Родители К. И. Шульженко — Вера Александровна и Иван Иванович.
Иван Иванович Шульженко с детьми — Колей и Клавой.
Клава Шульженко — гимназистка, 1918 год.
Клавдия Шульженко в 1923 году.
К. Шульженко перед отъездом в Ленинград.
Клавдия Шульженко, Владимир Коралли (в центре).
К. Шульженко и В. Коралли, 1930 г.
К. Шульженко в ожидании сына, конец 1931 года.
К. Шульженко, 1939 год.
К. Шульженко и В. Коралли с сыном Гошей, середина 30-х годов.
Кадр из фильма «Концерт — фронту», 1942 г.
Программа джаз-ансамбля К. Шульженко и В. Коралли 1940 года.
Выступление К. Шульженко и В. Коралли в осажденном Ленинграде, 1942 год.
К. Шульженко. Конец 40-х годов.
К. Шульженко, конец 50-х годов.
К. Шульженко в фильме «Веселые звезды», 1954 год.
Концерт в Днепропетровске, 1957 год.
Л. Утесов, К. Шульженко, В. Коралли, 1954 г.
К. Шульженко, 1961 год.
На концерте в театре Эстрады, 1965 год.
На фестивале советской эстрадной песни. Октябрь 1965 г.
Дружеский шарж на К. И. Шульженко, конец 60-х.
Выступление в концертном зам «Россия», 1971 год.
Выступление на «Голубом огоньке», 1975 год.
К. И. Шульженко, 1977 год.
На юбилейном концерте в Колонном зале, 10 апреля 1976 г.
Новый год в ЦДРИ. К. Шульженко и А. Абдулов, 1982 г.
Э. Пьеха в гостях у К. И. Шульженко, начало 80-х.
К. Шульженко и Г. Епифанов, 1960 год.
К. И. Шульженко и А. Пугачева, начало 80-х.
К. И. Шульженко со снохой Викторией, внучками Верой, Лизой, правнучкой Наташей, 1983 год.
Новодевичье кладбище. Могила К. И. Шульженко.
Работы было много, и Клавдия от нее не отказывалась. Кинотеатры наперебой ее приглашали, она выступала то в одном, то в другом. Надо сказать, что у Резниковой была хорошая организаторская жилка, она умела подать свою ученицу. Резникова понимала, что скоро их сотрудничеству придет конец. В Ленинграде работы для нее не было, и она решила: как только Клавдия уйдет в мюзик-холл, а все к этому шло, она тут же вернется в Харьков.
Письмо И. П. Григорьева:
«Здравствуй, моя Клёди Шутти! Здравствуй, моя Кунечка! Прости, что так долго не писал, не было никакой возможности. Много ездил по закоулкам Сибири, встречался с людьми! Вот она — Русь Советская, как писал Есенин! Я помню о тебе каждый день, помню нашу комнату, наш волшебный диван, где ты… (…) то, что ты больше всего любила… Прости, что я пишу такие вещи, но когда мы встретимся, ты сама все почувствуешь. Конечно, я иногда вел себя как законченный подлец, как ты терпела меня, не знаю. Я слышал о твоих успехах в Ленинграде, они меня и радуют и мучают невероятно, ибо ты отдаляешься от меня в какой-то свой мир, прости, фальшивый и надуманный — мир пошлости и устаревших идеалов… Еще раз прости. Я здесь на великой советской стройке нужен людям. Издаю также стенную газету, скоро открываем клуб. В декабре ненадолго приеду в Харьков. Больше всего вспоминаю, как я тебя провожал до Рымарской, где живут Мейтусы. Я думаю о тебе и помню тебя всю в мельчайших подробностях. Ты еще не потеряла (или выбросила?) кольцо?
Целую… (…)
И. П. Г.».
Клава уже в десятый, наверное, раз перечитывала письмо, некоторые строчки расплывались от ее слез, и все оно было покрыто губной помадой. Она поняла, что ее карточку он не получил. Но как он узнал о ее делах в Ленинграде? Одно больно царапнуло — «фальшивый мир». Как он до сих пор не понял, не хочет понять, что именно в этом мире вся ее жизнь. Ну ничего, она приедет и все ему объяснит, он должен ее понять.
Она не знала, с кем поделиться своей радостью. За полтора месяца жизни в Ленинграде у нее не появилось друзей, не было компаний. Оно и понятно: с утра репетиции, вечером выступления. Почему-то меньше всего о письме хотелось говорить Резниковой.
Елизавета Анисимовна встретила ее на пороге, строгая и сосредоточенная. Она протянула Клаве конверт.
— Что это? — испугалась почему-то Шульженко.
— Прочти.
Это было приглашение в только что созданный ленинградский мюзик-холл «Аттракционы в действии». Клава прочла и вопросительно взглянула на Резникову.
— Ну вот, Клавочка, пришла пора расставаться. Там я тебе уже не буду нужна.
— Как же я без вас? А как же вы?
Они бросились друг к другу в объятия и так в молчании застыли.
Глава 8
Шульженко на следующий день переехала в гостиницу, а Елизавета Анисимовна вернулась в Харьков. До самого начала Великой Отечественной войны она работала аккомпаниатором в Харьковском театре эстрады и миниатюр. Она оставалась в городе, когда немцы оккупировали Харьков. До середины 50-х годов она продолжала работать аккомпаниатором. Последние годы она со своим мужем А. Векслером жила в трехкомнатной квартире на Сумской, в самом центре Харькова. В 1951 году муж умер. Детей у них не было. Она осталась одна. Ее приятельница, а также близкая подруга Клавдии Ивановны, артистка театра музыкальной комедии Людмила Полтавцева, вместе с сыном жила в крохотной комнате коммуналки. Резникова предложила им переехать к ней в свою квартиру, что они и сделали. Резникова подолгу болела, и Полтавцевы ухаживали за ней. В начале 60-х Резникова умерла от инсульта. Вскоре После ее смерти Шульженко приехала в Харьков, позвонила Полтавцевой, сказала, что идет к ней в гости. Естественно, об этом узнали все соседи. Когда Шульженко появилась во дворе дома, она услышала жуткую какофонию. Во всех окнах стояли патефоны, проигрыватели, радиолы с пластинками Клавдии Ивановны. Она поднялась в квартиру, где когда-то жила Елизавета Анисимовна. В окна доносился невероятный хаос звуков. «Боже, как мне надоела эта Шульженко», — вздохнула Клавдия Ивановна. Со стены на двух уже пожилых женщин смотрели строгие глаза Елизаветы Анисимовны Резниковой…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});