Но вообще я начинаю себя уважать. И в лучшие-то мои годы, тогда, когда я еще не слишком подистоптался и волос у меня было куда больше, чем сейчас, за меня особо никто не цеплялся и тем более вот так не конфликтовал. Со мной — часто, а вот за меня — не припомню. А тут прямо шекспировские страсти разворачиваются. Не отравили бы, по принципу — 'не доставайся же ты никому'. Хотя это вроде бы не Шекспир...
— А это подарок от нас, от всех — назидательно подняла пальчик вверх Шелестова — Нашему любимому шефу.
— От всех? — удивленно спросил Самошников и получил два тычка под ребра — от Стройникова и от Жилина, стоящих от него по бокам, после чего все трое застыли с благостными улыбками на лицах. Разве только что махать руками не начали, выражая общую радость.
— Дааа? — удивленно протянула Таша — И что мы дарим?
— Сурпрыз! — подмигнула ей Шелестова и встав, протянула мне пакет — Харитон Юрьевич, с вплотную вас подступающим Новым годом!
— Спасибо — растроганно шмыгнул носом я.
— А поцеловать? — распахнула глаза Шелестова и повернула голову к Вике — Чисто по-братски, в щечку!
Вика скрипнула зубами, а я не без удовольствия прикоснулся губами к бархатистой коже Елены.
— Как орден получила! — сообщила Соловьевой Шелестова, поправила косынку и села на место.
— Чего там? — подпрыгнула на стуле Таша — Мне же интересно, что я вам подарила?
— Сейчас — хлопнул я по ее ручке, подбирающейся к пакету — Имей терпение. Вон, апельсин съешь!
— У меня от них диатез — отмахнулась Таша.
Я залез в пакет, там лежала коробка, затянутая подарочной бумагой, с забавными картинками — на них то кот бил мышь по голове дубиной, то мышь тыкала в кота огромным ножом. Немаленькая коробочка, и увесистая. Боги, что могла придумать эта проказница?
Под подарочной бумагой оказался футляр, отделанный мягким черным материалом с деревянными вставками и замочком на них. Ну, такая мини-щеколда.
Я глянул на Елену, та посигналила глазами 'мол, открывайте'.
Замочек щелкнул, я откинул крышку и присвистнул.
Внутри, на зеленом сукне, и в углублении, спещиально для него сделанном лежал пистолет, причем по хромированию и весу было ясно, что это не пластмасса. Простота классического дизайна, весомость, известные мужчинам всего мира надписи на стволе, правда кним добавилось еще и изображение лошади, вставшей на дыбы. Такого я не видел раньше.
— 'Кольт — М1911А1', пистолет-ветеран — немедленно отреагировал Жилин, перегнувшись через плечо Соловьевой — Под патрон 45 АСР. Неужто настоящий? Шеля, ты офонарела?
— Рехнулся? — повертела пальцем у виска Елена — Пневматика конечно, но стопроцентный реплик, до веса и всего такого.
Я достал пистолет из футляра и нажал защелку магазина. Обойма мягко щелкнула и выскочила из рукояти. Ну да, пневматика, вон прорезь под газовый баллон.
— Хромированный — заметил Жилин — Не припоминаю, чтобы кто-то 191-ю потоковую пневматику хромировал. И еще — какая рукоять забавная. Странный пластик. Это вообще пластик?
— Перламутровая — немного раздраженно ответила ему Шелестова — Чего пристал.
— Стало быть, индивидуальный заказ? — вынес вердикт Жилин — Однако. Надо думать, это тебе в немалую...
— Жилин, ты хочешь поссориться? — в голосе Шелестовой загремела гроза.
— Все-все — Жилин отошел в сторону.
Я вбил обойму обратно в рукоять, погладил перламутр вставок и задал Елене один только вопрос.
— Почему?
— Комплектом к машине — хитро прищурилась она — Одно без другого не смотрится.
Это был дорогой подарок. Слишком дорогой, даже если бы они все скинулись. Не люблю, когда происходят вещи, которые я не могу объяснить.
Я убрал пистолет в футляр, футляр в пакет и сообщил всем:
— Угодили. Растрогали. Люблю. Выпьем.
На самом деле мне было немного стыдно. Да не немного, сильно. Я и сам сразу понял, что это не штамповка, к ширпотребу не делают такие футляры, да и сам пистолет достаточно было только взять в руки, чтобы все понять. Отлично я смотрелся на фоне этого подарка со своими шейными платками, ничего не скажешь.
