- Я чай заварю, - сказала я, забирая из его руки бутылку. Он отдал. Проводил потом растерянным взглядом.
Я вылила остатки алкоголя в мойку, потом наполнила водой чайник и включила его. Поискала в шкафчиках чай. Обнаружился только черный и то на дне банки. Ладно, на одну чашку хватит. Высыпав листья в ситечко, я залила их кипятком. Дождалась пока завариться, добавила сахара. Когда вернулась, Марк полулежал, откинувшись на спинку дивана и уже спал.
Дежавю.
Я поставила чашку на столик. Снова укрыла его тем же пледом. А потом, повинуясь неизвестно какому порыву, протянула руку и убрала с его лба челку. Погладила кончиками пальцев по волосам. Испугавшись возникшего внутри щемящего чувства, сбежала в спальню. Забралась под одеяло даже не снимая халата. Закрыла глаза, всеми силами отгоняя от себя любые мысли. И вскоре забылась чутким, беспокойным сном.
Глава 14
Проснулась я в пять часов утра, резко, как от хлопка. Села в постели, потерла лицо. Вся пропотела из-за того, что уснула в халате. Хорошо что времени на душ и укладку предостаточно. У меня длинные и густые волосы и их укладка, мягко говоря, отнюдь не быстрое дело. Уж сколько лет хотела обрезать каре - стильно и по-взрослому, но сначала был против бывший, а теперь мне самой как-то больше нравится образ с длинными. Как ни крути, а локоны, спускающиеся ниже груди, делают большинство женщин моложе и романтичнее. Конечно же, только в случае, если волосы густые и здоровые. Мои остались таковыми даже после того, как на нервах вылезло пол головы, потому было решено не менять образ, хоть при разводе, как бы, принято. Новая жизнь, новая я и так далее.
Вспомнились ночные события. Пост войтовской бывшей, он сам пьяный вдрызг и я, которую потянуло на нежности. Только этого и не хватало. Начать влюбляться. Да еще и в кого!
Тщательно вымывшись, я намазалась кремом, почистила зубы, глядя в зеркало на свое бледное лицо с припухшими из-за недосыпа глазами. На лбу и подбородке легкая россыпь мелких прыщиков, в уголках глаз - первые намеки на мимические. Красотка. Супер.
С укладкой, тональным кремом, карандашом для бровей и тушью для ресниц стало лучше. С румянами вообще ощущение, что я сладко спала восемь часов в своей кровати.
Полностью одевшись, я вышла из спальни. Не хотелось сталкиваться с Марком Войтом, но этого было не избежать. А я привыкла, если какой-то ситуации не избежать, то нужно сделать все, чтоб поскорее ее пережить.
Тихонько открыв дверь, я зашла в кухню. Увидела, что Марк Войт так и спит на диване. Налила воду в стакан и подошла к нему. Присев на диван, тронула за плечо.
- Марк! - позвала вполголоса.
Он дернулся. А потом резким рывком схватил меня и опрокинул на постель. Выпавший из моих рук стакан со звоном шлепнулся на пол расплескивая воду.
Войт придавил меня к дивану, сжимая оба запястья одной рукой, а другой схватившись за шею.
- Марк…, - испуганно прохрипела я.
Плавающий, бессмысленный взгляд наконец-то сфокусировался на мне. Выругавшись, мужчина разжал хватку и слез с меня.
- Никогда не подкрадывайся ко мне, Лера! - рявкнул, глядя в сторону.
- Учту на будущее, - я села, держась рукой за горло.
Выдохнув сквозь зубы, войт повернулся ко мне. В мутном синем взгляде была растерянность.
- Дай посмотрю, - убрал мою руку с горла. А потом принялся осторожно, кончиками пальцев ощупывать шею. Неотрывно смотрел на губы так, словно хотел поцеловать.
- Все нормально, - хрипло прошептал он. Взялся за мои запястья, осматривая покрасневшую из-за давления кожу. Провел по суставам, торчащим костяшкам пальцев. Нежные прикосновения обжигали. Дыхание сбилось. Его и мое.
- Извини, что напугал.
- Ничего, - я облизнула пересохшие губы и пожалела об этом потому, что взгляд мужчины снова приковался к ним.
- Ладно… Давай собираться.
- Я собрана. Сейчас вытру эту лужу, - я кивнула на разлитую воду вокруг чудом не разбившегося стакана, - и приготовлю завтрак. Время еще есть.
