Читать интересную книгу Убийство в погребе (= Убийство в винном погребе) - Энтони Беркли

— Нет, это было не так, мистер Шерингэм. Убийство, судя по тому, как оно произошло, было умышленное, продуманное заранее.

— Тогда это не Филлис, — быстро ответил Роджер. — Единственный, кто мог бы задумать ее убить, был бы Раис, если бы она вцепилась в него. А она бы не вцепилась, я уверен. Она с ним просто развлекалась. Раис был слегка глуповат, вы же поняли… И кто же остается? Хорошенькая горничная Нора? Вряд ли. Эльза Кримп? Его преподобие мог спокойно убить ее. Но разумные священники действуют не через убийство, верно? Не думаю, что она кому-либо еще особенно досаждала. Лично мне она показалась довольно забавной… И остается только Мэри Уотерхаус. Ну, насчет нее не знаю. Ее единственную я не смог раскусить. Иногда она мне казалась искренней, а иногда я думал, что она отъявленная маленькая лицемерка. Вообще, пожалуй, она и была лицемеркой. Эта ее благопристойность уж чересчур неправдоподобна. А раз она лицемерка, то кто знает, как далеко могло зайти это лицемерие? Постойте, девица, которую вы нашли, ждала ребенка, так? Что ж, это тоже подходит к Мэри Уотерхаус и, наверное, из всех только к ней. Да, а это объясняет и историю с австралийцем, и отъезд из Англии в конце четверти. Да! — загорелся Роджер. — И у нее единственной, пожалуй, не было родственников, так что, если бы она исчезла, никто бы об этом и не сообщил. Значит, это Мэри Уотерхаус, правда, Морсби?

— Она, сэр, — слегка разочарованно ответил главный инспектор. Он рассчитывал, что Роджер "поймается" на Эми Гаррисон.

— Гм… — Роджер помрачнел. — Мэри Уотерхаус… Значит, ее убили? Знаете, Морсби, все-таки ужасно слышать, что кого-то из тех, кого хоть немного знал, убили. Убийство — это все, конец.

— Как правило, для двоих, — угрюмо добавил старший инспектор.

— И вы догадываетесь, кто это сделал?

— Пока нет, мистер Шерингэм; но из вашей рукописи я извлек пару догадок.

— Не полагайтесь на нее всерьез.

— Конечно, сэр. Но… я так понял, что все окружающее на самом деле существовало? Например, та кирпичная стенка?

— Да, — кивнул Роджер и хотел было что-то добавить, но заметил особое выражение на лице инспектора. — Слушайте, Морсби, а не думаете ли вы?..

— Ну, это же наводит на мысль, верно? Я к тому, что парень знал, как это делается. Стыки между кирпичами на полу подвала были сделаны правильно. Это бесспорно. И потом, что касается песка и цемента: мы так и не выяснили, откуда они взялись, а цемент, как вы понимаете, горстями обычно не покупают.

— Вы хотите сказать, что его, уже готовый, привезли прямо из школы?

— Мне так, по крайней мере, кажется.

— Да-а, — задумался Роджер. — Получается так. Но, боже мой! Неужели Уоргрейв… Он мне никогда не нравился, но, черт возьми…

— В вашей рукописи есть несколько слов насчет того, что в какой-то момент он и эта девушка были в милых отношениях.

— Да. Да, так, бесспорно, все думали. Но это ничего не доказывает. Он мог просто использовать ее, чтобы раззадорить Эми. У него это здорово получалось.

— И все было так, как вы написали, сэр?

— Об Уоргрейве и Эми Гаррисон? Именно так. Она явно за ним охотилась, а он, как я думаю, не возражал. Он действительно был очень упорен и очень целеустремлен.

— Ведь он пошел бы на многое, или как, по-вашему?

— Нет, — с некоторой неохотой ответил Роджер. — Нет, не верю, что он мог на это пойти.

— Эх, — сказал Морсби.

Роджер встал и принес еще пива.

— Но послушайте, — сев, заговорил он снова, — откуда вы знаете, что это обязательно был кто-то из школьных? Ведь мог быть и кто-то другой?

— Да, мог. Но готов поспорить, мистер Шерингэм, что это кто-то из школы. У Мэри Уотерхаус было мало знакомых за пределами школы. Мы наводили справки. Всегда на каникулы где-нибудь снимала комнату или оставалась с одной из других женщин из школы. Конечно она Могла некоторое время провести и с мужчиной, нам не удалось пока об этом разузнать, но, думаю, и не стоит далеко Ходить, когда есть эта школа. А вы как думаете, сэр?

— Так же, боюсь, так же. Но как противно думать, что один из тех, с кем я вместе обедал, оказался убийцей. Уф;

— Сколько людей наверняка говорили то же самое, мистер Шерингэм, — сухо изрек Морсби. — Ведь убийц было столько…

Некоторое время оба молчали.

— Ну что же? — заговорил Роджер. — Могу я еще чем-нибудь вам помочь?

— Этот ваш роман о школе — о чем вы еще хотели написать?

