и выходит, что танк — это броня, огонь и маневр. Причем именно в такой последовательности. Танк может не уничтожить противника с первого выстрела. Однако он обязан продержаться под ответным огнем достаточно долго, чтобы сделать второй, третий, десятый, даже сотый. Как-то так.
— Броня, огонь и маневр! Кратко, понятно и умно! Но своими рассуждениями вы разносите в пух и прах уже принятую концепцию устройства бронетанковых войск! — откровенно огорошил он комвзвода. Во всяком случае, сам Константин Брониславович полагал, что огорошил. — Да, да! Ведь желанием иметь подобный общевойсковой танк вы не оставляете места для танка качественного усиления ТРГК[1], которому и полагалось иметь все вами указанное.
— А? Может, я сейчас скажу глупость. Но как танк качественного усиления сможет помочь войскам, не имея противоснарядного бронирования со всех сторон? — аж нарочито показательно вытянул свою физиономию комвзвода, тем самым выражая собственное недоумение. — Да и вооружение для него необходимо куда более солидное. Что-то вроде 107-мм пушки или 122-мм гаубицы.
— А это вы уже говорите о танке особого назначения! — усмехнулся Калиновский. — Не тушуйтесь, Александр. Вы, как и всякий красноармеец или краском, желаете иметь в своих руках как можно более мощное вооружение. И это нормальное желание. Все мы такие. Но для того, чтобы сдерживать их, и была принята указанная мною спецификация. Она ведь не только описывает ожидаемые боевые характеристики всех указанных в ней типов танков. Она еще позволяет распланировать их производство, исходя из имеющихся возможностей страны. Потому, и ваши, и мои, желания вторичны. Естественно, принимаются к сведению, но все же вторичны.
— Стало быть, проблема состоит в том, как сделать общевойсковой танк столь же грозным, что и танк качественного усиления, но при этом уложиться в финансовые и материальные возможности, выделенные под изготовление первого? Я прав? — на сей раз Геркан вперил в инспектора бронесил взгляд самого верного песика во всем мире. Хатико по сравнению с ним просто нервно курил в сторонке.
— О как! Вы действительно полагаете подобное возможным? — не стал отмахиваться от, якобы утопичной идеи, Константин Брониславович. Наоборот, проявил здоровый интерес к идее собеседника.
— Не прямо сейчас, — удрученно покачал тот головой в ответ, вместо того, чтобы тут же начать бить себя пяткой в грудь и заверять высокое начальство в своих незаурядных способностях слепить конфетку из гуано. — Во всяком случае, не ранее, чем выйдут на свою полную мощность стоящиеся автомобильные заводы, способные дать нам недорогие двигатели и КПП. Однако, проект возможно начать разрабатывать уже сейчас, чтобы все научно-технические и опытно-конструкторские работы оказались полностью завершены к моменту полной готовности нашей промышленности выдать на гора необходимые материалы с комплектующими.
— Интересный вы человек, товарищ Геркан, — склонив голову набок, вновь принялся рассматривать его Калиновский, словно какой-то музейный экспонат. — Однако же критиковать, способны все. Да, да! Вы же сейчас именно что критиковали! — надавив голосом, не позволил он начать оправдываться комвзвода, заметив, что тот было дернулся что-то высказать в свою защиту. — Давайте же посмотрим, на что окажетесь способны вы. Я выпишу вам доступ к проектам тех двух новых танков, что ныне разрабатываются у нас для замены не оправдавшего надежд МС-1. Это Т-19 и Т-12. Поездите по конструкторским бюро. Оцените с точки зрения понюхавшего пороха танкиста их перспективность и приближенность к вашим требованиям, — вновь он позволил себе улыбнуться. — А по итогу данных поездок готовьтесь, если не к экзамену на профпригодность, то к очень вдумчивому и предметному разговору с рядом товарищей, по результатам которого будет определено, какими проектами вам лучше заниматься в Опытно-конструкторском и испытательном бюро. Ведь может вовсе выйти так, что вы найдете себя в ином поприще, — на столь не самых радужных для собеседника словах завершил свою речь товарищ Инспектор бронесил РККА, прежде чем вернуться к составлению своего доклада.
[1] ТРГК — танк резерва главного командования
Глава 7
А жизнь-то налаживается!
По итогам аж целых тринадцати дней продолжительных бесед, имевших место быть между Герканом и Калиновским, Александр сохранил свою должность комвзвода в 3-ем отдельном танковом полку. Более того! Уже на второй день с прибытия в столицу оказался награжден орденом за успешные действия на поле боя и получил третий кубик себе на петлицы. Но это вовсе не означало, что новый знакомый списал его со счетов! Просто вместо полноценного перевода на службу в УММ РККА, его туда командировали от полка на ближайший год. Так оказалось гораздо проще для всех. И Константину Брониславовичу не пришлось в открытую влезать в епархию Дыренкова, и комвзвода сумел сохранить за собой, так сказать, «прописку в жилом фонде» по прежнему месту службы. А то с доступными квадратными метрами в Москве дела обстояли туго. Очень туго! Переход же на службу в управление потребовал бы перевода из части и, соответственно, «выписку» с занимаемой жилплощади.
Почему же он остался в столице, а не отправился в Ленинград, где ныне обитали прочие представители Опытно-конструкторского и испытательного бюро? Все дело обстояло в том, что Главное Конструкторское Бюро Орудийно-Арсенального Треста тоже квартировало в первопрестольной. И те оба проекта танков, о которых велась речь между попутчиками, хоть и разрабатывались конструкторскими бюро заводов «Большевик» и ХПЗ[1], курировались именно ГКБ ОАТ, откуда осуществлялось общее руководство работ. С его посещения и было решено начать ознакомление нового, пока еще временного, сотрудника УММ с реалиями отечественного танкостроения. Ведь, прежде чем начинать работать над собственными проектами, требовалось понять, чем дышит конструкторская мысль прямых конкурентов. А ГКБ ОАТ как раз таки являлось самым что ни на есть главным конкурентом бюро возглавляемого Дыренковым. Благо УММ считалось заказчиком для Главного Конструкторского Бюро и не допускать его сотрудников к рабочей документации, там попросту не могли.
Также изрядно поспособствовало вхождению Александра в УММ убытие начальника управления, Халепского, Иннокентия Андреевича в заграничную командировку для закупки новейших образцов зарубежной военной техники. — Всего за 1 день до их прибытия в Москву наркомвоенмор[2] Ворошилов утвердил план этой поездки и уже 30 января группа уполномоченных товарищей покинули пределы СССР, в результате чего Калиновский, едва успевший вернуться с Дальнего Востока, стал временно исполняющим обязанности начальника УММ РККА, со всеми вытекающими правами и обязанностями. Вот он и воспользовался свалившимся на него счастьем, в целях «легализации» в управлении возможного ставленника. Свои человечки на разных местах нужны были любому умному руководителю, и Константин Брониславович в этом вопросе не являлся исключением из правил. Потому и подсуетился, коли представилась подобная возможность. А заодно, дабы облегчить вхождение столь интересного молодого человека в новые обязанности, его засунули в компанию к только-только пришедшему на службу в Управление механизации и моторизации Гинзбургу, Семену Александровичу, представителю НТК[3]