Действие юбилейного представления напоминает морской прибой, когда одна волна накрывает другую, не давая опомниться. На смену лирическим раздумьям приходят феерическая пляска или сатирические куплеты, в которых на равных с ветеранами и нынешними звёздами принимают участие начинающие артисты. Два часа нас не покидает ощущение настоящего чуда, сотворённого чистыми, талантливыми людьми, пожелавшими остаться инкогнито. Но мы, кажется, всё же догадались, чьих рук это дело, и хотим назвать хотя бы два имени - Алексей Бородин и Станислав Бенедиктов. Больше 30 лет они правят здесь бал и делают это без всякой помпы, просто великолепно работают!
Нынешнее юбилейное представление, названное его создателями "В пространстве сцены", не столько подводит итоги пройденного пути, скорее, намекает на будущее, обещающее быть не менее радостным, чем прожитые годы, одаривавшие нас не раз счастливыми встречами с самоотверженными служителями Мельпомены.
Борис ПОЮРОВСКИЙ
Таким его видели фотографы
Таким его видели фотографы
В преддверии 120-й годовщины со дня рождения Владимира Маяковского и своего 75-летия музей его имени на Лубянке представил фотовыставку и презентовал альбом "Маяковский. Коллекция фотографий (1896-1930)".
Впервые собраны фотографии Маяковского из коллекции музея в таком объёме. Некоторые снимки неизвестны - часть работ редко публиковалась в печати. Изображения поэта собраны в хронологическом порядке, что помогает полнее раскрыть характер взаимоотношений Маяковского с соратниками по литературе и искусству. Представлен не только фотографический портрет, но и литературный, словесный.
Всего в музее хранится более 370 сюжетов, выполненных профессионалами и фотографами-любителями. Снимки, сделанные ими, вошли не только в выставочный фонд фотоискусства, но и в историю литературы. Среди известных мастеров: Н. Свищёв-Паоло, Ласло Мохой-Надь, В. Булла, П. Шумов, А. Штеренберг, А. Родченко, Н. Петров, А. Темерин и И. Ярославцев.
Более 50 уникальных фотографий передал музею писатель Л.Ф. Волков-Ланит - автор замечательной книги "Вижу Маяковского", а также знавший лично многих фотографов, снимавших поэта. Так, Леонид Филиппович помог определить авторство выставочного портрета Маяковского работы Н. Свищёва-Паоло, найденного мной в своё время за шкафом в Театральном музее им. А.А. Бахрушина и проходившего у них по описи как неизвестный портрет поэта.
Уникальный фотоальбом вышел в свет тиражом 500 экземпляров, а выставка продолжает работать!
Евгений ФЕДОРОВСКИЙ
О. Брик. Маяковский и В. Шкловский. Нордерней, 1923 г.
А. Царман. С актрисой МХАТа А. Судакевич, 1929 г.
Б. Фомин. В редакции "Красная Татария". Казань. 1927 г.
В. Зельдович. В кабинете НКВД. 1927 г.
Г. Ясинский. В столовой Дома отдыха ЦК профсоюзов. Сочи, 1929 г.
А. Штеренберг. Москва, 1923 г.
Искусство – это не гонка за лидером
Искусство – это не гонка за лидером
ШТРИХ-КОД
"ЛГ" давно уже ведёт на своих страницах полемику по проблемам современного искусства. Сегодня к ней присоединяется известный искусствовед, проректор по научной работе МГАХИ им. Сурикова Александр РОЖИН.
- Александр Иванович, споры о том, какое искусство считать актуальным, становятся всё более яростными. Есть ли надежда, что спорщики придут к согласию?
- Какое искусство считать актуальным, на мой взгляд, сегодня никто точно сказать не может. Актуальность нельзя сводить ни к интерактивным мультимедийным технологиям, ни даже к каким-то новым направлениям или открытиям в изобразительном искусстве, каковых я пока что не очень-то и вижу на горизонте, о чём свидетельствуют такие крупнейшие международные выставки, как Венецианский биеннале или ФЕАК. Даже там нечасто можно обнаружить нечто такое, что предвосхищало бы будущее и действительно было востребовано обществом в целом, а не отдельными специалистами.
