Читать интересную книгу Дорога миров (СИ) - Поляков Влад

— Я что, профессор? — окрысился тлатоани. — Он, кстати, тоже только догадывался. Говорил, что через не то десяток, не то полтора десятка шагов по Дороге от Странника начинает слишком сильно… фонить. Как от куска урана, но не радиацией, а чем-то иным. И тогда он создаёт в мире, где находится, что-то совсем отличающееся среди обычного. Одно изделие или механизм. Создаёт и что-то делает.

— Отпечаток того, что принято называть аурой. И сброс… излишков.

— Вот, ты и сам знаешь. Проф тоже так говорил, руками при этом маша, как мельница. Отвлечь внимание от себя, притянуть кого-то другого, создать другого Странника, только неопытного. Путают свой след, сбивают с него тех, кто идёт за ними. Помнишь сказку, о которой я говорил? Не от Святой Смерти, наверно, от кого-то другого охотники идут. А мы отвлекаем, притормаживаем их. Кто-то сразу, кто-то уже спустя несколько шагов по Дороге. Не знаю я, проф тоже только догадки выстраивал. Графики чертил, схемы распечатывал и всю свою лабу ими увешал, на стенах свободного места не было.

Энергия. Та самая, о которой наука слыхать не слыхивала, но однозначно существующая. Этому хомо, сидящему напротив, врать нет никакого резона. Он, собака страшная, наркораспространяющая — терминология во всей его речи типично картельская, имел с такими дело, просто он не из низов, не из среднего эшелона даже. Вершина как она есть, одна из таковых — считает меня не себе подобным Странником, а куда как более опытным. Сыграл единственный настоящий козырь — перенос следом за мной Изабеллы. А отталкиваясь от «продажи» настоящего раритета, чья подлинность подтверждена, можно и с фальшивками заморочиться. Не откровенное дерьмо вываливать, а то, что ложится на уже известные факты, на оговорки самого тлатоани и на экстраполяцию всё увеличивающегося массива данных.

— Контакт с энергией, сбор её, накопление в течение всего нахождения в очередном мире, после чего прорыв в мир новый. Сложность только с «паразитными потерями» и необходимостью «экранирования» себя любимого от постепенного истечения накопленного. На естественные механизмы полагаться я бы не хотел, а заиметь методики и ещё кое-что, имеющееся только у тех Идущих, которые дальше меня продвинулись… Твой профессор в своей теории ничего такого не выдвигал? Может просто упоминал как маловероятное, но возможное?

Мда, ни разу не специалист в технике мой теперешний собеседник, она явно вне зоны его интересов была, особенно связанная с энергией того или иного типа. Оружие — но без понимания формулы обычного пороха, ибо, как я понял «нефиг мозги лишним грузить» — управление организацией, информация о политических игрищах вкупе со способностью интригами и террором прогибать под себя всех подряд. Минимально необходимый набор качеств для большой шишки из латинских картелей. А вот глубины мышления, её как раз недоставало, мне с Белль на радость.

В общем, пришлось растолковывать, что имелось в виду под «паразитными потерями», рассеянием энергии и вообще про общую близкооккультную терминологию. Грешен, интересовался этим ещё в прошлом мире. ну а в нынешнем… Само тут моё появление из лютого атеиста сделало бы истинно и истово верующего. Вопрос лишь, в кого и во что именно. И вопрос этот до сих пор оставался без ответа, только недавно едва-едва первые штрихи к будущему «портрету» стали ложиться на бумагу.

— Не знаю. Не помню, — помотал головой Маквил, хотя явно пытался выжать из своей памяти нечто хоть приблизительно похожее. — Метку проф иногда ещё и Якорем называл. Про контакт с ней да, говорил. Без контакта на Дорогу никак не выйти. А чтобы постоянно какую-то там силу от неё собирать и удерживать — не было такого. Только вот…

— Ну?

— Он про этот, слово такое… Вектор! Вектор пути по Дороге, вот о чём перед тем как… В общем, успел и про это начать говорить. Мне тогда не до этого было, а потом проф… покинул этот мир, сохрани его душу пресвятая дева Мария, он в неё и в Иисуса Христа, Искупителя грехов людских, верил.

