Хоть он и говорил все это, но улыбался. Это хорошо. Если бы он горевал, мне было бы только хуже, а так мы воспринимаем это все как конец наших приключений.
— Позаботься о ней! Обещай, что не оставишь ее. Я хочу, чтобы ее звали София. Пусть она будет мудрой девочкой, не то, что ее родители, — сказала я, тоже улыбнувшись.
Пусть и конец, но я не о чем не жалею. Здесь было просто великолепно. За всю свою человеческую жизнь, только здесь я жила по-настоящему.
Женя положил руку на мой плоский живот и стал поглаживать его.
— Леша сказал, что я бесследно испарюсь, и на моем месте будет лежать пятилетний ребенок. Он вырастет до какого-то определенного возраста и больше стареть уже не будет.
— Послушай меня сейчас внимательно, — сказал Женя став серьезным, — Я нашел Судьбу. И она согласилась помочь. Но вот только… Женя сделал небольшую паузу, а я все нервно ждала, когда он озвучит мой приговор.
— Только вот, ты больше не сможешь жить здесь. Ты вернешься к своей человеческой жизни. Судьба вернет время назад, и ты будешь жить. Умру под колесами машины только я.
Я закрыла глаза. Вернуться? К тому аду? Не хочу. И боюсь ужасно. Звучит бредово, но может у меня получится начать счастливую жизнь там? В реальной жизни?
— Женя, — я сняла свой крестик и вручила ему в руки, — отдай Софье. Он защитит ее. Будет контролировать ее необузданную силу. И… пожалуйста… расскажи ей… обо мне… Скажи, что я очень люблю… чтобы она… слушалась папу…
Силы покидали меня. Я умерла.
Было субботнее утро. В школу не нужно было идти. Я лежала в постели и мечтала. Представляла себе, что я сильная красивая, у меня много приключений и веселья, красивый любящий меня парень, в общем, все чего у меня не было в жизни. Я вообще мечтательная по натуре. Всегда знала, что моя отрешенность от реальной жизни не пойдет мне на пользу. Но ничего не могла с собой поделать. Не было ничего, что могло меня заставить вернутся. Вся эта история — простой вымысел. Мои мечты. Скорее даже грезы. Красивая история не больше. Но пусть все же эта сказка останется сказкой, я буду возвращаться к ней и мечтать, чем жить серой реальностью без грез. На глаза выступили слезы. «Так Вера, не хнычь. Ты сама знала, что так будет. Нечего себе придумывать всякого, чтобы даже не хотелось потом вставать с кровати».
Дверь скрипнула. Боковым зрением заметила, что это мама.
— Ну, ты сколько будешь спать? Пошли завтракать!
— Иду! — сонно буркнула я.
Ах, как же не хотелось вставать. Да. Я жила в этом вымысле. Но жила я в нем счастливо.