Читать интересную книгу Дурман - Лаурелл Гамильтон

– Это трогательная речь, – сказала Ханни, – но она ничего не меняет.

– Это верно, – сказала доктор Зир, – ровным счётом ничего не меняет. Если вы оба не начнёте мирные переговоры здесь и сейчас, ничего не изменится, и через каких-нибудь десять лет не останется ни торликов, ни вентурийцев. Мы все вымрем.

– Вы преувеличиваете, доктор. – сказал Баша.

– Нет, генерал Баша, не преувеличиваю. Уродства детей становятся всё хуже. Большинство женщин даже не могут забеременеть. Те, кто могут, либо не донашивают ребёнка до положенного срока, либо рожают чудовищ, о смерти которых я молюсь, потому что спасти их я не могу. Я видела рождение чудовищ, которые до сих пор снятся мне в кошмарах. Мы убиваем своих детей. Без детей мы вымрем как раса, мы все. И не важно будет, кто прав, кто виноват, кто победил, кто проиграл. Лечить будет некого, потому что мы отравили Ориану. Это планета умрёт, и воюющие остатки нашей расы умрут вместе с ней.

Секунду доктор Зир колебалась, затем добавила:

– Я уже думала, что мне всё равно. – Она села, и в комнате наступила полная тишина.

Ворф переждал немного, затем поднялся.

– Ваша планета умрёт, ваши дети умерли или умирают, пусть же мир спасёт и вашу планету, и ваших детей.

Генерал Ханни прокашлялась.

– Вентурийцы согласны вести мирные переговоры, но не сейчас. Если Пикард действовал заодно с зелёными, его смерть смоет пятно с чести Федерации. Если он невиновен, мы будем вести мирные переговоры при посредставе Федерации. Но если Пикард назовёт вас всех как пособников, или же если это заговор Федерации. то не будет ни переговоров, ни мира.

– Я согласен с генералом Ханни, – сказал Баша. Докажите, что Пикард невиновен, и мы будем вести переговоры, или же пусть он умрёт как предатель-одиночка, и мы будем вести переговоры. Мы понимаем, что Вы не можете нести ответственность за каждого из ваших людей. Амбициозные изменники встречаются в любом лагере.

Ворфа тянуло встать на защиту капитана, но он сдержался. Капитан невиновен – они докажут это, но криком тут не поможешь.

– Значит, – сказал Ворф, – если мы докажем невиновность капитана Пикарда, вы начнёте мирные переговоры.

– Да, или же если он умрёт, не назвав вас, как пособников, мы будем вести переговоры, – сказал Баша.

Ворф не стал говорить, что на Руре Пент будет жаркий день прежде, прежде чем он допустит, чтобы Пикард погиб, спасая этот мир. Возможно, как посол Федерации, он должен был согласиться пожертвовать своим капитаном, своим другом, ради спасения целой расы. Но Ворф не обманывал себя в своих мотивах или приоритетах – это подобало землянам, но не клингону. Он знал, что его лояльность не имеет никакого отношения к орианам. Она имеет отношение к капитану Жан-Люку Пикарду.

Глава 10

Стоя рядом с Трой, Ворф разглядывал лицо доктора Сташи – той самой женищины-врача, что осматривала место преступления сразу же после убийства. Ворф отнюдь не был склонен к метафорам, но в облике доктора было что-то такое, что навело его на мысль о собаке, которой слишком часто перепадали пинки.

Её черты были мелкими: глаза, рот, нос – всё теснилось к центру. Лицо нельзя было назвать неправильным; всё было симметрично, и всё же оставалось какое-то ощущение тесноты. Это лицо напоминало кусок теста, в середине которого кто-то сделал кулаком вмятину. Всё устремлялось к центру. Большие, сияющие глаза, типичные для орианцев, казались выпученными, словно глазницы не могли вместить их.

Теперь, после того, как он видел двух "неживых детей", возвращённых к жизни, Ворф узнал признаки. Сколько времени провела доктор Сташа в металлическом контейнере? Ворф не мог представить, как можно провести детство подключённым к машинам, а потом выйти наружу нормальным. Как можно оправиться после такого? Да и можно ли? Не потому ли орианцы так мало уважают честь и жизнь? Не случалось ли с ними что-то, пока они плавали в этих контейнерах? Не утрачивалось ли что-то неуловимое за время этого страшного ожидания?

– Нам необходимо знать, что Вы обнаружили, доктор, – сказал Ворф. Он хотел задать вопрос. Но это прозвучало, как приказ.

Доктор Сташа, казалось, ничуть не обидилась. Возможно, она привыкла, что бы ею командовали.

– Мы произвели генетическое сканирование стакана генерала Алика. Мы обнаружили четыре различных генетических образца и уже определили, кому они принадлежат.

– Но я стоял там, доктор, – сказал Ворф. – Стакан генерала не передавали друг другу. Его никак не могли держать четыре человека.