Мир, говоришь, покинул? А что тогда взгляд чуть в сторону вильнул, и рука едва заметно дернулась. Правая, особенно тот палец, которым на спуск пистолета нажимают? Ни разу не удивлюсь, если ты сам его и грохнул, чтоб свидетелей не оставалось, чтоб никто больше не узнал о твоей тайне. Или если б и узнал, то сложнее пришлось. Гипотеза, конечно, но оч-чень вероятная. Эх, до чего жаль, что ты пока ещё нужен и важен.

— Течение Тропы-меж-Мирами и возможность двигаться против этого самого течения либо просто сворачивать в сторону от вектора, куда тебя тащит автоматически, — киваю, словно полностью уверен, на деле же предполагая наиболее очевидное. — Он нащупал способы навигации?

— Навигации! Хорошее слово. Да, но не совсем такой. Проф понял из тех обрывков сказок, которые посложнее, и из описания Меток, что миры, где их придумали, а потом то ли притащили с собой, то ли делали на месте, в новом мире, они очень разные. Ты знаешь про хрустальные черепа, Борджиа! Так опиши, что в них было такого особенного⁈

— Возраста огромного, а словно на современных станках вытачивались, да ещё с лазерной обработкой. Это насчёт черепов, у других «неуместных артефактов» и особенности другие.

— А способность накапливать в себе электричество и бить им, если создаются нужные условия? Про такое слышал? Направленно бить, и не само по себе это происходило, не у каждого, кто череп в руку взял. Разные миры. Как наши, похожие во многом, совсем не похожие… Профессор про разные чудеса говорил.

— Что именно?

— Об их существовании, но не у нас, а далеко по Дороге. Если вектор удачно выберется, то потом, через сколько-то миров, можешь оказаться и там, где чудеса — обычная жизнь. Как сказка. Только взрослая. И наверняка не добрая. Доброта, она в сказках для детей, — хищно оскалился Маквил. — Или иначе думаешь, Борджиа?

— Схожим образом, — не мог я в этом не согласиться, после чего разговор продолжился.

Ох и продолжился, ещё часа на два с половиной, во время которых пару раз вновь приходилось выходить из шатра, убеждая охранников, что всё в порядке и даже более того, всё замечательно.

Всё и впрямь было замечательно! Я уже получил от этого долбанного тлатоани столько ценной информации, что аж распирало, до того хотелось поделиться ею с единственным человеком, который целиком поймёт и оценит. С Алисой-Изабеллой. Многое вроде как и не доказанное, но чётко ощущалось — Маквилмалиналли Акмапитчли не врёт, действительно верит в то, что ему рассказал некий профессор, посвятивший исследованию этой тайны чуть ли не три десятка лет, при этом отличаясь не слишком свойственной для учёной братии скрытностью. Видимо, понимал, какого рода тайну нащупал, вот и хотел оградить знание от… От кого, блин⁈ Оно ж в результате попало к такому типусу, что опаснее и противнее найти, конечно, можно, но не слишком большое количество находок, двуногих и говорящих, получится. Однако этого не узнать, да и не требуется оно мне, по большому то счёту.

Разные типы миров, в которых возможно всякое — от привычного нам, до «чудесного», что в какой-то мере доказывал оказавшийся у профессора и нынешнего тлатоани артефакт. Или все три артефакта, тут он сильно вилять изволил по непонятной причине. Оговорка касаемо того, что часть этих артефактов — уместных или неуместных, это уже как хочешь, так и называй — Странники могли неким образом переносить с собой из другого мира. Только артефакты или же ещё и перемещаться не чистым духом, требующим донорского тела, а во плоти? Ну или совершать преобразование из энергию в материю и обратно, это уже нюанс, хотя также чрезвычайно важный.

Вот что на фоне подобных намёков, оговорок, случайно оброненных фрагментов информации какие-то там мирный договор и даже проблемы с оспой, которую, кстати, тлатоани и сам планировал решить. Про вариоляции он, как оказалось, слышал, просто ждал нужного момента. И карантин в месте вспышки заболевания объявил жесточайший, приказав воинам-ягуарам, оцепившим местность, расстреливать из арбалетов всех, кто только приблизится к запретной черте. Но своих врачей прислать в наши города — недавно захваченные, откровенно говоря — согласился в охотку. Мышление прагматичного государственного деятеля, однако, как ни крути, плюс дополненное беспокойством о собственном здоровье. При вариоляциях то, в отличие от используемой нами прививки, и смертность могла достигать пары процентов, и риск повторного заражения присутствовал — редкий, в ослабленной форме, но всё равно.