А вокруг, разделяя людей и солнце, кавказский лес — его мощный нижний ярус. Деревья, среди которых рисунком канадского флага иногда угадывается клен, сурово толпятся вниз по склону, навстречу движению. Разбросав твердые молнии корней, они судорожно вцепились в землю всей длиной древесных пальцев, удерживая в переплетениях стекающую в дожди воду, почву, листья. Подстилка из этих листьев устилает все вокруг, но все же ее дырявит хилая трава и проростки. Разнообразные, но одинаковые в устремлении вверх стволы поднимают к небу широкие кроны, а миллионы листьев ловят свет, расплачиваясь тенью. Шестеро рады этому — начинается день, а рюкзаки за спинами прибавят накала в скором подъеме, но десяток первых пройденных под пологом леса метров обещают вполне приемлемую прохладу. Тропа, радующая удобством торчащих уступами камней и прочностью корневых переплетений, вьется к низу и к шуму реки. Просвет — и вот она, мускулистая бурунами речная спина, занятая собственным движением и точением в себе камней, и ей абсолютно наплевать на перекинутый через нее мост и ступивших на него людей.
Подвесной мост довольно высоко над шумящей водой и, провисая к середине, он слегка раскачивается, играя тяжестью множества цепей и кажущейся ненадежностью настила. Но это на взгляд незнакомцев и новичков, так что Степаныч без видимой опаски вступил на крепкое и одновременно шаткое сооружение.
— Хорошо бы идти не в ногу и не перегибаться — рюкзак может перевесить, — сгустив краски опасности, предупредил он. Трос находится на уровне плеча мужчины.
— Мы не будем перегибаться, — заверила его Лена.
— А в ногу, кроме Алексея, никто ходить не умеет, — успокоил инструктора Игорь. — Ты же не собираешься маршировать здесь, старина?
— Не собираюсь.
Ну вот, он уже и старина. Идя за Леной и не чувствуя подошвами особой вибрации, Алексей тайно любовался движениями девушки, видя в них женский страх перед быстрой водой и высотой, и наблюдая за борьбой. Мужчине легче — испуг и преодоление естественны для него, а если не справился — значит трус, все просто. Женщине позволено бояться, это не стыдно, а смотреть на борьбу со страхом в женском исполнении любопытно, немного смешно и иногда приятно. Кроме того, победа дает ей уважение мужчины, что немаловажно и что бывает не всегда.
Пенясь, шумит вода под резонирующей твердью, точа и искажая стремительным движением контуры кое-где видимых камней, инструктор уверенно шагает во главе, Лена борется со страхом, помалкивает Игорь, молчит Борис и даже Сергей — но их как бы нет. Неожиданно, но плавно Алексей поймал себя на мысли, или мысль поймала его, что этот подвесной мост и звук живой воды внизу напоминает ему что-то, пытаясь о чем-то подсказать холодом недолетающих брызг. Но что и о чем — он не может понять, или вспомнить, или предположить, впрочем, не сильно стараясь. Кажется, он уже был в этом месте или очень похожим на него? Или будет? Ерунда — очень скоро новые впечатления вытолкнут это неопределенное предположение и одновременно сомнение, подозрение, память или предчувствие события, петлю судьбы — как будто кто-то или что-то, а может быть, он сам глядит на него или на себя из параллельного мира. Под ногою скрипнула доска…
…Аслан бежал вниз по склону, ежесекундно рискуя разбиться, зацепившись за корень или полусгнившую ветку, поскользнувшись на скрывающим под собой влагу камне. Деревья, ветви, листья мелькали перед глазами с жуткой быстротой, оставаясь наверху и позади, а позвоночник, кажется, был готов сломаться на каждом шаге тяжелого и сумасшедшего бега. Если бы даже он и захотел остановиться, то не смог бы этого сделать. А в раскаленном мозгу бешено вращается колючий шар рулетки, запущенный горем, перемешивая бессильное несогласие с разрывающим желанием мести — но русский уходит от расплаты.
Где-то сзади, сверху, справа короткими очередями заработал ПК — это Расул, долговязый дурак, не видя русского, бьет по его движению. Ему не попасть — все слишком наугад. Он просто устал, остановился, и теперь лупит вниз. А Иса бежит за ним — позади слышен треск сучьев и, не оборачиваясь, Аслан знает, что это он. Пару раз Аслан видел спину русского вдали, но даже не попытался выстрелить, зная, что желание смерти не позволит попасть с такого расстояния. Та скорость, которую развил русский и то, что он ни разу не выстрелил за спину, хотя без труда мог бы уложить из своей СВД его и брата, подсказали намерение беглеца — он хочет, не ввязываясь в задержкой опасный для него бой, оторваться от них и проскочить через реку по подвесному мосту и скрыться потом на лесистом склоне, получив преимущество в стрельбе — если, конечно, они сунутся на мост. Но еще можно успеть — пока он на мосту он уязвим. Вот почему Аслан с огромной скоростью мчится вниз, спотыкаясь и прикрывая лицо автоматом. Пот заливает глаза, и кажется, что он взорвется и умрет, если, не дай Аллах, упадет и позволит уйти — так сложилось, своему смертельному врагу.
Сначала он удивился, когда русский, вместо того, чтоб пробиваться к своим, где его уже ждали и наверняка застрелили бы почти в висок, вдруг ломанулся вверх, рассмеялся, зная, что на пути его река и что ему никто не поможет, и разозлился, поняв, что ему известно о существовании моста, и теперь гонится за ним, пытаясь не дать ему уйти по единственной и спасительной для него дороге, убить его, прежде чем тот пересечет мост.
Они далеко оторвались, и если Расул палит с самого верха — оттуда виден мост, то, возможно, он заметил русского на нем. Мамука ненамного ближе, но и он не будет торопиться, рискуя переломать все кости или напороться на пулю, как он успели убедиться — хорошего стрелка. Они будут медленно, но верно спускаться к мосту. Но Аслан и Иса позабыли об осторожности — им нужен мертвый русский, и если он сумеет перейти на ту сторону реки, то убить его будет очень трудно, даже догнать непросто. А если сверху его заметил Расул — значит он уже на середине моста.
Просвет в деревьях: расширилась тропа, спуск стал выравниваться и сделался почти горизонтальным, уже виден мост — но нога попала в сплетение дикой ежевики. Он не упал сразу и почти смог удержать равновесие, но ноги перестали справляться с возросшей силой тяжести, а сила инерции потащила его вперед и пригибая ниже и ниже, швырнула на землю. Он покатился, ломая сучья и разрывая одежду и виском, щекой и ухом врезался в ствол. Но автомата из рук не выпустил да и боли не почувствовал, только звон в голове — а это значит жив. Вставая, быстро огляделся — Иса совсем рядом, а русский там, на мосту. Он рванул туда.
Вот мост, а вон русский, почти в самом конце. Хорошо бегает — он оказался дальше, чем предполагал Аслан, он почти перешел его — значит, его нужно догнать… но он почувствовал, что снова падает, что кто-то схватил его за ногу и валит на землю…