чтобы не выдать себя смехом. Зевс лежал на диване, упираясь всеми лапами в мягкую обивку, а Рома стоя перед ним, пытался стащить хитрого пса за свисающие из пасти концы косички.
Сергеев злился, Зевс радостно вилял купированным хвостом. Кажется, в то время как хозяин квартиры пытался отвоевать часть своей территории, пес был уверен, что с ним играют, и подзадоривал его своим "ррр".
Тихо посмеиваясь, вернулась на кухню. Пусть парни сами устанавливают статус-кво на своей территории, а я, пожалуй, займусь едой.
* * *
Когда я закончила с готовкой, Рома проигрывал Зевсу два очка. Первое с попыткой изгнать пса с дивана, второе — попытка не пустить его в кабинет.
Когда я поскреблась в приоткрытую дверь, Роман сидел за столом и, ероша волосы, что-то быстро печатал одной рукой, а Зевс вытянулся у кресла и с упоением грыз какой-то мяч, который противно пищал при каждом смыкании внушительных зубов.
— Роман, — привлекла к себе внимание мужчины, — если вы не сильно заняты…
— Уль?
— Кушать будете? — отчего-то втягивая голову в плечи, быстро пробормотала себе под нос.
На фразу о еде два брюнета посмотрели на меня одинаково радостными взглядами.
— Ульяна, могу сообщить тебе официально: когда в квартире так пахнет домашней едой, для тебя я всегда свободен.
Рома потянулся, на мгновение зажмурившись, и тут же встал на ноги.
— Пойдем, обормот, будем тебя кормить, — и перевел на меня взгляд, полный надежды, — и меня?
— И даже меня, — посмеиваясь над Романом, решила не теряться.
Сергеев мягко обнял меня за плечи и, выпустив вперед Зевса, повел в сторону кухни.
— Уля, тебя мы кормить должны в первую очередь, — зайдя в комнату, Рома внезапно запнулся на полуслове. — Ты чего же, за каких-то полтора часа вот это все тут наготовила? Но… Нет, Уль, так не пойдет, мы тебя же не поварихой нанимали!
— Ну, вы там играли, мне было нечего делать.
Пришлось пожать плечами и идти к уже накрытому столу.
Котлеты, картофельное пюре с подливой, сладкие блинчики и овощной салат, в духовке стоит пирог с рыбными консервами, а на плите компот. Во-первых, я немного нервничала и мне необходимо было занять руки. А во-вторых, начав, я уже просто не могла остановиться. А вообще, во всем виноват кусок мяса на кости для Зевса, он так одуряюще вкусно пах, что у меня разыгрался аппетит.
— Рома, — замерла, неуверенно посматривая на хозяина квартиры, — если продукты нельзя было трогать, ты скажи, а лучше вычти из моей зарплаты потом. Ладно? Извини, я спросить должна была…
— Ты с ума сошла? — Роман так строго на меня посмотрел, что я чуть не присела мимо стула. — Какое вычти? Ты правда считаешь, что мне жаль продукты? Блин, да мне стыдно! Мы ни твои обязанности толком не обсудили, ни зарплату, а ты тут прыгаешь возле плиты!
Зевс, не страдая приступами стыда, в этот момент начал аппетитно чавкать, поглощая свою порцию еды. Нужно будет потом поблагодарить умного пса, обстановку он здорово разрядил.
К вопросу готовки мы больше не возвращались, как и к вопросу о возмещении продуктов. Роман с задумчивым видом кушал то, что я наготовила, а потом и вовсе уехал, на пару часов оставив нас с Зевсом одних.
— Знаешь что? — почесывая разомлевшего после еды пса за ухом, начала с ним разговаривать. — Твой хозяин странный. Нет, он, конечно, обаятельный и вызывает доверие, но все равно странный. Интересно, он хоть вообще понял, что закрыл нас с тобой в квартире и не оставил ключи?
Зевсу было все равно на мои разговоры. Вытянувшись вдоль дивана на полу гостиной, он положил свою голову на мои колени и иногда лениво вилял хвостом.
— Если вдруг тебе сильно понадобится в туалет, ты хоть знак подай, прежде чем сюрприз сделать. Будем скрывать твои преступления.
Остаток дня у нас с Зевсом прошел спокойно, а когда Сергеев вернулся с очередными пакетами из зоомаркета, мне уже пора было собираться домой.
— Уль, подожди, я сразу раскидаю полотенца его и коврик и там еще по мелочи, выйдем с ним погуляем и заодно тебя отвезем. Думаю, парень будет не против прокатиться вместе с нами.
— Да зачем, я же…
— Вот даже не начинай, я сразу сказал, что одна домой по вечерам ты ездить не будешь. А Зевса оставлять сейчас одного в квартире я опасаюсь.
Рома, скинув ботинки, потрепал пса по голове и зашуршал мешками.
— Ну да, — поняла его беспокойство, — наверное, Зевсу одному будет неуютно…
— Я за квартиру опасаюсь, — фыркнул Роман, — что-то мне подсказывает, что у меня есть все шансы вернуться в разруху.
Мне оставалось только прятать улыбку, от такого проявления заботы как о псе, так и о своих квадратных метрах.
Дома все пошло по привычной колее: готовка, ужин, разговоры с мамой и мои два часа личного времени. Единственное, что отличало этот вечер от вереницы похожих на него, это улыбка. Она не сходила с моего лица с того момента, как Зевс, удобно устроившись на заднем сиденье, начал похрапывать.
— Это вот что? Он и ночью меня так "развлекать" будет?
Нужно было видеть широко распахнутые от удивления глаза Сергеева. Картина, достойная внимания.
— Ну, вы же спать будете в разных комнатах, так что, думаю, это не станет проблемой.
Говорить Роме, что, скорее всего, Зевс ночью спать не будет до тех пор, пока не найдет себе место, я не стала. Ну вдруг очаровательному брюнету придется по душе лежанка, брошенная у стены в коридоре?
Воспоминания о том, как Рома играл с Зевсом, а точнее, Зевс играл в Рому, не отпускали меня. Мама поглядывала на довольную дочь, но от вопросов удержалась, а я решила. Если спустя неделю все еще буду работать в доме Сергеева, расскажу ей о том, что сменила работу. Мамочке нужны положительные эмоции, а что может быть лучше парочки историй про приключения пса и его хозяина? Главное, чтобы мама не начала фантазировать на тему холостого мужчины рядом со мной. Рома, конечно, мужчина интересный, и что уж там, красивый, но, откровенно говоря, он был слишком… Во всем слишком. Красивый, обаятельный, добрый… Таких идеальных не бывает, и кажется мне, что рано или поздно вылезет какая-то червоточина. Вот Зевс совсем другое дело. В этого парня легко можно было влюбиться, не опасаясь ни за свое сердце, ни за душевное состояние. Да и вообще, четвероногий брюнет мне откровенно нравился больше его хозяина. С ним было спокойно и никакие посторонние мысли не лезли в голову. Особенно о том, что