Пышной мистической, а порой просто жуткой церемонией обставлялся прием в ложу. При этом широко использовались такие символические атрибуты, как мечи и шпаги, пустые гробы, свечи, черепа и скелеты, на которых висела надпись: «Ты сам таков будешь»… Объясняя весь этот мистический антураж, сами масоны говорили, что «желающий света должен прежде узреть тьму, окружающую его, и, отличив ее от истинного света, обратить к нему все свое внимание».
Нравственное совершенствование, просвещение разума и очищение его, поддержка и взаимовыручка — вот путь к исправлению рода человеческого. Масонство было весьма популярно среди просвещенных кругов. Масонами были Бетховен, Метастазио, Гете, Бомарше, Дидро, Руссо и Вольтер. Масонами были и Людовик XVI, и Фридрих II.
Месмер состоял в одной масонской ложе с Моцартом. Принадлежал к «вольным каменщикам» и Сен-Жермен. Надо сказать, что граф вполне вписался в облик «старой Вены» с ее оккультными тайнами и секретами масонов. Это их сблизило еще больше, граф даже записывал все новейшие теории доктора Месмера.
Теперь в Париже Сен-Жермен, желая отплатить за гостеприимство, оказанное ему в Вене, водил Месмера по знакомым ему домам знати, свел со многими знаменитостями, в том числе со своим «коллегой» магом и чудотворцем графом Калиостро (настоящее его имя было Джузеппе Бальзамо). Ходили слухи, что Калиостро был одно время камердинером Сен-Жермена, у которого и выучился тайным наукам и был посвящен в масоны. В Париже их видели вместе на спиритических сеансах во дворце кардинала Луи де Рогана.
Как и многие авантюристы до него, Калиостро пытался использовать принадлежность к братству «вольных каменщиков» для мошеннических проделок. Стремление масонов к тайне, к секретности способствовало этому. Благодаря алхимическим трюкам посредством мистических процедур Калиостро внушал, что масоны способны управлять духами и вызывать тени умерших. На спиритических сеансах у Рогана он, на удивление присутствующих, вызывал духов умерших и разговаривал с ними. То есть, как мы говорим сегодня, подвергал реципиентов массовому гипнозу.
Об этом писали даже французские газеты. В них сообщалось, что в доме на улице Сен-Клод состоялся фантастический ужин на тринадцать персон, среди которых был кардинал Роган. В тот вечер гости «встретились» и «разговаривали» с умершими знаменитостями, в частности с Вольтером, Монтескье и Дидро. Больше того, Калиостро основал выдуманную им самим ложу «египетского ритуала» и на «магических сеансах» показывал при помощи обыкновенных фокусов чудеса своего «сверхъестественного могущества».
Неудивительно, что доверчивый кардинал Роган подпал под влияние этого мага и волшебника. В честь «учредителя и гроссмейстера египетского масонства» кардинал устраивал празднества и пиры, щедро одаривал его.
Но вдруг разразился грандиозный скандал, связанный с похищением ожерелья королевы. В нем помимо кардинала Рогана оказались замешанными многие. Вот почему Месмер с особым вниманием следил, как разворачиваются события этого беспримерного дела. Тем более что вместе с главной виновницей, похитившей ожерелье, Жанной де Ламотт на скамье подсудимых оказался и его знакомый Калиостро.
Судебные процессы того времени публика рассматривала как забавное развлечение. Следить за ходом дознания помогал обычай публиковать выступления обвинителей и защитительные речи или, как их еще называли, «Объяснительные записки» адвокатов. Таким образом поединок прокурора и защиты становился всеобщим достоянием. Материалы эти, печатавшиеся во время процесса, широко распространялись среди тех, кто не имел возможности присутствовать в зале суда, но жаждал узнать подробности скандального дела. Из этих публикаций Месмер и узнал, как ловкая авантюристка Жанна де Ламотт задумала и осуществила поразительную по замыслу и дерзкую по воплощению кражу.
Скандал с ожерельем
Жанна, вхожая в дом Рогана, случайно узнала о сокровенном желании кардинала стать первым министром страны. Помешать этому могла известная всем, но необъяснимая неприязнь к нему Марии-Антуанетты. И сколько ни пытался кардинал завоевать симпатии королевы, все было напрасно. Он признался Жанне, что счел бы высшим счастьем быть королеве преданным слугой, благоговейно поклоняться ей.
Мошенница быстро сообразила, какую пользу можно извлечь из этого. Отныне всякий раз при встрече с Роганом, уверенным, что Жанна, по ее словам, близка к Марии-Антуанетте, она как бы между прочим дает понять, как доверяет ей королева, сколь откровенна с ней. Так исподволь она подводит Рогана к мысли, что может замолвить за него словечко перед Марией-Антуанеттой.
И вскоре легковерный кардинал слышит то, во что ему так хочется верить. Он узнает, что разговор о нем состоялся и королева сменила гнев на милость. На радостях доверчивый простак одаривает посредницу кругленькой суммой.
Вкусив от щедрот кардинала, Жанна принимается усердно разрабатывать эту золотую жилу. У нее созревает план. Для пущей убедительности надо продемонстрировать доказательство королевской милости, например письма.
В игру включается так называемый секретарь графини де Ламотт, некий Рето де Вильет. Мастер на подделки, Рето изготавливает письма королевы к ее подруге Жанне. Но этого мало, вошедшая во вкус мошенница предлагает кардиналу самому написать королеве, а она, мол, берется передать послание. Словно загипнотизированный, Роган соглашается, сочиняет текст и вручает его своей наперснице. Через несколько дней в руках у него собственноручный ответ королевы, а у Жанны солидный куш, полученный «за услуги».
В своем ответе королева пока отказывает в аудиенции нетерпеливому кардиналу и, естественно, просит держать их переписку в тайне. Как только позволят обстоятельства, его известят. Галантный священнослужитель садится за стол и пишет ответ, а услужливая Жанна вновь исполняет роль посредницы. Так возникает переписка — хитроумная игра, которая позволяет ловкой пройдохе извлекать из кармана кардинала луидоры.
Аппетит приходит во время еды. Эту банальную истину Жанна де Ламотт подтверждает следующим своим шагом. Ей становится известно, что Мария-Антуанетта мечтает купить бриллиантовое ожерелье — красивую вещь, столь же великолепную, сколь и дорогую — стоимостью миллион шестьсот тысяч ливров. Цифра огромная!
Изготовлено это чудо-ожерелье было более десяти лет назад и составлено из 629 великолепных бриллиантов. Ювелиры Бемер и Бассанж вложили в это ожерелье все свои деньги, даже влезли в долги, закупив камни в кредит.
Итак, Жанна де Ламотт узнает, что существует бриллиантовое ожерелье, которое ювелиры не могут никак сбыть. В ее голове рождается замысел дерзкой аферы. Почему бы не заставить этого глупца кардинала тайно приобрести драгоценность для королевы? Не откладывая замысел в долгий ящик, Жанна начинает действовать. Она доверительно сообщает кардиналу, что королева желает втайне от супруга приобрести ожерелье, но ей нужен посредник. Как она и рассчитывает, тот с готовностью соглашается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});