Читать интересную книгу Похищенный трон - Гарри Тёртлдав

Динак улыбнулась ему в ответ, но улыбка ее показала, что она озабочена тем же. Она сказала:

— Как и ты, я сделаю так, как будет лучше для наших земель.

— Ну разумеется, дитя мое, — отозвалась Барзоя. В ней не было места сомнениям. — Теперь нам нужны крепкие союзники, а брак — наилучший способ их обрести. Все будет хорошо. Разве я не жила здесь в процветании, хотя ни разу не видела Годарса до того дня, как мои руки вложили в его руки?

«В процветании», — мысленно отметил Абивард. Мать не сказала, что жила в счастье. Возможно, если она вообще над этим задумывалась, счастье значило для нее куда меньше, нежели процветание.

Она продолжала в том же духе:

— И надел наш тоже будет процветать. Ты, Абивард, унаследовал разум отца; я знаю, что Господь поможет тебе пользоваться им с неменьшим успехом, ибо Она любит народ Макурана больше всех других народов.

— Да будет по-твоему, мама, — ответил Абивард. Барзоя ни словом не обмолвилась о том, что это она наметила путь, по которому он должен следовать.

Барзоя была идеальной женой дихгана — всегда наготове с разумными мыслями, но с радостью уступающая мужу, явленной миру половине супружеского союза, право пожинать плоды. Теперь она делала то же самое и для Абиварда.

Возможно, она хотела не только советовать, но и управлять наделом. При любом другом муже, не Годарсе, она, скорее всего, уже много лет этим и занималась бы. Абивард понимал, что по крайней мере сейчас ее идеи и обильнее, и интереснее, чем его. Это не доставляло ему радости. Если он хочет, чтобы Век-Руд принадлежал ему не только формально, но и на деле, придется быстренько набираться опыта и мудрости.

Уголок его рта дернулся вверх. Учитывая, в каком тяжелейшем положении оказался Макуран, возможностей у него будет предостаточно.

Глава 3

— Всадник приближается! — проревел часовой с крепостной башни.

Внизу, во дворе, все прекратили свои занятия и подняли головы, глядя туда, откуда донесся крик. «Южная стена», — подумал Абивард. Напряжение, которое комком собиралось в желудке при каждом крике со стены, несколько ослабло: хаморы с юга не появятся.

Часовой воскликнул:

— Он с алым знаменем!

— Посланец от Царя Царей, — определил Абивард больше для самого себя. Он подошел к воротам: заставлять царского гонца ждать было бы столь же оскорбительно, как и заставлять ждать самого Царя Царей. На ходу Абивард распорядился подать вино, фрукты, мясо — следовало показать всаднику, что все в наделе в любой момент может быть предоставлено в распоряжение его господина.

Часовой заметил всадника еще вдали от крепости, так что у слуг было время занять места за спиной Абиварда с закусками наготове, когда всадник появился в воротах. Он со вздохом облегчения соскочил с коня, жадно отхлебнул вина и обтер влажным полотенцем лицо и голову, чтобы охладиться и смыть хоть часть дорожной пыли.

— Уф! — с явным облегчением выдохнул он. — Ты великодушен к страннику. Пусть Господь тебя не оставит.

— Господь повелевает нам удовлетворять потребности странников, — ответил Абивард. — Разве сами Четыре Пророка не были странниками, ищущими добродетель и истину среди людей?

— Хорошо сказано. Видно, ты столь же благочестив, сколь щедр к гостям. — Гонец поклонился Абиварду, вытащил из поясной сумы свиток пергамента и скользнул по нему взглядом:

— Ты будешь… Годарс, дихган надела Век-Руд? — Этот вопрос он задал с явным сомнением в голосе.

После катастрофы на Пардрайе у него были все основания сомневаться.

Абивард вежливо ответил:

— Нет, я Абивард, сын Годарса, нынешний дихган этого надела. — Скрытый смысл фразы был очевиден.

— Да не откажет Господь отцу твоему в блаженном упокоении и Своем обществе, — отозвался царский посланец. — Если мне позволено будет высказать свое мнение, его надел перешел в хорошие руки.

Настал черед поклониться Абиварду.

— Благодарю тебя за добрые слова.

— Не за что. — Посланец сделал еще глоток вина. — Вследствие… внезапных перемен, постигших нас, я и подобные мне разосланы по всем владениям, дабы принять присягу новому Царю Царей, благослови и сохрани его Господь, от всех знатных господ, старых и новых.

— Я с великой радостью присягну Шарбаразу, сыну Пероза, Царю Царей Макурана, — сказал Абивард. — Отец мой всегда отзывался о нем очень хорошо, и я убежден, что под его десницей царство расцветет и вернет себе былую славу.

Как учил его Годарс, самая лучшая лесть — это лесть, замешанная на правде.

Абивард ожидал, что гонец разразится очередными цветистыми фразами о его доброте, великодушии и прочем, о чем этот малый не имел ни малейшего права судить.

Однако вместо этого гонец деликатно кашлянул, словно показывая, что готов сделать вид, будто не слышал ни слова. Спустя мгновение он пробормотал:

— Да, Век-Руд лежит далеко, у самой границы. Пожалуй, не удивлюсь, если я оказался первым, кто принес сюда весть о воцарении Смердиса, Царя Царей, да продлятся его дни и прирастет его царство!

Абиварду показалось, будто он не стоит на земле, а повис над Бездной, куда Господь бросает всех, кто согрешил против его учения. Он сказал:

— Воистину, я не слыхал о Смердисе, Царе Царей. Может быть, ты будешь столь добр, что расскажешь мне о нем. Я полагаю, он из царского рода?

— Несомненно, — ответил посланец. — Он сын сестры Пероза, деда Пероза, покойного Царя Царей.

После некоторых размышлений Абивард прикинул, что Смердис приходится дальним родственником Перозу и Шарбаразу. Член царской семьи — несомненно, И вот что касается прямого престолонаследия… Однако это не столь уж существенно. Абивард прекрасно понимал, что существенно:

— Прежде чем мы продолжим этот разговор, не будешь ли ты любезен поведать мне, как так вышло, что Шарбараз не унаследовал престол Пероза, Царя Царей.

— О, я уважаю твою осмотрительность, — сказал посланец. — Но мне не составит труда сказать тебе правду: Шарбараз, чувствуя свою неготовность занять трон по причине молодости, невежества и неопытности, отрекся в пользу человека, которого года наделили мудростью, столь необходимой Макурану в эти смутные времена.

На словах все это звучало неплохо, но если бы какой-нибудь сын троюродной бабушки посмел указывать Абиварду, как управлять наделом, он немедленно отослал бы такого родственничка куда подальше, а может, и вовсе скинул бы его с крепостной стены — в зависимости от того, насколько далеко простерлась бы наглость последнего. И еще Абивард помнил те похвалы, которые расточал Шарбаразу отец. Если сын Пероза хоть отчасти отвечал тому представлению, которое составил о нем Годарс, он не мог смиренно уступить престол никому, а уж тем более какому-то дальнему родственнику, умудрявшемуся до сей поры пребывать в полной безвестности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});