Читать интересную книгу Шальные Кэрью - Марта Остенсо

– Разве вы не хотите пойти с нами на танцы? – спросила она.

– Я думал об этом, – ответил Джо, – но я решительно ничем не обязан этим белоручкам, и мне вовсе не хочется помогать им хвастать перед соседями. Кроме того, я ведь был их батраком. Я буду неловко чувствовать себя там, да и им будет неловко. Но вас это нисколько не должно огорчать. Отправляйтесь туда и повеселитесь… Я мог бы уйти в город и раньше, но мне не хотелось терять время, раз я мог провести его с вами. Я и воспользуюсь сегодняшним вечером, когда вы будете там на танцах. У меня это последний вечер. Завтра я направляюсь на запад. Пора мне. Да кроме того, если бы я и пошел на танцы, все равно мне не очень-то пришлось бы быть с вами. А больше мне там не на кого смотреть, там будет куча такого народу, которого я предпочел бы не видеть. А вы отправляйтесь. Учительнице неудобно не пойти. Я буду поджидать вас здесь. А вся эта толпа не по мне.

Он повернулся в дверях, сильно сплюнул во двор, потом переменил положение и иначе скрестил ноги. Этот плевок и перемена позы в дверях были страшно знакомы Эльзе. Она сразу поняла, почему они так бросились ей в глаза; это была старинная привычка дяди Фреда. Странно, что это сходство никогда не приходило ей в голову.

– Пожалуйте! – раздался из внутренней комнаты голос матери.

Во время ужина через открытую дверь донесся свист экспресса, шедшего к Гэрли.

– Сильно отдается сегодня, – заметил Стив Бауэрс, – должно быть еще до рассвета пойдет дождь.

Но Эльза едва расслышала слова отца. Она наблюдала, как Джо и дядя Фред в один и тот же миг вынули часы из карманов и посмотрели друг на друга через стол. Они ничего не сказали. Да в этом и не было надобности. Все равно они сказали бы одно и то же: «Не опаздывает поезд». Джо Трэси – дядя Фред.

После ужина Эльза приняла ванну, надела свое лучшее платье из бледно-зеленого шифона, плотно обтянутое и с бледными цветами по гладкому фону и распушила волосы, чтобы они подвились на сыром вечернем воздухе. Когда она была уже почти готова, Леон крикнул, что по дороге подходит Риф с Клэрис Флетчер. Джо уехал в Сендауэр, прихватив с собой для компании дядю Фреда. Наступили уже сумерки, когда все двинулись к Кэрью, – Эльза и Леон, Риф и Клэрис Флетчер. Вместо звездного неба прошлой ночи над степью повисла мрачная мгла. Джо будет поджидать их, когда они вернутся, думала Эльза, нет, не их, а ее. Он знал, что делал, обещая ей подождать ее, напоминая ей о себе, не оставляя ее в покое.

«Мне нельзя больше разговаривать с ним, нельзя!» – думала Эльза.

Сквозь деревья рощи перед усадьбой Кэрью замелькали огоньки. Вся дорога была запружена автомобилями и бричками с перекликавшимися между собой седоками. Экипажи исчезали в вязовой аллее. Когда Риф свернул в нее, послышалась музыка, раздававшаяся с чердака сарая.

– Это оркестр из Гэрли, – сказал Леон, помогая Эльзе сойти с тележки, – они умеют пустить пыль в глаза.

Они направились к сараю, присоединившись к встречным знакомым, и вошли в его ворота, увешанные фонарями, раскачивавшимися от легкого ветерка. Потом поднялись по лестнице на огромный сеновал с высокой крышей, который теперь был весь в вихре движения, сверкал огнями и веселил глаз безумной пестротой красок.

Эльза почувствовала, как ее сразу охватил поток танцующих.

– Пожалуйте, пожалуйте сюда, мой маленький враг, я уже целый час жду вас! – раздался голос, и Эльза, подняв глаза, встретила смеющийся взгляд Бэлиса Кэрью.

– Это долгое ожидание для вас, Бэлис Кэрью! – ответила она.

– Я жду уже годы! – сказал он, и смех погас в его глазах.

Двинувшись за Бэлисом вперед, в самую гущу танцующих, Эльза заметила, что публика слегка расступается перед ними, давая им дорогу. Но это произвело на нее мало впечатления. Она оставалась холодной и невозмутимой, чувствуя себя чем-то отличным от всех этих Кэрью: от стройной темноволосой надменной Ады, стоявшей под мягким светом японского фонарика и всей снисходительной любезностью смущающей молодых фермеров с той стороны Эльдерской балки; от изящно одетой, тихо улыбающейся Флоренс Брин; от сухой неисповедимой Хилдред и от бледной, томной жены Майкла Кэрью, урожденной Нелли Блок; от миссис Грэс, пухлой, похожей на голубя жены Питера; от всех этих наглых, красивых мужчин Кэрью – от внушительного старого Сета и его сыновей Майкла и Джоэля.