– Я не говорю, что они держали его. Вам известно, что такое пыль, посол?

Ворф нахмурился, глядя сверху вниз на маленькую женщину.

– Странный вопрос. Я не понимаю его значения.

– Я не очень хорошо объясняю, пожалуйста, извините меня. – Глубоко вздохнув, доктор сжала перед собой маленькие руки. Ворф не нуждался в эмпатических способностях Трой, чтобы определить, что орианка нервничает. Из-за случившегося? От страха перед ним? Или же она что-то скрывает? Что ж, Ворф попробует быть не таким грозным, и тогда посмотрим.

-Пыль состоит из мелких частиц живой ткани, отслаивающихся от организма: высохших чешуек кожи, микрочастиц волос, других клеток. Каждый, находясь поблизости от какого-либо предмета, оставляет на нём микрочастицы. Накапливаясь, они образуют пыль. Таким образом, мы обнаружили генетические образцы четырёх человек на исследуемом стакане.

– Чьи?

– Генерала Алика, конечно же; Лив, одной из зелёных; генерала Баши; и посла Пикарда.

– Как вы это определили?

Она моргнула и кивнула.

– Конечно же, вы пожелаете узнать. – Она повернулась к белоснежно-чистому столу, на котором стоял какой-то громоздкий прибор прямоугольной формы с маленькими рукоятками по бокам. Доктор Сташа сняля крышку, и стали видны окуляры.

– Это прибор для сравнения генетических образцов. Он используется, чтобы определить, кто совершает покушения и устраивает взрывы. Мы пытаемся выслеживать и уничтожать тех, кто непосредственно совершает терракты. Мы не убиваем всех подряд, не разбирая. – Последние слова она произнесла, не глядя на Ворф, но в голосе её прозвучала едва уловимая нотка протеста.

Глядя в окуляры, Сташа стала вращать рукоятки, настраивая прибор.

– Слева – образец, взятый с места преступления. Справа – взятый у людей после случившегося, чтобы мы могли произвести сравнение.

– Прошу Вас, взгляните сами, – продолжала она, подняв голову от прибора. – Образцы полностью совпадают.

Ворф скрестил руки на груди, удерживясь от желания грозно глянуть на доктора. Полностью совпадают, подумать только.

– Как мы можем знать, какие образцы взяты из отравленного стакана, а какие – потом?

– Ворф! – сказала Трой.

– Что?

– Извините, доктор, нам с послом надо на минутку поговорить.

Доктор слегка поклонилась в знак согласия.

Схватив Ворфа за руку, Трой потянула его в дальний конец комнаты.

– Ворф, Вы практически обвинили эту женщину в том, что она лжёт.

– Она явно нервничает. Если она подделала доказательства, то, давая ей знать, что мы её подозреваем, мы можем заставить её признать это. Кроме того, важно предполагать, что каждый лжёт.

– Почему, во имя неба?

– Каждый лжёт. Таков пятый принцип расследования Бетан Ка.

– Но Вы не можете дать ей понять, будто считаете, что она лжёт.

– Я сделал это намерено, советница – нахмурился Ворф. – Я хочу, чтобы она знала, что я её подозреваю.

– Почему?

– Так я заставлю её нервничать, не угрожая ей. Вы не хотели, чтобы я кого-то запугивал.

Трой неодобрительно сжала губы.

– Обвинение без доказательства – это форма запугивания. Доктор Сташа очень любезна с нами. Нам не следует восстанавливать её против себя без веских на то причин.

Несколько секунд Ворф размышлял над её словами. Он не поднял руки и даже не повысил голоса, и всё же Трой говорит, что он слишком резок.

– Очень хорошо. Будем действовать по-Вашему – на этот раз. – Он вернулся к ожидающей их доктору. Трой следовала за ним, как тень. Советница, казалось, была твёрдо намерена удерживать его в рамках. Ворф начинал понимать, что чувствует Пикард, когда Райкер начинает чересчур осаждать его требованиями быть осторожным.

– Покажите нам, как работает ваш аппарат, – сказал Ворф. Он стоял вплотную к орианке. Рядом с ним она казалась совсем хрупкой и явно сознавала это. Хорошо.

– Может, Вы хотите взглянуть первой, целительница, – сказала Сташа. На Ворфа она старалась не смотреть. Её чуть выпученные глаза беспокойно перебегали с предмета на предмет.

– Я – посол Федерации, и первым посмотрю я, доктор. – Ему хотелось добавить "или Вам есть что скрывать", но он сдержался.

– Конечно, конечно, я не хотела Вас обидеть. – На неё было больно смотреть. В глазах её метался нескрываемый страх. Ворф не мог понять. Он ведь даже голоса не повысил. Он взглянул на Трой, желая узнать, не улавливает ли она чего-нибудь, но та сосредоточила всё внимание на Сташе. Она даже не встретилась с Ворфом глазами.