Читать интересную книгу Если башмачок подойдет… - Оливия Дрейк

Может, он пошел на поиски Николаса? Вряд ли. Судя по каминным часам, она опоздала всего на несколько минут. Даже ярый приверженец пунктуальности не перестал бы ее дожидаться.

Решив подождать, Аннабелл прошла еще на несколько шагов в комнату. Она была здесь один-единственный раз в день своего приезда. Тогда были сумерки, кабинет выглядел уныло. Теперь, при ярком солнечном свете, комната приобрела более приветливый вид. Окна выходили на перламутрово-голубой простор моря, можно было разглядеть и волны, с шумом разбивающиеся о скалистое подножие утеса.

В любой другой день девушка была бы рада провести здесь долгие часы, упиваясь первозданной красотой открывающегося из окон пейзажа. Он так разительно отличался от холмистых равнин Йоркшира. Но нервное напряжение сжимало ей сердце. Ей отчаянно хотелось как можно скорее покончить с этой беседой.

Чтобы успокоить нервы, Аннабелл медленно обошла комнату. Стена дубовых полок была заполнена рядами учетных книг. Они выглядели очень старыми, их кожаные переплеты выцвели и потрескались. Остальная часть кабинета была украшена множеством интересных диковинок, и Аннабелл несколько отвлеклась, рассматривая некоторые из выставленных предметов.

Там была гипсовая статуя женщины в греческих одеждах, но без головы. Грушевидный струнный инструмент, напоминающий лютню. Деревянная маска, изготовленная дикарями.

Лорд Саймон на военной службе побывал за морями. Может, он собрал все эти реликвии во время своих странствий? Должно быть, так. Легкая зависть шевельнулась в ее душе. Как замечательно было бы путешествовать по всему миру и узнавать, как живут люди в зарубежных странах. В академии для девочек Аннабелл старательно утоляла свой интерес к различным культурам, усердно изучая в библиотеке каждую книгу по географии и истории. Она гордилась своими знаниями о дальних странах. Но рассматривая эти артефакты в реальной жизни, девушка осознала, как ничтожно мало она на самом деле знает.

Необычный предмет на столе в углу привлек ее внимание. Он походил на затейливо украшенную серебряную вазу – если не считать напоминающий змею шланг, выходящий из его середины. Заинтересовавшись, Аннабелл наклонилась и принюхалась. От прибора исходил слабый запах дыма, напомнивший запах трубочного табака, которым пользовался деревенский кузнец в Йоркшире.

Она подняла шланг и попыталась сообразить, как этот аппарат действует. Если это приспособление и вправду предназначалось для курения, то куда помещали табак и каким образом его поджигали? И зачем было изобретать такое хитроумное устройство, когда трубка гораздо меньше по размеру и ею легче пользоваться?

– Ищете что-то?

Голос лорда Саймона застал ее врасплох. Аннабелл вздрогнула и выронила шланг, громко звякнувший при падении. Стремительно повернувшись кругом, она увидела дядю герцога, стоявшего в дверях. Он был без сюртука и без галстука. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, открывая мускулистые предплечья. В высоких черных сапогах и небрежной одежде он больше походил на пирата, чем на благородного джентльмена.

Увидев его, Аннабелл ощутила непонятный спазм внутри, вызвавший волну удовольствия, прокатившуюся по ее телу.

Нет, это было не удовольствие, а скорее чувство облегчения. Наконец-то ей представилась возможность высказать свои соображения в защиту Николаса.

Помня о хороших манерах, девушка присела в глубоком реверансе.

– Лорд Саймон, вы напугали меня.

– В самом деле? Это мой кабинет. Почему вы здесь вместо Бантинга?

– Викарий уже уехал. – Уговорить его преподобие пойти на эту небольшую уступку оказалось почти так же легко, как вывести кошку гулять на поводке. – Теперь я буду приводить его светлость на эти еженедельные встречи.

– Тогда будьте добры объяснить, почему моего племянника нет с вами.

Пока лорд Саймон говорил, взгляд его медленно перемещался по ней с головы до ног. Если он и заметил изменения к лучшему в ее внешности, то ничем этого не выдал. Лицо его по-прежнему оставалось холодным и невозмутимым.

Аннабелл сплела пальцы рук вместе, чтобы удержаться от соблазна проверить, в порядке ли ее волосы и полностью ли их закрывает чепец.

– Я надеялась, что вы согласитесь, чтобы сегодня мы поговорили только вдвоем. Это очень важно. Необходимо обсудить обучение его светлости…

– Полагаю, Николас снова убежал.

Вот и накрылась ее жалкая попытка вывернуться. Дюжина уверток промелькнула у нее в голове. Но отпираться было бессмысленно, потому что он легко мог выяснить правду.