Но и это все фигня по сравнению с другим. Она всегда впереди на один шаг. Всегда и впереди всех, включая меня. И совершенно непонятно — зачем ей это надо? Игра? Развлечение? Какая-то цель, о которой я ничего не знаю?
По-хорошему, все эти мысли надо бы рассказать Зимину и пусть ей занимается безопасность, но это по-хорошему. А по жизни — не стану я этого делать. По крайней мере пока.
Мы посидели еще часа полтора, за окнами давно стемнело. Не знаю, как остальным, но мне было так хорошо, как давно не было, я сидел среди своих, и моя душа отдыхала.
— Мне пора — сообщила всем Таша — Я не домой сегодня, пока доеду...
— Ух ты — помахала пальчиком совершенно захмелевшая Соловьева — У нашей маленькой злючки есть личная жизнь?
— Зато нет прыщей — невинно ответила Таша — Точнее — поэтому их нет.
На улице, куда мы вышли, оглашая окрестности гомоном, было прекрасно. С неба падал невесомый снежок, подморозило и воздух был прозрачно-терпкий.
— Благость какая — подняла руки в белоснежных варежках к небу Шелестова — Неужели будет Новый Год со снегом и морозом? Я уж и забыла, как это.
— Да, в последние годы фигня была — подтвердил Самошников — Грязь да слякоть. Только водку пить да песни петь, даже на улицу идти не хотелось.
— Песни! — Шелестова закружилась на месте — Пошли в караоке, а?
— Здесь нет поблизости ничего такого — пыхнул дымком сигареты Петрович и поддержал норовящую упасть Соловьеву — Я уже разведал.
Это да. Петрович, устраиваясь на новое место непременно совершал обход всех точек общественного питания в округе. Зачем — неизвестно, но был у него такой пунктик.
— Жааааль — вздохнула Елена, на которую, как, впрочем, и на всех, свежий воздух подействовал как старые дрожжи — О, а ты говоришь — нету!
Она ткнула рукавицей в сторону банка, находившегося неподалеку, точнее, в бегущую надпись на его фронтоне.
— 'Только в нашем бааанке новые процентные стаааавки' — на мотив 'Напилась я пьяна' затянула Елена — 'Рааазмещая вклаааады'
Это было заразительно. Первой к Шелестовой присоединилась Соловьева, буквально повисшая на флегматично курящем Петровиче, послышался басок Жилина, да я и сам не заметил, как влился в общий хор. Даже Вика перестала дуться и присоединилась к нам.
— 'До двадцати процентооов' — выводили мы слаженно, вглядываясь в бегущую надпись — 'Выплаты процентооов многовариантныыы'.
Охранники смотрели на нашу компанию ухмыляясь и переглядываясь, но не присоединяясь. Оно и понятно — служба.
— Хорошо — сообщила всем разрумянившаяся Шелестова и начала отплясывать что-то вроде твиста — Не люблю, когда на Новый год скучно. Вот, помню, когда я еще с папкой жила, то мы такие штуки на праздник придумывали! Один раз я карту нарисовала, вроде пиратской и мы всей семьей по дому лазали, а потом в саду. Я там просто заранее фейерверки спрятала. Так весело было!
— А вот мы в части... — начал было Жилин, но его перебил старший телохранитель.
— Харитон Юрьевич, мне очень жаль, но вам пора — тактично, но твердо сообщил он — Открытое пространство, да и время не раннее. Уж извините...
— Труба зовет — понимающе сказала Шелестова — Все по часам. Жаль.
— И мне — согласился с ней я — Спасибо вам, ребята за этот вечер, за то, что вы есть. Правда — все было здорово. Давно мне так хорошо не было.
— Многие вещи можно понять только тогда, когда они потеряны — Елена помахала мне рукавичкой и прощебетала — Веселого Нового Года и славного Рождества! Впрочем, может я еще позвоню!
— Завтра можете на службу не приходить — порадовала коллектив Вика — Я сама все уберу и закрою помещения. Киф, ты не против?
— Я? — ну да, последнее слова она как всегда хотела оставить за собой. Ладно, пусть ее. — Я только за. Никуда не пойду, дома останусь!
Вика, по-моему, так и не поняла, похоже, почему все засмеялись.