И повернулся к Тирине:
- Ты, хозяйка, уж извини нас. Погорячились малость, так не со зла, а с устатку. Мы люди военные, подневольные. Сит, скажи там, чего мы попросить хотели, и пойдем.
Видимо, непростой был мужичок, потому что остальные послушались его беспрекословно. Получив желаемое, в основном, спиртное и кое-какие лекарства, они ушли.
Я без сил опустился на пол там же, где и стоял. Рута и две другие женщины тихонько всхлипывали, Микан растерянно разглядывал глубокие царапины, оставленные бросившимся мне на выручку Барсиком. Сам храбрый защитник тщательно вылизывался на диване – снимал стресс. Кирк и Корит, на беду или на счастье, оставшиеся в тот день ночевать в большом доме, подавленно молчали.
Враз постаревшая Тирина тяжело подошла, обняла дочку:
- Ты молодец, моя хорошая. Правильно сделала, не дала убить Барси. Ты храбрая и добрая девочка.
Но Ости заплакала, умная девочка все поняла:
- Они теперь захотят отобрать Барси, да? Они придут за ним?
Я постарался успокоить не то ее, не то себя:
- Да они не поверили, наверно. Кто бы поверил, да и пьяные они были. Не плачь, Ости, все будет хорошо.
Но Ости все плакала. Тирина вздохнула, гладя ее по голове:
- Не надо, маленькая. Что случилось, то случилось. Будем надеяться, что они не придут. Дима прав, в такое трудно поверить.
Когда я пришел к себе, котята давно крепко спали. Чуткая Мася, даже сейчас понимавшая и реагировавшая на все оттенки моего настроения, вспрыгнула на кровать, улеглась уютным клубочком на моей груди, положила легкую теплую голову мне на подбородок, замурлыкала утешающе. Слезы опять навернулись мне на глаза. Я гладил ее и шептал в темноту, чувствуя себя маленьким испуганным ребенком:
- Господи, сделай так, чтобы они не поверили. Сделай так, чтобы они не пришли за ними.
Глава 8.
Они пришли через три дня, когда мы уже почти успокоились. Я возился с захромавшим теленком, пытаясь понять, в чем дело, когда прибежал задыхающийся Микан:
- Там... пришли, - выдохнул он, - сам генерал, кир Ордис Мейский. Дима, они пришли за коти! А я хотел спрятать Барси, но не нашел его!
Я бегом бросился в дом.
У дверей дома топтались человек десять солдат. В гостиной двумя противоборствующими группами выстроились мои домашние и генерал с двумя сопровождающими – тем самым неприметным мужичком и с каким-то молодым офицером. Я поискал глазами Барсика, но нигде не увидел. Колотящееся в горле сердце чуть отпустило. На меня никто внимания не обращал, и я застыл у самой двери, надеясь перехватить кота, если он появится. Микан побежал искать поганца, а заодно я велел ему запереть мою комнату, чтобы Маська или уже подросшие котята ненароком не выбрались наружу.
Генерал был высоким сухощавым пожилым мужчиной с тяжелым взглядом неприятно светлых на смуглом лице бледно-голубых глаз. Тирина стояла прямо перед ним, упрямо вздернув подбородок, спрятав за спину сжавшуюся в комочек Ости.
- Я еще раз прошу вас, сударыня, - проговорил генерал с угрожающими нотками, - дать моему лекарю возможность осмотреть девочку и передать нам записи лечившего ее лекаря. В противном случае мы сделаем это силой. Поверьте мне, церемониться я не стану.
- Наш лекарь воюет с вами, - невыразительным голосом ответила хозяйка. - Где его записи, я не знаю. А дочку трогать я вам не дам, даже не надейтесь.
Генерал поморщился:
- Что ж, вы сами выбрали, - и кивнул своим людям, - девчонку забрать на обследование, дом и территорию поместья обыскать, изъять записи и зверя.
И тут выступил «неприметный»:
- Ваша светлость, девочка упоминала о двух зверях...
- Отлично. Значит, двух зверей.
Только теперь Тирина сломалась. Она упала на колени, судорожно хватая ртом воздух:
- Только не это, нет... Умоляю вас, не надо, не отбирайте все, оставьте моему ребенку надежду... Прошу вас...
- Надо было сотрудничать, когда я просил, - ледяным тоном ответил генерал. - Вы что же, думали, я впустую бросаюсь угрозами?
Тирина заплакала:
- Вы не можете... Второй зверек - это самочка с маленькими, вы просто не сможете ухаживать за ними, вы ничего не знаете... А без матери они погибнут, пожалуйста, умоляю, умоляю вас...
Генерал задумался. Потом тяжелым взглядом обвел окружающих. Я сжался.
- А откуда они вообще появились у вас, эти зверьки? Откуда вы знаете, как с ними обращаться? Сами скажете, или придется тоже силу применять?
Прятаться дальше было бессмысленно. Я прошел вперед, встал перед генералом:
- Это мои звери. И я вам гарантирую, что больше таких нигде в мире нет. И, кроме меня, никто о них ничего не знает.
Генерал окинул меня взглядом с ног до головы. Я мельком подумал, что выгляжу огородным пугалом: грязный, потный, в заляпанной телячьим навозом одежде. Но мне было все равно. Уступать без боя своих кошек и здоровье Ости я не собирался и сказал как можно более уверенно:
- Самка никому в руки, кроме меня и девочки, не дастся и скорее погибнет, защищая своих детенышей, чем позволит отобрать их.
А что, почти правда. Маська, она такая. Я мысленно попросил прощения у Барсика и добавил:
- Я не могу запретить вам забрать самца, если вы сумеете его поймать, конечно. Хотя, если бы мог... Но самку с детенышами я лучше сам придушу, поверьте, чем отдам вам.
Говоря все это, я рассчитывал обойтись малой кровью. Выдирать Барсика из своей жизни придется со страшной болью, он был со мной уже четыре года, я сам его вырастил, но ведь эти не уйдут с пустыми руками. У нас, по крайней мере, останется Мася с котятами, и все еще можно будет поправить. Но результат получился совершенно противоположный.
- Ты тоже поедешь с нами, - безапелляционно заявил генерал. И добавил насмешливо, пока я хватал воздух ртом, пытаясь выразить свое возмущение, - а чтобы ты не отравил своих зверей, лишь бы они нам не достались, разрешаю тебе взять с собой девчонку. И обследование проведем, как следует. Даю час на сборы. Выполнять. Иначе поедете, в чем есть, и связанные.
Допрашивать меня не стали. Я подозревал, что это мероприятие отложено до прибытия в место назначения, и совершенно не представлял себе, что говорить. Говорить им правду я не хотел, врать было бессмысленно, а молчать, я догадывался, мне не позволят. В конце концов, решил молчать, сколько получится, а там будет видно.
Так, почти ровно через год как я попал в этот мир, я опять очутился там же, где и начал. Нет, теперь мое положение было еще хуже — я был не свободен и отвечал теперь уже не за три, а за целых восемь жизней.
Большая часть времени, данного на сборы, ушла, конечно, на подготовку к дальней дороге кошачьего семейства. Везти нас собирались, как я понял, прямо в столицу империи, Пеледор. В переноску я посадил Масю с котятами, устроив их поудобнее. Барсика пришлось везти в корзинке с крышкой. Он пытался выбраться и все время жалобно кричал. Сжалившись над ним, я вытащил его из корзинки и посадил к себе на колени. Как ни странно, он даже не попытался убежать, сидел, мелко дрожа и принюхиваясь, а постепенно и вовсе успокоился. Так и ехал потом на коленях, попеременно то у меня, то у Ости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});