Все они блистали своим присутствием, кроме Питера. Питер Кэрью, единственный, кого была бы рада увидеть Эльза, ускользнул от вечера. Эльза проницательно решила, что ему не по душе была эта шумная выставка фамильного единения. Он скрывался где-нибудь в большом доме, может быть, с книгой на коленях, или же скакал по открытой степи, под стягивающимися грозовыми тучами. Так или иначе, он не явился сюда полюбоваться тем почтением, которое оказывали Кэрью окрестные жители. «Везде Кэрью, – с сердцем подумала Эльза, – вечно Кэрью, точно какие-то темные боги, заслоняющие степное солнце!».

Танцевать с Бэлисом ей было весело. Тут было непосредственное приятное физическое ощущение, не омраченное ее старой враждебностью к Бэлису. Минутами она совсем забывала об их отношениях. Она чувствовала какую-то удивительную уверенность, беззаботность. Она даже засмеялась, когда Бэлис с улыбкой сказал ей:

– Хоть из-за танцев-то мы не воюем!

На секунду он крепко прижал ее к себе. Ее щеки нежно разгорелись. Она, не стесняясь, изучала лицо Бэлиса и, собственно, не его лицо, а лицо всех Кэрью, – отражение зеркала в зеркале, туманящее и сглаживающее резкие черты и создающее образ непроницаемый и изящный. Это было лицо Кэрью, правда, не такое поразительно красивое, как у Майкла или юного Джоэля, но, во всяком случае, их фамильное лицо. Глаза Бэлиса показались Эльзе не голубыми, а цвета моха подо льдом.

Когда музыка остановилась, он повел ее к выходу.

– Сядемте тут и подышим свежим воздухом, – попросил он. – Мне нужно минуту поговорить с вами.

Они вышли из толкотни и сели. Бэлис нахмурился и отрывисто заговорил:

– Я покончил с медициной. Я потеряю от этого в ваших глазах, но я ничего не могу поделать. Мне стало ясно, что она не по мне…

Он кашлянул, потом нервно повернул голову к Эльзе, и она увидела его тусклый и рассеянный взгляд.

– Я думал, что справлюсь, – продолжал он, – но со мной, должно быть, что-то случилось на войне. Я узнал там жизнь в неприкрашенном виде. Меня тошнит от вида мяса, от вида человеческого мяса. Я не могу больше смотреть на него.

Его голос звучал отрывисто и глухо. Эльза почувствовала покалывание в веках и в горле, а Бэлис продолжал:

– Сегодня утром я объяснился с отцом. Была страшная перепалка. Но человек имеет же право быть, чем он хочет, даже – ничем. Я сказал отцу, что намерен остаться здесь и обрабатывать свою долю земли. До сих пор ее обрабатывал за меня Майкл. Так вот, – он сделал иронический жест, – похоже на то, что я в конце концов стану фермером.

Кто-то сзади подходил к ним, окликая по имени. Это были Лили Флетчер и Джоэль Кэрью. Глаза Лили блестели неестественно ярко, щеки ее пылали.

– Где ты, Эльза? Что это вы прячетесь вдвоем? Я хочу потанцевать с Бэлисом!

Бэлис вскочил и подал Эльзе руку.

– Помните, я снова приду за вами, – произнес он тихо и дружелюбно, – я еще и половины не досказал.

В следующий миг он уже несся с Лили, и Эльза осталась одна с Джоэлем.

– Вам не увернуться от танцев, – улыбнулся Джоэль, предлагая Эльзе руку.

Девушка рассеянно вошла с ним в толпу. Танцующие пары, разноцветные фонарики, шум голосов, сливающийся со звуками оркестра, представительницы рода Кэрью, с благосклонным видом стоявшие поодаль от веселящейся толпы гостей, знакомые лица, то скользившие к ней, то, кружась, удалявшиеся снова, – все это мелькало расплывчатым узором перед глазами Эльзы. На фоне этой вертящейся панорамы мысль ее пылала одиноким ярким огоньком. Живые обрывки воспоминаний летели на этот огонек и плавились в нем: мисс Хилдред, улыбающаяся из глубины своего кресла – «… Вы все-таки выйдете за него замуж!». Джо Трэси, стоящий в дверях – «Я буду поджидать вас»… Ее собственный страх и бьющееся сердце – «Мне нельзя больше разговаривать с ним, мне нельзя больше разговаривать с ним!». Гордость, ненависть, любовная жажда, из темных недр ее существа грозящая ей гибелью, ее измена… И вот сейчас Бэлис Кэрью – «Человек имеет право быть, чем он хочет»… Право мужчины… Право женщины… ее право… Право Эльзы Бауэрс уйти от Эльдерской балки, от всех эльдерских балок в мире! Что-то смутное поднималось в ней, что-то зловещее. Рождалось сознание какого-то грозного движения, скрытого за гранями видимого, грозные зовы из далей, недоступных слуху.

Снова она была с Бэлисом, слышала словно издалека его голос, шла с ним сквозь толпу, потом по темной лестнице вниз на холодный воздух, видела вспыхивающие на горизонте молнии, на фоне которых деревья казались могучими духами.