Счастливее был племянник Ярослава Брячислав полоцкий. В 1021 году он нечаянно напал на Новгород, побрал в плен граждан, взял их имение и пошел назад к Полоцку. Но Ярослав узнал о замыслах его, выступил поспешно из Киева и, настигнув племянника на реке Судомири, обратил его в бегство, отнявши всех пленников новгородских. Несмотря, однако, на эту победу, Ярослав видел, что надобно что-нибудь прибавить Брячиславу к его волости, иначе Новгород никогда не будет безопасен: он дал ему два города – Витебск и Усвят, если только он не дал их за жену свою, похищенную известным Эймундом, как говорят скандинавские предания.
Так кончились отношения Ярослава к братьям и племяннику; обратимся теперь к отношениям внешним. Со Скандинавиею продолжалась по-прежнему тесная связь; враждебных отношений не могло быть: с 1024 года царствовал в Швеции король Олоф (Schoskonig), которого упрекали тем, что он потерял завоевание упсальского короля Эриха, сына Эймундова, на восточном берегу Балтийского моря, в Финляндии, Карелии, Эстляндии, Курляндии. По скандинавским преданиям, на дочери этого Олофа, Ингигерде, был женат наш Ярослав. По смерти Олофа королем в Швеции был Анунд – Яков, которого все внимание обращено было на отношения датские и норвежские. Он поддерживал в Норвегии родственника своего Олофа Святого против могущественного Кнута, короля датского и английского; ревность Олофа к распространению христианства возбудила против него много врагов, и он принужден был бежать из отечества; в изгнании он жил одно время при дворе Ярослава, и сын его Магнус Добрый был здесь воспитан. Родственник Ингигерды, приехавший с нею в Русь и сделанный посадником венового ее города Альдейгаборга (быть может, Ладоги), ярл Рагнвальд имел двух сыновей – ярлов Ульфа и Ейлифа, которые наследовали отцовскую должность; третий сын его – Стенкиль был королем шведским, равно как и сын последнего Инге, проведший часть своей молодости в России у дяди Ейлифа. К княжению Ярослава относятся первые положительные известия о столкновениях русских с финскими племенами: под 1032 годом встречаем известие, что какой-то Улеб (очень быть может, что Ульф – сын Рагнвальда) ходил из Новгорода на Железные ворота, но, как видно, поход был неудачен, потому что из дружины Улебовой мало возвратилось народу. 80 верст к югу от Устьсысольска, у села Водча, находится городок, по-зырянски Карил, т. е. городовой холм; предание и теперь называет это место Железными воротами. В 1042 году Владимир, сын Ярослава, посаженный отцом в Новгороде, ходил на ямь, победил это племя, но потерял коней в дороге от мора. Приведя в связь это известие с предыдущим, можно думать, что поход Владимира был предпринят по следам Улебовым в ту же сторону, на северо-восток, к берегам Северной Двины; таким образом, мы получим верное известие о начале утверждения русских владений в этих странах. Еще ранее, в 1030 году, сам Ярослав утвердил свою власть на западном берегу Чудского озера; это утверждение произошло обычным образом – построением города: основан был Юрьев, нынешний Дерпт. Из походов на западные дикие народы упоминается поход на ятвягов, и в первый раз поход на Литву: эти походы были предприняты, как видно, с целью не покорения, а только отражения набегов.
‹…›
Ко времени Ярослава относится последнее враждебное столкновение с Византиею. Греческая торговля была очень важна для Руси, была одним из главных источников обогащения народа и казны княжеской; ее поддержание и после было одною из главных забот наших князей, должно было быть и одною из главных забот Ярослава… Чем обнаруживалась вражда в продолжение трех лет, неизвестно; на каких условиях был заключен мир, также неизвестно. Вероятно, Ярослав поспешил прекратить вражду с греками, занятый более важным предприятием относительно Польши; вероятно также, что следствием и условием прекращения вражды был брак сына Ярославова Всеволода на царевне греческой: в 1053 году летописец упоминает о рождении сына Всеволодова Владимира от царицы грекини.
