Стало известно, что король находится где-то на Севере, в плену у графа Уорика, и для многих это послужило сигналом презреть закон. Начались бесчинства. Отец понял, что короля надо переправить в более надежную крепость.
Тот день, когда Эдуард отправился из замка Уориков в Миддлхем, стал для нас печальным. Как мы скучали по нему. На многих лицах в замке появилась скорбь. Вернулся страх.
Отец уехал с королем, и до нас дошли слухи о новых осложнениях. Сторонники отца, решив, что, раз король находится в плену у графа, война окончена, разъехались по домам, и отец оказался без армии.
— Где король? — спрашивали люди. — Кто правит страной?
Беззаконие ширилось, отец решил показать, что Эдуард по-прежнему король, и разрешил ему торжественно въехать в Йорк, где его радостно встретили.
Ричард рассказывал, что, узнав об этом, он вместе с лордом Гастингсом, своим верным другом, собрал армию и пошел с нею на Йорк; однако, не дойдя до города, они узнали, что Эдуард взял дела в свои руки и объявил о намерении вернуться в Лондон.
Отец понял, что где-то совершил ошибку, и, если попытается удержать короля, против него поднимутся многие.
Прием, оказанный Эдуарду в столице, убедил отца, что его планы рухнули. На поле боя он победил, но победа обернулась поражением.
И тут, должно быть, он осознал, что никогда не сможет подчинить своему влиянию Эдуарда, поэтому остается лишь один выход.
Заменить его на троне Кларенсом.
До родов Изабеллы оставалось чуть больше месяца.
Стоял солнечный апрельский день. Мать заканчивала последние приготовления к родам.
— Дети иногда появляются на свет раньше срока, — сказала она мне. — Очень хорошо, что Изабелла находится со мной. В этих делах я кое-что понимаю.
— Знаю, миледи,— ответила я. — И тоже рада этому. Надеюсь, все хорошо?
— Ты о чем?
— Изабелла стала какой-то апатичной.
— Она устала, дорогая моя. Можешь ты представить себе, что такое вынашивать ребенка?
— Но у нее болезненный вид.
Увидев на лице матери испуганное выражение, я пожалела о своих словах. Мать очень пеклась о нашем здоровье. Сама она была крепкой; ей бы иметь больших здоровых сыновей, а не хрупких дочек. Казалось, ее беспокойство об Изабелле передалось и мне. Но с матерью говорить о своих страхах было нельзя, поэтому я заговорила о них с одной из служанок сестры.
Анкаретта Твинихо мне понравилась сразу же, как только появилась у нас. Это была молодая вдова из Сомерсета. Она недавно лишилась мужа и с радостью покинула деревню, где ее постигла трагедия.
Недолгое время Анкаретта находилась в услужении у королевы, и, думаю, жизнь в замке Уориков ей нравилась больше, чем под началом властной Елизаветы Вудвилл.
Она была общительной, рассказывала нам забавные истории про королеву, и мы узнали кое-что об этой странной, холодной женщине, которая, выйдя замуж за короля, стала причиной наших несчастий.
Анкаретта меня успокоила.
— У герцогини, — сказала она, — здоровье неважное, но бояться за нее не нужно. Все подготовлено, ее окружают всяческой заботой. Я вижу, графиня кое-что мыслит в этих делах, помощниц у нее будет достаточно, так что с роженицей ничего не случится.— Ты утешила меня, Анкаретта, — сказала я.
— Для того и нахожусь здесь, моя дорогая.
Мне нравился сомерсетский акцент этой женщины, ее непринужденное поведение со всеми нами, и я уверилась, что раз с Изабеллой будут мать, Анкаретта, другие помощницы, ей ничто не грозит.
Изабелле она оказывала всевозможную поддержку. Клала ей за спину подушку, чтобы удобнее было сидеть, приносила именно тот напиток, которого Изабелла как раз собиралась попросить.
Мы находились в комнате у моей сестры, она любила полежать и, когда укладывалась, звала нас к себе. Вели праздные разговоры, и вдруг послышался шум.
Я выглянула в окно и раскрыла рот от изумления. Повернулась и сказала:
— Там отец, и с ним герцог Кларенс.
— Говоришь... приехал Георг? — спросила Изабелла, поднимаясь.
С ними была небольшая кучка людей. Я пошла к двери и услышала слова матери:
— Что-то стряслось.
Я стала спускаться вниз, Изабелла следом. Отец уже находился в холле. Он обнял мать, потом меня. Изабелла бросилась в объятия мужу.
— Нельзя терять ни минуты, — сказал отец. — Собирайтесь в путь. Через час нужно выехать к Проливу.
— Это невозможно! — воскликнула мать. — Изабелла...
Отец взглянул на мою сестру, потом сказал:
— Ничего не поделаешь. Собирайтесь побыстрее. Берите только самое необходимое. Медлить нельзя.
Нас приучали с детства повиноваться распоряжениям отца немедленно и беспрекословно, мать служила нам в этом образцом. Но тут нужно было думать об Изабелле.
Они с Георгом обнимались, твердя друг другу слова любви, а отцу не терпелось отправиться в дорогу.
— Послушайте, — сказал он. — Сейчас не до объяснений, могу только сказать, что за мной гонятся враги. Если меня схватят, это конец... конец всему. Необходимо ехать без промедления. Всем... всей семье.
— Изабеллу везти нельзя, а без нее я не поеду, — упрямо заявила мать.
— Поедешь, — твердо сказал отец. — Изабелла тоже. Ты напрасно теряешь время. Поверь, без необходимости я бы так не поступал.
— Это... король? — начала было мать.
— Анна, ради Бога, не перебивай. Нам необходимо уехать... всем. Добраться к Проливу как можно быстрее. Не спорь. Изабелла должна ехать с нами. Понятно?
— Да, — ответила мать. — Понятно. Но вот-вот должны начаться роды.
Отец вздохнул.
— Знаю. Ей придется нелегко, однако ничего не поделаешь. За мной гонятся. Если я лишусь головы, семья осиротеет. Так что, пожалуйста, собирайтесь. Выезжаем через час.
Этого было достаточно. Перепуганная Изабелла плакала в объятиях Кларенса. Она понимала, что мы покидаем страну, а море плохо переносила даже в самые лучшие времена. Но тут мать принялась распоряжаться.
— Пошевеливайтесь. Вы слышали, что сказал ваш отец. Изабелла, ступай к себе в комнату. Анна, пусть Анкаретта присматривает за ней и собирает вещи. Через час мы должны выехать.
Мысли наши путались. Изабелле нужны носилки, это сильно замедлит продвижение. А опасность близка. Я услышала, как мать бормочет: «Для чего все эти неприятности? Почему люди не довольствуются тем, что отпустил им Бог? Зачем рваться к власти?» Однако отец сказал, что может лишиться головы, и не верить ему было нельзя. Мы слышали о многих отрубленных головах.
Через час мы ехали к Проливу.
Того путешествия я никогда не забуду. Оно показало мне, как быстро торжество может смениться несчастьем. Еще совсем недавно король был отцовским пленником, и казалось, планы отца успешно осуществляются, но внезапно положение полностью изменилось. Трудно было осознать, что отец бежит ради спасения жизни от королевских войск.