Пять часов. Пять длительных и мучительных часов я просидел в своем кабинете и безрезультатно. Огромная гора документов разбросалась по моему столу. Некоторые листы валялись на полу, и я уже не помнил, важны ли они для меня. Я просто сталкивал все лишнее со стола, и листы разлеталось по полу. Выглядело очень хаотично. И это было больше похоже на попытки великого поэта написать очередную, не менее великую поэму. Но все ему не так, и слова не рифмуются. И написав две строчки, он понимал, что они не годятся, тут же комкал лист и выбрасывал его. Я едва ли чем-то отличался.
Поднявшись с кресла, я подошёл к камину и налил себе темную жидкость. С бокалом в руке я вернулась за свое место и откинулся на спинку, слегка покачиваясь. Мне требовался небольшой перерыв. Я сделал глоток напитка, и приятное тепло побежало по моему телу. Почти мгновенно я почувствовал, что мое тело полностью расслаблено. Один глоток и мне стало легче.
Покой и отрешение от всего мира настигли меня, как неожиданное цунами. Я отгородился от своей работы и просто отдыхал. Продолжи я сейчас разбираться с документами, из-за усталости накосячил бы еще больше и работы мне только прибавилось.
Я качался на кресле и наслаждался тишиной. Но вдруг дверь в моей кабинет распахнулась и со всеми дури ударилась об стену. Я подпрыгнул от испуга. Мое сердце бешено колотилось и рвалось из груди. От испуга я едва не выронил бокал. Проклятье!
Мо зашла в кабинет и с такой же силой закрыла дверь. Я прикрыл глаза от злости. Мне хотелось наорать на нее и сказать, чтобы она убиралась. Но ей было абсолютно плевать на меня. Она презренно посмотрела на меня и, вооружившись своими тряпка, стирала пыль с мебели.
— Я просил не убирать мой кабинет.
Мо сделала вид, что не слышит меня. Подошла к камину и мокрой тряпкой протерла белую поверхность, поднимая и ставя на место все вещи.
— Ты слышишь меня? Я просил не убирать мой кабинет! — рявкнул я. Она даже не вздрогнула. Обратила на меня взор своих спокойных глаз и также спокойно сказала:
— Не надо так орать. Я не глухая и слышу с первого раза. Просто понимаете, напоследок я решила прибрать все комнаты в доме.
Не понял? Она что, уходит от меня? Из моего дома? Увольняется?
— Сейчас в университете у меня очень напряженные дни. Последняя подготовка к экзаменам. А я не хочу провалить их из-за уборки комнат, в которые никто даже не заходит.
— Ты спятила? — я вскочил на ноги. И она в очередной раз обделила меня вниманием. Мо опустилась в кресло напротив меня. Я сел следом. Медленно, сдерживая свою злость.
— Тогда какого черта ты вообще устраивалась? — процедила я. Мо попивала свой напиток и причмокивала губами.
— Вы свое лицо то видели? Если бы я вам отказала, вы в обморок упали.
— Что? — я подскочил на кресле.
Мо сделала еще один глоток и задумалась.
— Я думала он сладкий.
— Ты путаешь напитки.
Очередной глоток и Мо снова причмокивает губами в поиске нового послевкусия.
— Перестань так делать! — рявкнул я.
— Делать как?
— Причмокивать губами.
— Я ищу новый вкус. Это помогает мне. Кончиками губ я ощущаю новый вкус. А здесь его нет. — Обиженно вертит хрустальный бокал в руках, словно притупил все её вкусовые рецепторы.
— Дегустатор чертов.
— Я хоть в чем-то разбираюсь. А ты даже в себе разобраться не можешь, грёбаный девушка-ненавистник.
— Сама то строишь из себя скромную и невинную. А за всей твой ангельской внешностью прячется омут чертей.
— Ха! Нашел чем удивить. Твои достижения, думаю, круче моих.
— Хамка!
— Теперь я понимаю, почему девушки бросали тебя.
— Это я их бросал, — я хищно улыбнулся.
— Нашел, чем гордиться, — хмыкнула Мо. — Наверное, книжечку завел и записывал за сколько удалось довести ту или иную девушку. Личный рекорд есть? — она стрельнула глазами.
— Две недели. И девушка бьется в истерике и уходит от меня.
— Вау! Красным маркеров, наверное, обвел, чтобы как открыть, так сразу в глаза и бросилось.