- Художник должен определять будущее...
- [?]а не просто отражать то, что его окружает. Он должен предвосхищать не только пути развития художественной культуры, но и общественного сознания, общественной психологии.
- А если он ничего предвосхищать не хочет?
- Тогда он не художник, а только человек, умеющий рисовать. Творить может каждый, и полем для творчества может стать любая сфера человеческой деятельности, не только искусство. В этом контексте я согласен: каждый человек творец, но в какой системе координат следует его творчество оценивать? Согласитесь, рисунок ребёнка оценивается совсем по иной шкале, нежели рисунок профессионала. Когда-то Анатоль Франс сказал, что искусству угрожают два чудовища: художник, не являющийся мастером, и мастер, не являющийся художником. Эта мысль справедлива и сегодня. Художник, прошедший основательную профессиональную школу, вправе заниматься разного рода экспериментами. Школа позволяет ему отрешиться от суммы полученных знаний и навыков, от наследия, оставленного предшественниками, потому что так или иначе это в его творчестве всё равно проявится. И в этом смысле образцы актуального искусства - перформансы, инсталляции, видеоарт - всё равно зиждутся на прочной базе прошлых эпох, нравится это кураторам модных выставок или нет.
- Похоже, кураторы и узурпировали право окончательного вердикта "актуально-не актуально"?
- Да, сегодня у нас определяют конъюнктуру художественную, в том числе и конъюнктуру рынка, именно кураторы. Есть большая разница между призванием художественного критика и призванием организатора художественных инициатив, коим является куратор. Критик не только реагирует на то, что происходит сегодня в искусстве или в творчестве отдельного мастера, обратившего на себя его внимание, но и сопоставляет, сравнивает то, что было, с тем, что есть, и пытается определить, что будет. А кураторы, как правило, анализом себя не утруждают, ограничиваясь навязыванием собственной концепции, в основе которой лежит лишь его личное представление о том, "что такое хорошо и что такое плохо".
- Но ведь критик тоже человек, его личные пристрастия не могут совсем уж не влиять на его мнение. Значит, и он субъективен?!
- Субъективность субъективности рознь. У критиков всё-таки за плечами стоит школа. Они - профессионалы: историки искусства, искусствоведы. А кураторы в большинстве своём профессионалами в области художественного творчества не являются. Как правило, это несостоявшиеся (реже - состоявшиеся) социологи, психологи, филологи. Беда в том, что людям свойственно зачастую механически переносить какие-то понятия из одной сферы научной деятельности в другую. Мне это представляется серьёзной опасностью, потому что даже у искусствоведов не всегда есть чёткие представления о терминологии, которую они используют в своём профессиональном лексиконе. Трудно ориентироваться в этой лавине наукообразных терминов, почерпнутых из философии, социологии и других дисциплин, причём не только гуманитарных, а потому и не отражающих в полной мере сути того или иного явления в искусстве, которое с их помощью пытаются описать.
- Куратор декларирует, что в данный момент востребовано рынком, и художник вынужден подстраиваться под диктат кураторской гильдии. Что ему делать?
- Работать. Верить в свои силы и собственное предназначение. Ибо если он сам в себя не верит, то как же в него поверят другие?
- Но у него возникают два противоположно направленных интереса - писать то, что хочется, или то, что требуют кураторы. Совместить это возможно?
- Конечно, и тому есть масса примеров. Вспомним Рубенса, Рембрандта, ван Дейка, Веласкеса. Конъюнктура конъюнктурой, семью кормить, безусловно, надо. Но если художник профессионал (а доля цинизма присутствует в творчестве любого профессионала), он сделает так, как требует "заказчик", и ему не будет стыдно за то, что он сделал. Лучшие произведения мирового искусства, оставшиеся в памяти человечества, в большинстве своём создавались по заказам, и далеко не всегда заказчики были просвещёнными, высококультурными людьми. Возрождение общественного заказа позволило бы возродить и общественную потребность в произведениях искусства.