– Знаю, видел ваш вызов Нур–Малу, – без издёвки улыбнулся Раен, и вокруг его глаз показались морщинки. Звёзды, сколько ему лет? Даже по меркам серебряных хиимов он древний. – Весьма смелый шаг, хотя и безрассудный… Вы работаете на Грандерилов?
– Пока работы лучше мне не предложили, – ответила я.
– За такую девушку многие должны бороться, не так ли, Оникс? – переведя взгляд на Герцога, усмехнулся Раен. – Была бы у меня такая женщина, я бы ни на шаг от неё не отходил… правда, возраст не тот.
– Вы ещё всех нас переживёте, – заверил его Оникс, и я согласно кивнула. – Если, конечно, дорогу Сёстрам не пересечёте…
– О–о, тех лучше лишний раз не трогать, – даже понизил голос Раен. – Ядом разве только не плюются… Ты заставил их всех понервничать.
Я обвела взглядом присутствующих, заметив у постамента с креслами группу из одиннадцати женщин. Всё в чёрных приталенных платьях с головными уборами, которые плотно обтягивали голову и шею, не давая ни одному волосу выбиться. Кто–то говорил, что они бреются налысо, лишь Матери позволено оставлять свои роскошные кудри.
– Надеюсь, они волнуются не просто так, – произнёс Оникс.
– У них есть повод волноваться, – заметила я. – Следующие выборы только через сто лет.
– Или когда не станет Главы, – мрачно добавил Раен, нахмурив практически седые брови. Даже его чёрные волосы кое–где побелели. – Охочие до власти женщины… В Барониях с этим проще. У них и совет собирается лишь по крайне необходимости, а не живёт прямо в Храме, словно его могут в любую минуту отобрать.
– Если кто–то вообще решится на это. План Храма вряд ли у кого–то из Баронов завалялся, так что лишь глупцы попробуют сюда проникнуть.
Ой, ё… как бы Оникс случайно не узнал, что один из таких «глупцов» рядом с ним стоит и отчаянно пытается не выдать себя. У меня до сих пор где–то в браслете была подробная карта Храма Ка–Аманы, так что если что, я могу воспользоваться ею, проникнуть в библиотеку рас и найти там свою. Сказать, конечно, легко…
– На кого ставят хиимы? – услышала я вопрос Оникса.
Раен ненадолго задумался.
– Тут весьма спорный вопрос… у многих разнятся мнения. Кто–то не хочет прерывать старые традиции, кто–то, напротив, поддерживает тебя… Чувствую, будет скандал, кто бы не выйграл.
Оникс задумчиво кивнул, видимо, сопоставляя все шансы.
Мы не спеша направились в сторону постамента с креслами. Я то и дело что поглядывала на экран с остатком времени, чувствуя, как скручивает живот. Не дадут Сёстры Онику выиграть, а если и дадут, то отстранят его. Может, пулей в лоб, а может, подстроят как несчастный случай. Всё они могут, особенно под шумок.
– Ты волнуешься больше меня, – шепнул мне на ухо Оникс, и я тут же расслабила пальцы, сжимающие до этого его ладонь.
– Должен же кто–то переживать? – заметила я, улыбнувшись при виде его заблестевших рубином глаз.
Оникс хотел что–то добавить, но над головами вновь зазвенели колокольчики. Мы обратились к экранам с оставшейся минутой, и я ощутила, как рука Герцога сжимается на моей талии. Даже за этой маской спокойствия и безразличия он нервничал внутри, и я, незаметно для себя, успокаивающе погладила его пальцами по ладони. Всё будет в порядке. Я надеюсь на это. Очень надеюсь…
Минута истекла, и на экранах показались пока что пустые столбики, всего двенадцать штук (на пост Матери пробовались все одиннадцать Сестёр), которые тут же начали заполняться. Левые столбики едва заполнились, когда правые на глазах росли. Их было уже три, но вот один отстал, и под ним высветилось имя Сестры Крайиры. Я даже закусила губу, смотря на два правых столбика. Казалось, замерли все, даже затаили дыхание, когда столбцы одновременно встали, и под ними высветились имена Сестры Фотуманы и Оникса. И у обоих… одинаковое количество голосов!
Сёстры тут же зашептались, а гости удивлённо переглянулись, смотря, как на постамент поднимаются три Сестры. Окинув зал взглядом, вперёд выступила та, что стояла посередине.
