– сложив руки на груди, недовольно произнесла Холд.
– Думаю, его слова имеют вес и за пределами академии. Про директора я такое сказать не могу, – задумчиво произнес Влад. – И он один из пяти рубиновых. То есть один из сильнейших магов нашего заведения. И, возможно, всей колонии.
– Откуда он все это знает? – подозрительно спросила Луна у меня.
Сын священника рассмеялся.
– Я наблюдательный и умею слушать. И изучил всю доступную информацию об академии перед поступлением. Поэтому мой багаж знаний несколько больше вашего.
Луна фыркнула и деланно-серьезно заметила:
– Было бы лучше, если бы в твоем багаже было чуть больше еды! После магического истощения требуется много калорий.
Влад сделал загадочное выражение лица, потом щелкнул пальцами и высокопарно предложил:
– Мефрау, что будет, если я скажу, что в моем багаже есть не только тайны сильных мира сего, но и шоколадка?
Тут уже все мы засмеялись в голос.
Но шоколадка у него действительно оказалась, и мы честно поделили ее на троих.
Владислав еще немного развлекал нас, а потом откланялся. И почти сразу за ним в палату вошел Омен.
Выглядел преподаватель паршиво. Очевидно, всю ночь провел на ногах. И я был уверен, что от руководства он получил выволочку. Закрыв дверь, он сотворил барьер тишины, который вчера использовал Соддерн.
– Спасибо, что прикрыли меня дети, но в следующий раз так не делайте, – вместо приветствия сказал маг. – В случае чего обвиняйте во всех грехах меня. Жить станет гораздо проще.
– Ну уж нет! В компании тонуть интереснее, – фыркнула Луна. – Магический корпус своих не бросает.
– А тайная служба бросает. Сплошь и рядом бросает. Поэтому она в сотни раз эффективнее вашего… то есть нашего магического корпуса, – проведя пальцем по шраму на щеке, сказал Омен. – И если уж так хочется быть магом корпуса, то нужно выполнять приказы, Холд. А у тебя с этим большие проблемы.
Девушка сложила руки на груди и повернулась к преподавателю спиной.
– Если бы мы выполняли все приказы, то кого-то здесь не было бы, – сквозь зубы сказала она.
– И у госпиталя было бы на два пациента меньше, а у нас на – два студента больше.
– Они скоро поправятся, – глухо сказала Луна.
– И я очень рад за них. Но гораздо лучше, если бы они остались целы и здоровы. И этого можно было добиться, если бы вы выполнили мой приказ, а не устроили самодеятельность.
Луна на этого ничего не ответила, лишь скрипнула зубами. Судя по всему, этот разговор был у них не раз и не два. И, похоже, касался их отряда.
В палате повисла напряженная тишина.
– Думаю, сейчас это не важно, – попытался я сменить тему. – Что происходит и в чем нас уже обвинили?
– Позитивный настрой, одобряю, – не скрывая иронии, произнес Омен. – Пока ни в чем. Но ситуация сложная и неоднозначная. Рахотеп, как всегда, мнется и не может ничего решить, вице-губернатор ищет рычаги давления на академию, а тайная служба… Думаю, даже Чужой не знает, чего она хочет.
Луна тихо и емко выразила свое отношение ко всей этой ситуации.
– Возмутительно, мефрау Холд, – усмехнулся преподаватель. – И где вы только таких слов нахватались? Ладно, сейчас это не важно. Мы уже подготовили ваши показания для вице-губернатора, изучите и зазубрите, как первую хвалу Светлому.
Сказав это, Александр вытащил из внутреннего кармана пару сложенных листов.
Это оказались наши показания, якобы полученные после вчерашнего допроса.
Все было так, как описал Соддерн. Мы просто сидели, нас парализовали, потом вражеские маги ушли. Никакого геройства, никакой высшей магии, никаких недомолвок и подозрительных моментов.
Кроме того, из истории пропала та самая шкатулка, которую держала в руках колдунья с тростью. Видимо, из-за нее и произошел весь этот инцидент.
– Нам ничего не надо подписывать? – подозрительно спросил я, когда дочитал.
– Нет, этой писульке ломанный гроот цена. Формально, мы вообще не имеем права вас допрашивать, как и чиновники колониальной администрации. Но кого это волнует? – улыбнулся Александр, но из-за шрама гримаса вышла по-настоящему жуткой.
– А тайная служба? – мрачно спросила Луна, повернувшись к преподавателю. – Ей что рассказывать?
– Правду, правду, и ничего кроме правды. Соддерн передал, что это касается, в первую очередь, прошлого Маркуса.
– Не понимаю, о чем вы, – спокойно сказал я.
– Правильно. Я тоже не понимаю. И Луна не понимает. Я сказал, не понимает, Холд! Не надо так сверкать глазами. Чужие секреты надо уважать и молчать о них, конечно, если хочешь жить.
На этой фразе я невольно вздрогнул.
– Как мило, – хмыкнула Луна.
– Очень полезно, – сухо сказал Омен. – Если не хочешь закончить жизнь преподавателем заштатной академии, то иногда прислушивайся к моим советам. И выполняй приказы непосредственного руководства.
Луна сверкнула глазами и сжала кулаки. Второй раунд перепалки не входил в мои планы, поэтому я поспешил вмешаться:
– Что вчера произошло, мы никогда не узнаем? Или нам потом сообщат о том, что мы видели и слышали на самом деле?
– Официально ничего не произошло, это вы расскажите остальным, если будут вопросы. Неофициально – колдуны второго и четвертого ранга воспользовались брешью в защите академии и проникли на ее территорию. Их целью был зал для тренировок энергетики. Там они забрали неизвестный артефакт, вероятно, огромной мощности. После этого они ушли тем же путем. Это все, что мы смогли установить.
– Нашим мастерам барьеров за такое надо отсыпать плетей, – заметила Луна.
– Уже, и всей охране, а также всей программе подготовке боевых. И на сдачу – артефакторам.
– Им-то за что? – удивился я.
– За то, что они проморгали все это! Никто не знал ни о каком артефакте в том зале. У нас могла быть бомба, которая при взрыве разнесла бы всю академию. А об этом мы узнали, когда его демонстративно забрали у нас из-под носа.
Мы удивленно посмотрели на преподавателя.
– Вы, ребята, конечно, молодцы, вчера отличились, но все гораздо сложнее. Преступники могли напасть на вас вместе. Или просто дождаться пока вы уйдете. Но они устроили этот фарс. Нам передали послание, сказали, что всегда могут достать что угодно и кого угодно в академии. Никому это не понравилось.
Мы с Луной переглянулись. О ситуации с такой точки зрения мы даже