этом роде.
Я имею в виду, он не спрашивал.
И даже если бы он это сделал, я не знаю, сказала бы я да.
«Чёрт, она пахнет им», — думаю я, изо всех сил сдерживая стон. В последний раз, когда я надевала его толстовку с капюшоном, я чуть не умерла от запаха. Спортивный, но в то же время землистый, как мускус и кедр.
— Ладно, любовничек, — говорит Виндзор, подталкивая Зака к стойке с шарами для боулинга позади нас. — Выбери какой-нибудь, и давай начнём эту игру. Мне очень нравится надирать задницы, даже когда речь не идёт ни о каких ставках. — Он улыбается, и я думаю о том, что он сделал с Беном. Я имею в виду, Бен заслужил это, но всё же. Я не думаю, что Виндзор сейчас шутит.
Игра начинается на ура, и я с удивлением вижу, что и Зак, и Виндзор чертовски хорошие игроки в боулинг. К счастью, все остальные посредственны… а Тристан — отстой. Типа, он, безусловно, самый худший.
— Неужели есть что-то, в чём ты не силен? — с удивлением спрашиваю я, когда он закидывает ещё один мяч в жёлоб и прищуривает свои красивые серые глаза, глядя на дорожку. Он бросает на меня взгляд, но я ухмыляюсь. — Это шокирует.
— Я никогда раньше не играл в боулинг, — отвечает он, и улыбка сползает с моего лица. Теперь я просто пялюсь на него, разинув рот.
— Ты никогда раньше не играл в боулинг? — я выдыхаю, а потом обнаруживаю, что снова улыбаюсь. — Ну, всё когда-нибудь бывает в первый раз, верно? У тебя получится. — Тристан смотрит на меня, как на сумасшедшую, а затем отступает назад, чтобы Лиззи могла занять свою очередь.
Её обручальное кольцо сверкает, когда она берёт в руки золотой шарик.
— Ты никогда не расслаблялся настолько, чтобы попробовать что-то вроде боулинга, — говорит она, делая шаг вперёд и готовясь к броску. Она слегка улыбается, прежде чем выдохнуть, фокусируя свои янтарные глаза на кеглях, а затем отпускает мяч, как профессионал. — Страйк! — Лиззи визжит и подпрыгивает вверх-вниз, обвивая руками шею Тристана.
Он выглядит так, словно его только что ударили в живот.
Я чувствую себя так, словно меня только что ударили под дых.
Лиззи отстраняется, краснея, а затем убирает с лица несколько тёмных локонов. Она бросает взгляд в мою сторону, но я притворяюсь, что не замечаю этого. Внутри у меня всё скручивается от тоски.
— Слова «расслабляться» нет в моём словарном запасе, — наконец произносит Тристан, и я слегка съёживаюсь.
«Занятие сексом в общественном туалете, вообще-то, было похоже на расслабление», — кисло думаю я, не совсем понимая, почему я вдруг так разволновалась из-за этого. «Или в кладовке в первый день учёбы». Моё внимание слегка переключается на Лиззи, когда Зейд выходит на дорожку. Они с Тристаном когда-нибудь… и если да, то действительно ли я хочу об этом знать?
Её янтарные глаза встречаются с моими, и я краснею.
— Ах, нахуй эту кучу волосатых козлиных яиц, — стонет Зейд, когда его мяч отскакивает на соседнюю полосу. Он проводит ладонями по лицу, пока я смеюсь, размазывая подводку ровно настолько, чтобы придать ему сексуальный рокерский вид. — Эта игра сложнее, чем кажется.
— Это интересное ругательство, — говорю я с лёгким смешком, прикрывая рот и пытаясь игнорировать беспокойство, которое вызывает у меня история с Лиззи и Тристаном. Она отступила назад к скамейке, чтобы сесть рядом с Заком, но король Бёрберри по-прежнему смотрит на меня своими нервирующими серыми глазами. Они цвета надгробий, состарившихся и изношенных за его семнадцать лет, и наполнены гораздо большим количеством эмоций, чем камень, из которого они сделаны.
— Да, ну, я артист, — мурлычет Зейд, и в том, как он говорит, есть что-то такое, что говорит всему миру о том, что он умеет петь. Однажды я хотела бы увидеть его выступление вживую. Держу пари, наблюдать за ним — настоящее удовольствие. На долю секунды я чувствую укол вины за то, что сделала. Но потом я вспоминаю трофей и то, как я надела его красное платье, а потом…
Я выдыхаю и встряхиваю руками.
Здесь я работаю над прощением, а не над обидами. Какой смысл держать её в руках? Предпринимайте действия, которые вам необходимо предпринять, и двигайтесь дальше. Этим Идолам Голубых Кровей нужно было усвоить урок; и я преподала его им. Теперь я отпускаю это.
С другой стороны, девочки — это совсем другая история.
Занятия в школе начинаются всего через несколько дней; я должна быть готова.
— Ладно, сэр артист, — шучу я, поднимая свой мяч с дорожки и облизывая нижнюю губу, — смотри и учись, как это делает профессионал.
— Ты ещё пожалеешь об этом, — хихикает Зейд, складывая руки на груди. Когда я бросаю в его сторону ответный взгляд, он поднимает одну татуированную руку и лениво машет ею в мою сторону. — Продолжайте, Мисс Экстраординарный Эксперт по боулингу, и давайте посмотрим на эти ваши профессиональные приёмы.
Я усмехаюсь и поворачиваю обратно на дорожку, совершая этот драматичный маленький забег, прежде чем бросить мяч и посмотреть, как он вибрирует, крутится, а затем исчезает перед тем как сбить одну-единственную дурацкую кеглю.
— Чёртовы шары из пчелиного воска, пропитанные мёдом, — ругаюсь я, и Зейд воет от смеха. Чёрт, я скучала по этому смеху. Он смеётся так сильно, что сгибается в поясе.
— Шары из пчелиного воска?! Это по-твоему ругательство?!
— Эй, это лучше, чем яйца волосатого козла, — ворчу я, забирая свой мяч, и замираю, когда Зак подходит ко мне. Он приподнимает свои тёмные брови.
— Хочешь несколько советов? — спрашивает он, и моё сердце начинает биться как сумасшедшее. Я киваю, и он подходит ко мне сзади, кладёт свои большие руки мне на бёдра, заставляя меня дрожать. Он направляет меня к определённому месту, а затем показывает, как держать мяч, куда класть пальцы. — Поскольку ты именинница, я помогу тебе сбить её в первый раз. После этого ты сама по себе. — Он стоит позади меня, скользя пальцами по моей правой руке, прежде чем наклониться через плечо, чтобы запечатлеть лёгкий поцелуй на моей правой щеке.
Я почти таю прямо там, на глазах у всех.
Вместо этого я выдыхаю и вздрагиваю, когда Зак помогает мне бросить мяч именно таким образом, что я на самом деле подбираю оставшуюся кеглю.
— Святое дерьмо, — выпаливаю я, ухмыляясь, когда оборачиваюсь и обнаруживаю, что он всё ещё стоит слишком близко ко мне. Мгновение мы смотрим друг на друга, прежде чем я проскальзываю мимо него и занимаю место на скамейке