– К несчастью, да, – признала она. – Однако я уверена, что он где-то в замке. Как только мы закончим беседовать, я обязательно его найду.

– Поскольку его здесь нет, мы уже закончили. Всего хорошего, мисс Куинн.

Он направился к чайному подносу и наклонился, чтобы налить себе чашку чаю из серебряного чайника.

В замешательстве Аннабелл не двинулась с места. Как он мог так бесцеремонно отмахнуться от нее? Ей хотелось наброситься на грубияна и как следует отчитать его за столь вопиющее безразличие к образованию племянника. Но следовало помнить о Николасе. Только его благополучие имело значение. Ради него она должна проглотить свою гордость и умиротворить этого изверга.

– Пожалуйста, милорд. Это очень важно.

Он обернулся и сердито посмотрел на нее.

– Мне казалось, я ясно сказал, что вы с Бантингом должны между собой утрясти детали обучения мальчика.

– Да, это верно. – Аннабелл понимала, что ступает на зыбкую почву. Ей нужно было показать себя опытным психологом, а не вздорной сварливой девицей. – Однако я не уверена, что вы представляете себе, какая тяжелая обстановка сложилась в классной комнате. Его светлость очень способный и смышленый ребенок. Но он кажется несколько рассеянным на занятиях. Я думаю, отсутствие у него интереса к учебе объясняется низким качеством лекций викария. Его преподобие изъясняется слишком сложно и непонятно для маленького мальчика.

Лорд Саймон нетерпеливо тряхнул головой.

– Ерунда. Что касается успехов моего племянника в учебе, то они вполне удовлетворительны. Каждую неделю он рассказывает мне, что выучил.

– У его светлости прекрасная память. Он быстро все запоминает. Однако большую часть времени на занятиях пялится в окно, в то время как должен был бы слушать и учиться.

– Вы превращаетесь в смутьянку, мисс Куинн. – С явным неодобрением на лице лорд Саймон размешивал сахар в чашке. – Должен заметить, что Бантинг по крайней мере никогда не испытывал трудностей с тем, чтобы доставить сюда мальчика вовремя.

– Конечно, не испытывал, – сказала Аннабелл, не сумев скрыть досаду. – Он использует запугивание и телесные наказания, чтобы заставить вашего племянника подчиняться.

– Мягкость и снисходительность вряд ли подготовят Николаса к суровым условиям обучения в Итоне в следующем году.

– Как и битье с целью добиться послушания.

Отложив в сторону ложку, лорд Саймон круто повернулся кругом и хмуро посмотрел на девушку.

– Битье?

– Он хлестнул Николаса линейкой по пальцам. За ужасное прегрешение – нарисовать картинку на грифельной доске во время занятий.

Суровое выражение его лица слегка смягчилось.

– Бантинг рассказал мне об этом в тот же день, когда это случилось.

– Значит, вы считаете, что он поступил правильно?

Лорд Саймон обогнул стол и протянул ей чашку.

– Жалеть розги – портить ребенка. Не так ли гласит поговорка, мисс Куинн?

Аннабелл с удивлением смотрела на дымящийся в чашке чай. Это казалось слишком благородным поступком в разгар их спора. Но по крайней мере это свидетельствовало о том, что он готов был позволить ей остаться в кабинете еще на несколько минут.

– Но… герцог ваш подопечный. Наверняка вы хотите оградить его от излишних страданий.

– Мальчикам нужна строгая дисциплина. Иначе они будут плохо себя вести. Такова реальность жизни.

– Я согласна, что грубой силой можно заставить ребенка хорошо себя вести. Но не лучше ли, чтобы Николас поступал правильно потому, что усвоил высокие нравственные принципы и обрел чувство ответственности?

Лорд Саймон, наливая себе чай, оглянулся через плечо.

– Он должен научиться подчиняться власти. Откровенно говоря, мне все равно, как вы добьетесь этого.

Его безразличие по отношению к герцогу покоробило Аннабелл. Дуя на чай, она припомнила, что говорили служанки на кухне. Лорд Саймон был влюблен в мать Николаса, а его старший брат увел ее у него. После этого лорд Саймон отрекся от своей семьи и на много лет покинул Англию. Неужели боль, обида и гнев ожесточили его сердце по отношению к сыну герцогини?

Аннабелл потихоньку отхлебнула глоточек из чашки. Существовало другое объяснение: лорд Саймон всегда был холодным и равнодушным. И оттолкнул от себя мать Николаса своим жестоким нравом. Может, она была для него всего лишь красивой безделушкой и ничего больше. А его чрезмерная гордость не позволила ему примириться с тем, что его отвергли.