Наши глаза встретились. Мои карие с его голубыми. Словно теплое море в погожий день. В которое ныряешь, погружаешься все глубже и глубже, задыхаешься от нехватки воздуха, но не останавливаешься. Не хочешь.
- Да…
Я потянула руки и он отпустил. Сбежала в кухню, принялась там лихорадочно выкладывать из холодильника продукты дрожащими руками. Когда Марк скрылся за дверью, я зажмурилась и бессильно прислонилась бедрами к столешнице.
Ну и что это было?
Разве так могут смотреть, если не…
- Тебе тридцатый год, Лера. А ты все еще живешь какими-то сказками, - пробормотала я.
Отлепившись от столешницы принялась готовить. Даже кофе смогла сделать. И когда Марк - к счастью полностью одетый, но с еще мокрыми волосами - появился на кухне, его уже ждала яичница и дымящийся ароматный кофе.
Когда начали завтракать, я поймала себя на том, что смотрю, как есть Марк, позабыв о своей тарелке. И что внутри разливается тепло от того, что есть он приготовленное мной. С аппетитом. Что ему нравится.
Раньше не замечала за собой такого.
Одернув себя, я закончила завтрак и отнесла тарелку в мойку. Вымыла ее, поставила сушиться.
- Вечером поедем смотреть квартиру, - сказал Марк.
- Да? Нашли? Ой, как хорошо, спасибо большое!
- Ты же ее еще не видела, - усмехнулся мужчина, пристально глядя в глаза.
- Уверена, что это не землянка с разбитым корытом у порога. Так что мне подойдет.
Войт допил кофе. Поднялся из-за стола, подошел ко мне.
- Ты сначала ее посмотришь, а потом решишь. На месте. Если не понравится, подыщем другую.
- Марк, я очень благодарна тебе за помощь. Правда. Уверена, твои люди выбрали наиболее оптимальный вариант, учитывая мой бюджет.
- Но тебе не обязательно принимать “оптимальные варианты”, - он уперся руками по обе стороны от меня.
Наши губы были совсем близко. Я чувствовала на коже его теплое дыхание, пахнущее мятой и кофе. От близости сильного мужского тела моему стало жарко.
- Не обязательно довольствоваться малым. У тебя может быть гораздо большее. Все, чего ты захочешь. Просто соглашайся.
Это очень больно. Понять, что эти пара странных дней, разбудивших во мне давно забытые чувства, были всего лишь демо-периодом. Соглашайся, и ты останешься здесь. У тебя будет много денег, возможность жить в большой красивой квартире, занимающей целый этаж. Может даже весь мир посмотреть. Просто соглашайся продать себя.
- Я согласна на то, что могу сама себе позволить, Марк, - я поднырнула под его руку.
- То есть ты из сильных и независимых? А с виду не скажешь.
- Да, не скажешь. У меня нет головокружительной карьеры или хотя бы задатков для нее. Я просрала важные годы из-за собственной глупости. Наделала ошибок. Некоторые исправила, а некоторые уже никогда не смогу. Но это не значит, что я буду продаваться чтоб жить на том уровне, на котором, возможно, без этого не сумею. Не значит, понимаешь?
- Ладно, - он дернул плечами. - Давай ехать, окей? Мне в суд на десять утра.
*****
Саша не смотрела в мою сторону, зато что-то активно обсуждала на перерывах с другими коллегами. По долетавшим до меня словосочетаниям и красноречивым взглядам мельком, легко было предположить, о чем шла речь. Меня записали в любовницы женатого босса и отделили от своего якобы дружного коллектива. Из зависти, замаскированной под осуждение моей “безнравственности” и “продажности”. Что ж, к зависти было не привыкать. Она в большей или меньшей степени была моей постоянной спутницей лет с семнадцати, когда я, вырвавшись из-под отцовского надзора и внезапно осознав, что, оказывается, красива и привлекательна для парней, начала обретать задатки уверенности в себе. Например, одногруппницы завидовали моей внешности и наличию постоянных отношений, в которых меня “боготворили”. На первой работе получилось так, что несколько коллег-женщин были меня старше на семь-восемь лет и без личной жизни. Они завидовали тому, что я в двадцать два года уже замужем. Меня встречают с работы, привозят кофе в обеденный перерыв и дарят цветы без повода. И так далее по мелочи.