невзирая на укоризненный взгляд.
— Иоанн, откуда ты берешь столько света? — спрашивала я, уплетая салат. — Я вот, например, беру его от тебя, а ты? Кто этот человек?
— Я беру его из окружающего мира, Ксюша. В нем, на самом то деле, очень много света, даже люди не нужны, как бы эгоистично это не звучало. — увлеченно отвечал он. — И каждый сам решает, что в нем находить. Кто-то видит грязь, разруху и сплошь дурные новости, а кто-то солнце и красоту морей, если говорить утрируя. Я же смотрю на него с любовью, а она идет в ответ, в двойном объеме. Это непоколебимый закон бумеранга, слышала о таком?
— Да, — кивнула я.
— Бескорыстно помогая миру и живущим в нем людям, я получаю обратное взамен. Это ли не прекрасно? Меня в самом деле радует чужое счастье и успехи, а также жутко огорчают сторонние неудачи…
— Ох уж эта разность восприятия! — хихикнула я. — Я поняла, о чем ты. Сама недавно видела одну лишь гадость, получая ее же взамен. Но, сейчас, я убедилась в том, что света в мире все-таки больше. Спасибо, что стал моим проводников!
— Ты иначе посмотрела на мир, правильно посмотрела, — подмигнув, уточнил друг. — Отныне, ты разумный и воистину умный человек, Ксюша.
И все же, мне казалось, что Иоанн меня романтизирует. Да, я радовалась окружению и как никогда цвела, но хорошим человеком бы себя точно не назвала. Во мне по-прежнему скитались темные мыслишки, которые я упорно старалась подавлять. Я не знала, можно ли считать себя из-за этого плохой? Рядом с Иоанном, я замечала внутренние пороки, что боялась показать, опасаясь задеть ранимые чувства друга.
— И еще один вопрос! — улыбнулась я.
— Конечно, я внимательно слушаю! — Иоанн придвинулся чуть ближе.
— Ты веришь в Бога? Мне казалось, что именно верующие в Бога люди придерживаются таких взглядов…
— Я верю в бога, — честно признался Иоанн, — не было бы Бога, не было бы и нас, поэтому мы и должны сохранять созданный им мир! Как сказал Иисус: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим. Именно с такой позицией можно стать по-настоящему свободным и полезным.
— То есть, ты не веришь теории Дарвина о происхождении человека?
— Я отношусь к ней скептически, — усмехнулся он, — так же, как и атеисты относятся к теории об Адаме и Еве.
— Ты никогда не думал уехать в монастырь? — серьезно поинтересовалась я.
— Нет, мне не за что каяться, а Бог и без монастыря всегда со мной.
После выпитого вина тело приятно ослабло. На щеках появился ощутимый румянец и язык окончательно развязался, желая узнать о друге как можно больше.
— Иоанн, — обратилась я к нему, — почему ты не пьешь алкоголь?
— Ты решила устроить мне допрос? — напрягся он.
— Нет! — рассмеялась я, — Мне просто интересно! Употребление алкоголя ведь не является грехом, в церквях балуются кагором, почему же ты его не пьешь?
— Он не приносит ничего положительного, — сухо ответил Иоанн. — Ни эмоций, ни пользы для здоровья, да и вкус спирта мне не нравится. Зачем, в таком случае, его пить?
— В хорошем алкоголе не чувствуется вкус спирта, — я взяла в руки бокал. — В этом вине, например, его вообще практически нет. Не хочешь попробовать?
— Не хочу, спасибо, — друг помотал головой.
— А по поводу пользы, очень неоднозначный вопрос, — огляделась я. — После него так приятно смотреть на мир и всех хочется обнять! Но, большое количество вредит здоровью, тут я соглашусь…
— Мне и без алкоголя хочется всех обнять, — Иоанн пожал плечами.
— Ладно, твоя взяла!
Люди создавали шум, состоящий из вежливых бесед, смеха и звуков стеклянных бокалов, бьющихся друг об друга. Картинка вокруг замедлилась, и я обвела взглядом сидящий в зале народ.
Глава 8. «А какого дьявола тут, собственно, происходит?»
Я подходил к недавно возведенному у моего дома ресторану. Там меня уже дожидались личности, решившие испробовать новое меню свежего заведения. У них была своя компания, а я в ней был чужим, совершенно другим, до сих пор считающим себя человеком. Я не знал, как поступать. Я скучал и было страшно потерять. Потерять то, что давным-давно забрали.
— Мы рады видеть вас в нашем ресторане, у вас забронировано? — спросила фигуристая хостес.
— Нет, меня ждут, — сухо ответил я, осматривая зал.
Они сидели в самом конце зала, укрытые темной защитой от людского глаза. Я уверенно направился к ним, обходя кучи зловонных людей. Проходя мимо барной стойки, я чуть замедлился, чувствуя знакомую, до тошноты светлую энергию. Повернув голову влево, я встретился взглядом с незнакомым мне рядовым ангелом, сидящим в компании явно охмелевшей девушки. Она повернула голову вслед за ним и вопросительно уставилась на меня, хлопая ресничками.
…
Рассказывая одну из детских сатир, Иоанн резко прервался, помрачнел и повернул голову вправо. Последовав его примеру, я словно в замедленной съемке увидела проходящего мимо парня, сверлящего взглядом моего собеседника. На лысой голове виднелись густые брови, прерванные глубоким шрамом. Цвет тусклых глаз определить я не смогла, но золотую сережку увидела отчетливо. Он был одет в потрепанную кожаную куртку, джинсы и высокие берцы, на носках которых засохла грязь. Помрачневший Иоанн держал с парнем долгий зрительный контакт, пока тот не прошел мимо, вглубь ресторана.
— Иоанн, ты знаешь этого парня? — с любопытством спрашивала я.
— Я, кажется, обознался, — неуверенно ответил он. — Парень похож на моего бывшего одногруппника, но я уверен, что это не он.
— Какой-то недружелюбный взгляд прошелся между вами, разве нет?
— Вроде нет, — Иоанн пожал плечами. — Я просто хотел убедиться в том, что это не мой знакомый. Тебе показалось.
— Какой-то неприятный тип, — съежилась я.
— Как ты догадалась? — усмехнулся друг.
— С виду кажется, внешность многое может сказать о человеке. Его облик и вовсе кричит о том, что он не самый дружелюбный индивид.
Пройдя мимо нежданного гостя, я подошел к нужному столику, за которым сидела знакомая мне свита. Гронский раскинулся рядом со своей светловолосой пассией по имени Кристина, которая ласково поглаживала его бледную ладонь. Вместе с ними, сидел рыжий Рикот, уплетающий гору какого-то мяса, что даже и не думал смотреть в мою сторону. Напротив них, расселся тучный, усатый мужчина, в пестром, похожем на тысячи заплаток костюме.
— Добрый вечер, — склонившись перед приближенными, я сел к армянину.
— Юрец, мое лысое колено! А я ждать тебя, уже успеть соскучиться! — радостным басом произнес он.
— Вагрич, не ожидал тебя тут увидеть. Рад, очень рад твоему присутствию!
— Взаимно, мой ты хорошенький, — потрепав меня по