— О, не знаю. Где-то у меня осталась пара сырых набросков. Противостояние продолжалось. Намечал описать какое-нибудь столкновение Эми Гаррисон и Раиса у бассейна, ссору Лейлы Джевонс с Мэри Уотерхаус из-за какой-нибудь мелочи. Каждого нужно было поглубже втянуть в конфликт. Но вам ведь это не нужно. То есть я хочу сказать, там нет ничего, что пролило бы свет на преступление. Теперь ведь вам придется идти с другого конца?

— С другого конца?

— С погреба. Как попала Мэри Уотерхаус в этот погреб? Или ее заманили? Видел ли ее там кто-нибудь? Видел ли кто-нибудь мужчину, с которым она была? Есть ли какая-либо связь между ней и этим домом, или между любым из тех мужчин — с Уоргрейвом, если хотите, — и этим домом? Вы уже можете дать ответ хотя бы на один из этих вопросов?

— Ни на один, — не унывая, признался Морсби. — Еще придется над ними попотеть. Мы уже пробовали начать с того конца, но не продвинулись ни на дюйм. Может, теперь, когда установлена убитая, и продвинемся, но сомневаюсь. Нет, думается мне, внимание нужно сконцентрировать на том конце, где школа.

— И начать с того, что потребовать от Уоргрейва отчета о его действиях в первую неделю — или сколько там? — последних летних каникул?

— Скорее начнем не с этого, но я почти уверен, что и за это скоро возьмемся. Вряд ли такие сведения нам помогут: смерть все-таки произошла позже чем через неделю с начала каникул. Никто не в состоянии дать отчет обо всем, что произошло за неделю где-то год назад.

— Как это великодушно со стороны полицейского, — язвительно похвалил Роджер.

— О, мы куда великодушнее, чем вы, сыщики-любители, думаете, усмехнулся Морсби, чтобы не рассердиться.

— Иными словами, вам непросто будет найти доказательства по вашему делу?

— Очень непросто, сэр, вне сомнения. Но это случается у нас довольно часто. Мы хорошо понимаем, кто виноват, но доказать это не так легко.

— Да, — задумчиво проговорил Роджер, — вам должно сказочно повезти, чтобы вы раскрыли это дело.

— Раскроем, мистер Шерингэм, не беспокойтесь, — с профессиональным оптимизмом ответил Морсби. — Еще как.

— Да я и не беспокоюсь. Это чисто ваше дело. Не хочу в него вмешиваться. Вы уже ездили в Роланд-хаус?

— Сам — нет. Поеду завтра утром.

— Хотя там сейчас, видимо, только четверо из того состава, — небрежно заметил Роджер. — Правда, и других вполне легко найти.

— Четверо?

— Гаррисон, миссис Гаррисон (если она его не бросила), Эми и Уоргрейв.

— Нет, они все там. Все, кто упомянут в вашей книге.

Роджер удивленно взглянул на Морсби, потом улыбнулся.

— А-а, ну конечно же. Дурак, не подумал. Если бы учебный персонал начальных школ увольнялся или его бы увольняли каждую четверть, по всей Англии учителя только и делали бы, что перелетали с места на место, как почтовые голуби.

Старший инспектор дежурно рассмеялся.

— Эми с Уоргрейвом, надеюсь, уже все уладили? — поинтересовался Роджер.

— Да, помолвлены.

— А Эльза Кримп и его преподобие?

— Мисс Кримп и мистер Стэнфорд тоже помолвлены, — спокойно сказал Морсби.

— А Лейла Джевонс и мистер Дафф?

— Эти не помолвлены.

— Тогда вы можете совершить для разнообразия еще одно доброе дело: подтолкнуть их в объятия друг друга, пока будете там, Морсби. Вы уже, я вижу, обо всем осведомлены?

— Конечно, мистер Шерингэм, — с достоинством парировал старший инспектор. — Поняв, что вы на сей раз не желаете нам помочь, мы решили сами все разведать.

Роджер засмеялся.

— Хотите еще пива, Морсби?

— Отчего же, сэр, — немного удивившись сам себе ответил Морсби, — не откажусь.

Глава 9

Старший инспектор Морсби был сам очень доволен тем, что его подозрения насчет убитой оказались верны, о чем он и сказал Роджеру. Убийц, как правило, определяют по мотиву преступления. Мотивы же, в основном, разнообразием не отличаются. В данном деле Морсби предположил, что отцом неродившегося ребенка Мэри Уотерхаус был Уоргрейв. Огласка ее положения стала бы преградой для честолюбивых планов учителя. Мотив, таким образом, вырисовывался сам собой.

Морсби ничего не сказал Роджеру о своих соображениях и о том, что прошлое мисс Уотерхаус было весьма небезгрешно. Сообщение о пластине на сломанной ноге, по которой установили ее личность, пришло к Морсби из тюремного лазарета. Мэри Уотерхаус, тогда известная под именем Мэри Уэллер, упала на скользком тротуаре и сломала ногу при попытке сбежать из-под ареста за кражу дамской сумочки. До этого она дважды привлекалась к ответственности за мелкие проступки. В целом, она отсидела в тюрьме восемь месяцев.