— Живой? — спросил, подходя, полковник.
— Живучая скотина. Хоть в этом нам повезло, — отозвался Хан, думая о том, что старого волка им так и не удалось поймать. Да бог бы с ним, с волком, кабы не Фэй — шальная девчонка, неожиданная и искренняя в любви и в ненависти, пахнущая степным ветром и горячей кожей — вольное дитя Леу-Сколта, которое оборотень для чего-то прихватил с собой.
Дверь кабинета открылась, впуская «бригаду» из лаборатории: на вызов явились два штатных научных сотрудника — Дыгай и Хурц, в белоснежных комбинезонах и при белых шапочках, с носилками наперевес. Подхватив с двух сторон волка — Хан подсобил посредине — научники принялись бережно укладывать его на носилки.
— Осторожнее! — прикрикнул Дыгай, укладывавший ноги, на Хурца, которому досталась голова.
«Видел бы ты, как мы с ним на Сколте осторожничали», — усмехнулся про себя Хан. Хурц устроил голову волка поудобнее, даже шерсть на шее поправил; из под шерсти при этом что-то блеснуло. Хан наклонился посмотреть — что. Под густой шерстью на шее волка, оказывается, скрывался узкий кожаный ошейник с толстой золотой бляхой посредине; вся поверхность бляхи была покрыта сложным узором искусной работы.
«Псы», — вспомнил Хан, отпуская ошейник.
— Что с Сештом? — спросил Битер, в то время как «ветбригада» уже влекла носилки с оборотнем на выход.
— Убит, — уронил Хан.
Полковник молча кивнул, отвернулся и прошел за свой стол, разведчики заняли три кресла напротив. Четвертое кресло осталось свободным. Помолчали с минуту, как было заведено, отдавая долг памяти не вернувшемуся с задания. Сешт не был никому из них близким другом — для чарсов такой вид отношений, как «дружба» являлся вообще несвойственным по самой их природе; но они умели сотрудничать, и Сешту удалось слиться с людской командой, стать ее незаменимым членом. Хан, знавший о холодных родственных отношениях между чарсами и об их непрочных семьях, думал сейчас о том, будет ли кто-нибудь на родине печалиться о гибели Сешта больше, чем небольшая группа людей, которым он стал братом по оружию.
— Хантер, докладывай, — прервал минуту молчания шеф.
Хан рассказал в двух словах о посадке в мертвом городе, о подземной гиперсети в логове волков, объяснил Битеру природу «хозяев» («Они как чарсы, только те — кошки, а эти — псы»), остановился подробнее на природе рикеров — этого не знали пока даже Ольга с Виком. Их, как и Битера, рассказ о подземной лаборатории по производству монстров из людей не оставил равнодушными.
— Говоришь, лепят такого урода из мужчины и женщины? — переспросил, едва разжимая зубы, полковник.
— Да, так.
— Андрогин, идол древних, — вымолвила Ольга. — Венец творения…
— Творец вонения, — зло уточнил Вик.
Хан продолжил, рассказал о последней битве с одрами, о гибели Сешта — полковника обстоятельства гибели заметно насторожили — и закончил бегством волка, сопровождавшимся отключением гиперсети.
—..Поэтому нам и пришлось воспользоваться нуль-переходом, — подытожил доклад Хан.
Последовало минутное молчание; Битер размышлял над новой информацией, озабоченно сдвинув брови.
— Похоже, что чарсам давно известно о существовании волчьей расы, — произнес наконец он и взглянул на Ольгу. — Корби, ваши соображения по этому поводу?
— Сешт сумел без помощи прибора снять блокаду с магистрального гипертуннеля — это значит, что чарсы обладают мощными телепатическими способностями, что они до сих пор успешно от нас скрывали, — высказалась Ольга.
— Димаджо?..
— Код основного гипера был «Йерн», — напомнил Вик. — Это словечко из обихода чарсов, означает «Вселенная». Вряд ли волки стали бы пользоваться чарсьим лексиконом, даже если он им знаком — логичнее предположить, что основные понятия в их языках идентичны. — Вик, когда надо, умел излагать свои мысли сухо и предельно точно. — А если так, то, похоже, человечество не просто включилось в свое время в войну чарсов с Ордой, а приняло участие в древней распре между йернскими кошками и йернскими собаками, — подвел логический итог Димаджо.
— Хантер?..
— Я не мог понять, зачем они переделывают людей в рикеров; казалось бы, куда проще повелевать ими, стирая личности, как они поступали с остальными. Думаю, волки по какой-то причине не могут полностью подчинить себе человека, им удается контролировать его лишь временно, на ограниченном расстоянии; поэтому они пошли другим путем — полная переделка на мозговом и на физическом уровнях — усовершенствование, так сказать, рабочего материала. Судя по тому, что мне рассказала свидетельница этого процесса — большой сложности это для них не представляет.
Полковник поднялся.
— Спасибо, ребята. Вы хорошо поработали, сейчас можете отдыхать. «Ангел» пока остается на орбите — подождем еще, что скажет наука. Одно могу сказать точно уже теперь: новые сведения полностью меняют наши представления об истинной расстановке сил в этой войне. Предполагаю, что полученная информация повлечет за собой большие перемены на политическом фронте, возможно даже — расторжение Альянса. Группе объявляю благодарность. Все пока свободны.
— Одного не могу понять, — говорил Вик Хану и Ольге, идя с ними по коридору третьей палубы к лифту, — какой резон чарсам скрывать от нас подоплеку древней йернской заварухи? — Вик уже сбросил маску педантичной сухости и вновь стал, по своему обыкновению, философски многословен. — Волки ж поработили уже, почитай, всю галактику, все расы под себя сроили, мы последние остались, так и до нас уже докапываются; а кошки знай себе молчат, да еще и разубеждают! Нету, дескать, никаких у Орды хозяев, проверено, мол, все это одно сплошное совпадение!
— Возможно, причина их молчания лежит на поверхности, — устало предположила Ольга. — Гипертрофированная расовая гордость и высокомерие, присущие чарсам. Не могли они нам признаться, что они, ягуары Йерна, оказались слабее йернских волков! Я думаю, чарсы скорее пойдут на расторжение Альянса, чем расскажут людям о том, что не сумели подчинить себе ни одной расы в галактике и были биты в этой войне еще до нас, а единственное, на что их, как видно, хватило — это сохранить собственную независимость.
За разговором они уже вошли в лифт.
— А ты не думаешь, что чарсы сознательно не захотели становиться расой диктаторов? — спросил Хан, нажимая локтем кнопку. — Может быть, они предпочитают заключение честных союзов, как с нами?
— Только все их прежние союзники рано или поздно порабощались волками?.. — задумчиво спросила Ольга.
— А все потому, что они слишком долго мариновали этих союзников, как и нас, в неведении, — вставил Вик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});