О набегах печенежских, кроме упомянутых выше при борьбе Ярослава с Святополком, древнейшие списки летописи сообщают известие под 1036 годом. Находясь в это время в Новгороде, Ярослав узнал, что печенеги осаждают Киев; он собрал много войска, варягов и новгородцев, и вступил в Киев. Печенегов было бесчисленное множество; Ярослав вышел из города и расположил свое войско так: варягов поставил посередине, киевлян – на правом крыле, а новгородцев – на левом; и началась битва перед крепостью. После злой сечи едва к вечеру успел Ярослав одолеть печенегов, которых погибло множество от меча и перетонуло в реках во время бегства. После этого поражения имя печенегов хотя и не исчезает совершенно в летописи, однако нападения их на Русь прекращаются.
«Ярослав Мудрый – строитель». Часть ктиторской фрески Софийского собора в Киеве. XI в.
Относительно внутренней деятельности Ярослава упоминаются распоряжения в Новгороде. Сам Ярослав, княжа здесь, отказался платить дань в Киев; ясно, что он не мог установить снова этот платеж, ставши князем киевским, тем более что новгородцы оказали ему такие услуги; вот почему он дал им финансовую льготную грамоту, на которую они ссылаются впоследствии при столкновениях с князьями. Вместо себя Ярослав оставил в Новгороде сначала сына своего Илью, а потом, по смерти его, – другого сына Владимира и по смерти последнего – третьего сына Изяслава. В связи с этими распоряжениями Ярослава находится известие о заточении и смерти Константина, сына Добрыни: Ярослав, сказано в летописи, рассердился на него, заточил в Ростов и потом на третий год велел убить в Муроме. Быть может, Константин хотел большего для новгородцев за их услугу, чем сколько давал Ярослав; быть может также, Константин, как дядя великого князя, как сын Добрыни, хотел большего для себя.
Из дел церковных в княжение Ярослава замечательно поставление митрополита Илариона русина, независимо от византийского патриарха, собором русских епископов, что было следствием недавней вражды с греками. Как видно, поведение прежнего митрополита Феопемта во время этой вражды было таково, что Ярослав хотел на будущее время предохранить себя от подобного в случае нового разрыва.
В 1054 году умер Ярослав.
Том 2
Глава первая
О княжеских отношениях вообще
По смерти Ярослава I осталось пять сыновей да внук от старшего сына его Владимира; в Полоцке княжили потомки старшего сына Владимира Святого Изяслава; все эти князья получают известные волости, размножаются, отношения их друг к другу являются на первом месте в рассказе летописца. Какого же рода были эти отношения?
В Западной латино-германской Европе господствовали в это время феодальные отношения; права и обязанности феодальных владельцев относительно главного владельца в стране нам известны; в других славянских странах между старшим князем и меньшими господствуют те же самые отношения, какие и у нас на Руси, но ни у нас, ни в других славянских землях не осталось памятника, в котором бы изложены были все права и обязанности князей между собою и к главному князю; нам остается одно средство – узнать что-нибудь о междукняжеских отношениях, искать в летописях, нет ли там каких-нибудь указаний на эти права и обязанности князей, послушать, не скажут ли нам чего-нибудь сами князья о тех правах, которыми они руководились в своих отношениях.
Общим родоначальником почти всех княжеских племен (линий) был Ярослав I, которому приписывают первый письменный устав гражданский, так называемую Русскую Правду; посмотрим, не дал ли он какого-нибудь устава и детям своим, как вести себя относительно друг друга? К счастью, летописец исполняет наше желание: у него находим предсмертные слова, завещание Ярослава своим сыновьям. По словам летописца, Ярослав перед смертью сказал следующее: «Вот я отхожу от этого света, дети мои! Любите друг друга, потому что вы братья родные, от одного отца и от одной матери. Если будете жить в любви между собою, то бог будет с вами. Он покорит вам всех врагов, и будете жить в мире; если же станете ненавидеть друг друга, ссориться, то и сами погибнете и погубите землю отцов и дедов ваших, которую они приобрели трудом своим великим. Так живите же мирно, слушаясь друг друга; свой стол – Киев поручаю вместо себя старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как меня слушались: пусть он будет вам вместо меня».
Раздавши остальные волости другим сыновьям, он наказал им не выступать из пределов этих волостей, не выгонять из них друг друга и, обратясь к старшему сыну, Изяславу, прибавил: «Если кто захочет обидеть брата, то ты помогай обиженному».
‹…›