– Сложившаяся ситуация весьма удручает не только вас, но и Сенат, – начала она своим глубоким гипнотизирующим голосом. – Потому мы посовещались и решили: сейчас мы проведём ещё одно голосование, но не всем Содружеством, а исключительно среди тех, кто находится сейчас здесь. Мы, Сёстры Сената, и достопочтенный третий Герцог, не будем вмешиваться в голосование, дав вам права выбора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
От стены отделились прозрачные столики с планшетами, и сердце ёкнуло в противной догадке.
– Они знали… – прошептала я.
– Им всегда заранее известны результаты, – так же тихо произнёс Оникс. – Сейчас пройдёт «честное» голосование тех, кого сюда специально пригласил Сенат…
Голос Оникса стал пустым, словно он вмиг лишился даже призрачной надежды. Я сжала губы, пытаясь хоть что–то сообразить. Но как я могу помочь Ониксу, если являюсь простой гостьей в этом месте?! Попытаться угрожать самому Сенату?! Пф, да меня обезглавят раньше, чем я к ним обращусь! Пусть снести мою голову будет весьма проблематично…
– Третий Герцог, поднимитесь к нам и станьте свидетелем голосования! – позвала одна из Сестёр Оникса.
Он едва заметно нахмурился, сжав на прощанье мою руку и направившись к возвышению, с изяществом Герцога поднявшись по ступеням и встав вместе с Сёстрами. Меж тем планшеты уже всем раздали, и на экране вновь показались два столбца с временем внизу. Две минуты, за это время ничего не предпримешь.
Я смотрела на Оникса, чье напускное спокойствие заставляло меня дрожать от страха. Он и умрёт так, с бесстрастным выражением на лице, даже глаза не закроет. Неужели я не могу ничего сделать?! Вот подпустил бы меня кто к системе этих голосов, я бы тут быстро разобралась! А так, будь я хотя бы расой Цербера, смогла бы хоть что–то изменить. Внушила бы им и… стоп. Внушить. Так же, как внушил мне преданность себе Кайон. Но если это работает только с моим видом? Впрочем, пока не попробую и не узнаю.
Я успокоила сердцебиение, сделав пару глубоких вздохов и взглянув на собравшихся гостей. Проголосовали единицы, другие всё ещё взвешивали шансы. Среди них было большинство хиимов, а они, как известно, существа весьма чувствительные. Надо им внушить, что они хотят проголосовать за Оникса и ни за кого больше.
Расправив плечи, я подключила воображение, заставив себя почувствовать не просто гостьей и не пассией Оникса. Я попыталась ощутить себя Чёрной Гарпией, которая сумела стать альфой. Ей никто не смел перечить, и даже люди боялись попасть под её влияние. Не помню, были ли такие случаи, но сейчас проверим.
Прикрыв на секунду глаза, я ощутила глубоко спрятанную внутри силу, и стараясь не явить крылья, медленно, волнами, начала вызволять её. Это был не резкий порыв, как в случае Кайона, а мягкий, почти незаметный ветерок, который с лёгкостью обращал на себя внимания. Многие оглянулись, пытаясь понять, откуда дует этот ветерок, и их глаза устремлялись мимо меня, к Ониксу. Они видели его. Понимали, что с ним будет лучше, и отдавали ему свои голоса. Звёзды, никогда не думала, что это будет так трудно – незаметно подавить чью–то волю, особенно не созданных специально для этого гибридов, а совершенно другой расы.
Если до этого столбик Сестры Фотуманы заметно рос, то теперь он замер. Его не спеша обгонял столбик Оникса, заставив Сестёр заметно понервничать, но это же «честные» выборы. Они не могли в них вмешаться, поражённо и с недовольством смотря на то, как добрая половина зала отдаёт Герцогу свои голоса.
Последние секунды, и только когда отсчёт прекратился, я расслабилась, вымотавшись так, словно целый день без устали тренировалась с Дамесом. Лоб взмок от пота, и дышалось тяжело, урывками. Но результат… Оникс обогнал сестру Фотуману всего на три процента. Но он это сделал.
– В выборах выигрывает третий Герцог Оникс, – морщась от собственного бессилия, не шибко громко произнесла стоявшая рядом с Ониксом Сестра. – Да приветствуем же нового Главу Центрального Содружества Ка–Аманы!
***