Мошель вспомнила о своем напитке. Разговор ее утомил. Мо сделала последний глоток и вновь причмокнула губами. Черт! Пускай прекращает! Я и так весь на взводе. А еще эти ее сладко-горьковатые губы. Я не смогу нежно их поцеловать. Страсть захлестнет меня, и я сделаю больно. Приятно, но больно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Невкусно.
— Только добро перевела.
— Купишь себе новый. И вы не повысили мне зарплату!
— Я плачу тебе больше, чем положено, за те три комнаты, что ты убираешь!
Вот… негодяйка! Черт, я даже оскорбить ее не могу! Другая девушка уже пожалела бы об этом!
— Вот поэтому я и ухожу от вас.
Глава 26. Никита
Остолбенев от услышанного, ни сразу понял, что Мошель сказала. Она уходит от меня?
Заметив мой ступор, Мо повторила свои слова:
— Я и ухожу от вас. И пока вы не нашли новую прислугу, я все уберу. А то зарастете в пыли.
— Ты больше получать нигде не будешь?
— А кто сказал, что я буду прислугой? Хватит! — Мо вскочила на ноги. — Связаться с очередным богатым придурком? Не дай бог! А вдруг какой старикашка? Вы молодой, хоть с этим повезло. А если попадется…?
Она ходила по моему кабинету и говорила. Говорила все и сразу. За столько лет в ней так много накопилось недосказанных слов, что сейчас они, как поток воды вышли наружу.
— Слушайте, у меня созрел вопрос, — она смотрела на меня раскосым взглядом, — вы за пару недель изводите девушке. А я у вас уже месяц работаю и ничего.
— Знаете, меня осенило!
Мо обошла мой стол и села на него прямо передо мной. Свои ножки она положила на подлокотники кресла.
Черт возьми! Только этого не хватало!
— Оплатите мою учебу в университете на четыре года вперед. Вы же хотели мне помочь. Так помогите, — прошептала Мо.
Что-то изменилось в ней. Больше не было той зажатости, скромности и неловкости. Появилась смелость, раскованность и уверенность во взгляде. Именно этим уверенным взглядом она возбудила меня до предела. Но я почему-то продолжал сидеть на кресле и ничего не делал.
— Поможете?
Ее приоткрытые губы призывали мои. Все внутри меня кричал: «поцелуй ее», но я оставался на месте.
— Ну?
Она ожидала ответа своим пристальным взглядом. А ее ножки, шаловливые ножки перебирались по моему телу. Иногда чуть сильнее, ее маленькая стопа давила мне на грудь, и я лишался воздуха. Но почти мгновенно она отпускала, и воздух быстрым поток входил в легкие.
Черт! Мне это нравится! Нравится ее легкая власть надо мной!
— Ответьте же мне, — шептала она, не разрывая зрительного контакта. Ее ножка, такая маленькая, касалась моего подбородка. Немного осмелел, я прикусил нежную подушечку на ее пальчике. Она вскрикнула и на мгновение прикрыла глаза, но быстро восстановила нашу зрительную связь. Я не уступал ей во взгляде и вместе с этим не упускал момента поцеловать каждый ее пальчик и прикусить нежную кожу.
— М-м-м, — Мо полностью закрыла глаза и поджала губы. Воспользовавшись моментом, я встал с кресла, схватил ее за бедра и придвинул к себе. Мо уцепилась за мои плечи.
— Мне хорошо в твоих объятьях. Они сильные и крепкие. А стоит тебе сильнее прижать меня к своему телу, как внутри все дрожит. Все тело вибрирует, а ноги подкашиваются.
Она открыла глаза и посмотрела на меня.
— Мне стоило бы извиниться за слова, сказанные на пристани, но они правдивы, и я не могу. И стоило бы сказать спасибо. Там я впервые почувствовала, как это больно, когда любимый человек предает, когда ты ему не нужна. И в тот же миг я поняла, с еще большей силой, что люблю. Я люблю вас…
— Любишь?
Мо молча кивнула.
— Но ведь я обидел тебя.
— По сути, ты ничего не сделал. А я обиделась на тебя из-за своей девчачьей глупости. Просто мне было противно осознавать, что ты…
— Что? — хрипло спросил я.
— Что ты любишь не меня, а ту девушку, на которую я похожа, — она быстро при быстро сказала эти слова и поспешно опустила глаза.